Говард Филлипс Лавкрафт

ПРАВДА О КОНЧИНЕ АРТУРА ЖЕРМИНА

(Facts Concerning the Late Arthur Jermyn and His Family)
Напи­са­но в 1920 году
Дата пере­во­да неиз­вест­на
Пере­вод Тhrary

////

I

Жизнь ужас­на и за кули­са­ми того, что мы зна­ем о ней, мель­ка­ют демо­ни­че­ские наме­ки на прав­ду, кото­рые ино­гда дела­ют ее в тыся­чи раз ужас­ней. Нау­ка, уже гне­тет сво­и­ми шоки­ру­ю­щи­ми откры­ти­я­ми, кото­рые воз­мож­но окон­ча­тель­но иско­ре­нят наши чело­ве­че­ские расы — если мы раз­лич­ные расы – ибо оста­ет­ся в мире нераз­га­дан­ным ужас, кото­рый нико­гда не будет вновь порож­ден смерт­ным разу­мом еже­ли поте­ря­ет­ся. Если бы мы зна­ли, кто мы такие, то долж­ны были посту­пить как Сэр Джер­мин — Артур Джер­мин ночью облил себя нефтью и под­жег одеж­ду. Его обуг­лен­ные остан­ки не поме­сти­ли в урну, ему не поста­ви­ли памят­ник — нашли доку­мен­ты и упа­ко­ван­ный в короб­ку пред­мет — заста­вив­ший людей желать забыть о нем. Неко­то­рые, кто знал его, теперь даже не допус­ка­ют, что он вовсе суще­ство­вал.

Артур Джер­мин вышел на тор­фя­ник и под­жег себя, пред­ва­ри­тель­но изу­чив упа­ко­ван­ный в короб­ку пред­мет, при­быв­ший из Афри­ки. Этот пред­мет, а не свое­об­раз­ные лич­ные склон­но­сти, при­вел Арту­ра Джер­ми­на к тако­му фина­лу. Мно­гим не понра­ви­лось жить, обла­дай они неко­то­ры­ми чер­та­ми Арту­ра Джер­ми­на, но он был поэтом и уче­ным и такие мело­чи его не вол­но­ва­ли. Тяга к иссле­до­ва­ни­ям попа­ла к нему в кровь, от пра­де­да — сэра Робер­та Джер­ми­на, выда­ю­ще­го­ся антро­по­ло­га, и пра-пра­пра­де­да — сэра Вей­да Джер­ми­на — одно­го из пер­вых иссле­до­ва­те­лей Кон­го, опи­сав­ше­го мест­ные пле­ме­на, живот­ных и древ­но­сти. По прав­де, к ста­ро­сти сэром Вей­дом овла­де­ло интел­лек­ту­аль­ное рве­ние почти рав­ное мании — его при­чуд­ли­вые пред­по­ло­же­ния о дои­сто­ри­че­ской белой Кон­го­лез­ской циви­ли­за­ции при­нес­ли ему мно­го насме­шек, когда его кни­га “Замет­ки о неко­то­рых обла­стях Афри­ки”, была опуб­ли­ко­ва­на. В 1765 году это­го бес­страш­но­го иссле­до­ва­те­ля поме­сти­ли в дом ума­ли­шен­ных в Нан­тинг­тоне.

Безу­мие таи­лось во всех Джер­ми­нах, и люди были счаст­ли­вы, что тех немно­го. Это дере­во не пус­ка­ло вет­вей и Артур был в нем послед­ний. Джер­ми­ны каза­лось нико­гда не выгля­де­ли совсем вер­но — чего-то не доста­ва­ло,.. Артур­был худ­шим, хотя ста­рые семей­ные порт­ре­ты в поме­стье Джер­ми­нов запе­чат­ле­ли вполне бла­го­при­стой­ные лица до вре­мен сэра Вей­да. Опре­де­лен­но, безу­мие нача­лось с сэра Вей­да, чьи дикие Афри­кан­ские исто­рии не раз вос­хи­ща­ли и пуга­ли его немно­чис­лен­ных дру­зей. Это под­твер­жда­ла кол­лек­ция тро­фе­ев и ред­ко­стей, кото­рую нор­маль­ный чело­век не стал бы соби­рать и хра­нить, и осо­бен­но то восточ­ное уеди­не­ние, в кото­ром он дер­жал свою жену. Поз­же, он ска­зал, что она дочь пор­ту­галь­ско­го тор­гов­ца, кото­ро­го он встре­тил в Афри­ке, и ей не нра­вят­ся англий­ские поряд­ки. Она, с малень­ким сыном, рож­ден­ным в Афри­ке, при­бы­ла из вто­ро­го, само­го про­дол­жи­тель­но­го путе­ше­ствия сэра Вей­да, и отпра­ви­лась с ним в тре­тье, послед­нее, из кото­ро­го не вер­ну­лась. Никто не видел ее вбли­зи, даже слу­ги — она была пред­рас­по­ло­же­на к вспыш­кам яро­сти и оди­но­че­ству. Во вре­мя крат­ко­го пре­бы­ва­ния в поме­стье Джер­ми­нов ейпредо­ста­ви­ли уда­лен­ный фли­гель. Не менее стран­на его забо­та о потом­ке — когда он ездил в Афри­ку, то не поз­во­лил нико­му забо­тит­ся о сыне кро­ме отвра­ти­тель­ной чер­ной жен­щи­ны из Гви­неи. Вер­нув­шись, после смер­ти леди Джер­мин, он сам вос­пи­ты­вал маль­чи­ка.

Опре­де­лен­но имен­но бол­тов­ня сэра Вей­да, осо­бен­но когда он был наве­се­ле, поз­во­ли­ла дру­зьям счесть его безум­ным. В праг­ма­тич­ном веке подоб­но веку восем­на­дца­то­му не будет муд­рым для уче­но­го чело­ве­ка гово­рить о диких зре­ли­щах и стран­ных сце­нах под луной Кон­го; о гигант­ских сте­нах икро­ша­щих­ся, уви­тых плю­щом коло­нах забро­шен­но­го горо­да, и сырых, мол­ча­ли­вых, камен­ных сту­пе­нях, веду­щих бес­ко­неч­но во тьму без­дон­ных сокро­вищ­ниц, скле­пов и нево­об­ра­зи­мых ката­комб. И совсем уж нера­зум­но бес­связ­но гово­рить о живых созда­ни­ях, что могут оби­тать в таком месте; созда­ни­ях по кро­ви напо­ло­ви­ну из джун­глей и напо­ло­ви­ну из нече­сти­во­го, дрях­ло­го горо­да — неправ­до­по­доб­ных созда­ний, кото­рых даже Пли­ний опи­сы­вал бы со скеп­ти­циз­мом; созда­ния, кото­рые долж­но быть появи­лись после вели­ких обе­зьян и навод­ни­ли уми­ра­ю­щий город со сте­на­ми и колон­на­ми, скле­па­ми и таин­ствен­ной резь­бой по дере­ву. После послед­не­го воз­вра­ще­ния домой сэр Вэйд гово­рил о подоб­ных пред­ме­тах со сверхъ­есте­ствен­ной дро­жью, при­да­ю­щей пикант­ность и пре­иму­ще­ствен­но после тре­тье­го ста­ка­на в “Голо­ве рыца­ря”; хва­ста­ясь тем, что нашел в джун­глях и как оби­тал сре­ди ужас­ных руин извест­ных толь­ко ему. И, нако­нец, он гово­рил ожи­вых созда­ни­ях в такой мане­ре, что его забра­ли в дом ума­ли­шен­ных. Он выка­зал немно­го сожа­ле­ния, когда его запер­ли в пустой ком­на­те в Хан­тин­г­доне, пото­му что его разум лишил­ся любо­пыт­ства. Пока его сын под­ро­стал, он любил свой дом все мень­ше и мень­ше, пока, нако­нец, ему не пока­за­лось, что боит­ся его. “Голо­ва­ры­ца­ря” ста­ла его шта­бом и когда его заклю­чи­ли в сума­сшед­ший дом, он выра­жал смут­ную при­зна­тель­ность за защи­ту. Через три года он умер.

Сын Вэй­да Джер­ми­на — Филипп был в выс­шей сте­пе­ни стран­ной осо­бой. Несмот­ря на силь­ное физи­че­ское сход­ство с отцом, его облик и пове­де­ние были столь отвра­ти­тель­ны, что его обыч­но избе­га­ли. Хотя он и не уна­сле­до­вал безу­мия, кото­ро­го боял­ся, был крайне глуп и под­вер­жен крат­ким при­сту­пам некон­тро­ли­ру­е­мой яро­сти. Тело­сло­же­ния он был невы­со­ко­го, но необы­чай­но мощ­но­го и неве­ро­ят­но­го про­вор­ства. Через две­на­дцать лет после насле­до­ва­ния титу­ла он женил­ся на доче­ри сво­е­го лес­ни­че­го (опре­де­лен­но, цыган­ских кро­вей — так гово­ри­ли люди), но неза­дол­го до рож­де­ния сына всту­пил в воен­ный флот про­стым мат­ро­сом, уси­ли­вая общее отвра­ще­ние вызван­ное при­выч­ка­ми и меза­льян­сом. Пого­ва­ри­ва­ли, что по окон­ча­нии вой­ны за неза­ви­си­мость Аме­ри­ки, он слу­жил мат­ро­сом на тор­го­вом судне, зара­бо­тав неко­то­рую репу­та­цию силой и лов­ко­стью в обра­ще­нии со сна­стя­ми, пока не исчез ночью, когда корабль отхо­дил от побе­ре­жья Кон­го.

В сыне сэра Фили­на Джер­ми­на семей­ные стран­но­сти про­яви­лись неожи­дан­ным и роко­вым обра­зом. Высо­кий и доволь­но строй­ный, с неким подо­би­ем таин­ствен­ной восточ­ной гра­ции, несмот­ря на слег­ка непра­виль­ные про­пор­ции, Роберт Джер­мин жил как уче­ный и иссле­до­ва­тель. Имен­но он пер­вый изу­чил обшир­ную кол­лек­цию, кото­рую его безум­ный дед собрал в Афри­ке, и он сде­лал­се­мей­ное имя зна­ме­ни­тым как в этно­ло­гии, так и в иссле­до­ва­ни­ях. В 1815 сэр Роберт женил­ся на доче­ри седь­мо­го викон­та Брайм­холмт­ско­го и был впо­след­ствии бла­го­слов­лен тре­мя детьми, стар­ше­го и млад­ше­го из кото­рых нико­гда пуб­лич­но не пока­зы­ва­ли из-за повре­жде­ний разу­ма и тела. Удру­чен­ный семей­ны­ми­не­сча­стья­ми, уче­ный искал уте­ше­ния в рабо­те, и совер­шил две про­дол­жи­тель­ны­еэкс­пе­ди­ции во внут­рен­нюю Афри­ку. В 1849 году его вто­рой сын, Невил, крайне отвра­ти­тель­ная лич­ность, каза­лось соче­та­ю­щая угрю­мость Робер­та Джер­ми­на с над­мен­но­стью Брайт­хол­мов, сбе­жал с вуль­гар­ной тан­цов­щи­цей, но по воз­вра­ще­нию был про­щен. Он вер­нул­ся в поме­стье Джер­ми­нов уже вдов­цом и с мало­лет­ним сыном, Аль­фре­дом, кото­рый одна­жды стал отцом Арту­ра Джер­ми­на.

Дру­зья гово­ри­ли — имен­но чере­да несча­стий поко­ле­ба­ла разум сэра Робер­та­Д­жер­ми­на, хотя воз­мож­но к тра­ге­дии при­вел Афри­кан­ский фольк­лор. Пожи­лой уче­ный, соби­рал леген­ды пле­мен Онга рядом с мест­но­стью, что иссле­до­вал его дед, наде­ясь объ­яс­нить дикую исто­рию сэра Вей­да об уте­рян­ном горо­де, насе­лен­ный стран­ны­ми гибрид­ны­ми созда­ни­я­ми. Некая логи­ка в стран­ных замет­ках его пред­ка, наво­ди­ла на мысль, что вооб­ра­же­ние безум­ца мог­ли питать пре­да­ния тузем­цев. 19 октяб­ря 1852 года, иссле­до­ва­те­ля Саму­э­ля Сето­на вызва­ли с замет­ка­ми собран­ны­ми сре­ди Онга в поме­стье Джер­ми­нов, пола­гая, что неко­то­рые леген­ды о сером горо­де белых обе­зьян управ­ля­е­мы­ми белым богом мог­ли ока­зать­ся цен­ны для этно­ло­гов. В бесе­де Сетон веро­ят­но сооб­щил мно­же­ство дета­лей, о при­ро­де кото­рых нико­гда не узна­ем, из-за ужа­са­ю­щей серии тра­ге­дий вне­зап­но ворвав­ших­ся в реаль­ность. Когда сэр Роберт Джер­мин поки­нул биб­лио­те­ку, он оста­вил в ней уду­шен­но­го иссле­до­ва­те­ля, и пока его не оста­но­ви­ли, умерт­вил всех тро­их сво­их сыно­вей. Невиль Джер­мин умер, защи­щая соб­ствен­но­го двух­лет­не­го сына, несо­мнен­но, так­же вклю­чен­но­го в безум­ный убий­ствен­ный сце­на­рий ста­ри­ка. Сам сэр Роберт, после повтор­ной попыт­ки само­убий­ства и упор­но­го отка­за изъ­яс­нять­ся сло­ва­ми, умер от апо­плек­си­че­ско­го­уда­ра на вто­ром году сво­е­го заклю­че­ния.

Сэр Аль­фред Джер­мин стал баро­не­том преж­де чем ему испол­ни­лось четы­ре года, толь­ко его вку­сы не соот­вет­ство­ва­ли его титу­лу. В два­дцать он при­со­еди­нил­ся к мюзик­хо­лу и в трид­цать шесть бро­сил жену и ребен­ка, что­бы путе­ше­ство­вать со стран­ству­ю­щим Аме­ри­кан­ским цир­ком. Его кон­чи­на крайне оттал­ки­ва­ю­ща. Сре­ди живот­ных участ­ву­ю­щих в пред­став­ле­нии была огром­ная горил­ла, окра­са несколь­ко свет­лее, чем обыч­но; уди­ви­тель­но послуш­ный зверь, поль­зу­ю­щих­ся боль­шой попу­ляр­но­стью у акте­ров. Этой горил­лой Аль­фред Джер­мин был одна­жды оча­ро­ван и мно­го раз эту пару мог­ли видеть, подол­гу смот­ря­щи­ми друг на дру­га через решет­ку. В кон­це кон­цов, Джер­мин выпро­сил раз­ре­ше­ние дрес­си­ро­вать горил­лу, пора­жая сво­им успе­хом пуб­ли­ку и зна­ко­мых испол­ни­те­лей. Как-то утром в Чика­го, когда горил­ла и Аль­фред Джер­мин репе­ти­ро­ва­ли необы­чай­но лов­ко постав­лен­ный бок­сер­ский матч, пер­вая нанес­ла удар силь­нее обыч­но­го, повре­див как тело, так и досто­ин­ство тре­не­ра- люби­те­ля. О том, что после­до­ва­ло, чле­ны труп­пы “Вели­чай­ше­го шоу на Зем­ле” не любят рас­про­стра­нять­ся. Они не ожи­да­ли услы­шать прон­зи­тель­ный, нече­ло­ве­че­ский вопль, испу­щен­ный сэром Аль­фре­дом Джер­ми­ном, или уви­деть его вце­пив­ше­го­ся в сво­е­го неук­лю­же­го про­тив­ни­ка обе­и­ми рука­ми, бро­сив­ше­го его на пол клет­ки и жесто­ко уда­рив­ше­го по воло­са­то­му гор­лу. Горил­ла неко­то­рое вре­мя толь­ко защи­ща­лась, впро­чем, недол­го и преж­де чем посто­ян­но­му тре­не­ру что-нибудь уда­лось сде­лать, тело при­над­ле­жав­шее баро­не­ту ста­ло невоз­мож­но опо­знать.

II

Артур Джер­мин, сын сэра Аль­фре­да Джер­ми­на и певич­ки музик­хо­ла неиз­вест­но­го про­ис­хож­де­ния. Когда муж и отец оста­вил семью, мать при­вез­ла ребен­ка в поме­стье Джер­ми­нов. Она обла­да­ла опре­де­лен­ны­ми пред­став­ле­ни­я­ми, какие долж­ны быть досто­ин­ства знат­но­го чело­ве­ка, и виде­ла, что ее сын полу­ча­ет луч­шее обра­зо­ва­ние, из того, что мог­ли предо­ста­вить ее неболь­шие день­ги. Семей­ные сред­ства к тому вре­ме­ни оску­де­ли и поме­стье Джер­ми­нов ока­за­лось в край­ней вет­хо­сти, но юный Артур любил ста­рое зда­ние и его обста­нов­ку. Он не понра­вил­ся бы любо­му дру­го­му Джер­ми­ну жив­ше­му преж­де, отто­го, что был поэтом и меч­та­те­лем. Неко­то­рые из сосе­дей, слы­шав­ших рас­ска­зы о пор­ту­галь­ской жене ста­ро­го Вей­да Джер­ми­на, объ­яви­ли – долж­но быть, это ска­зы­ва­ет­ся ее латин­ская кровь, но боль­шин­ство людей про­сто глу­ми­лись над его чув­стви­тель­но­стью к пре­крас­но­му, при­пи­сы­вая его к музик­холь­ной мате­ри, не при­знан­ной обще­ством. Поэ­ти­че­ская утон­чен­ность Арту­ра Джер­ми­на еще более при­ме­ча­тель­на в свя­зи с его неук­лю­жей внеш­но­стью. Боль­шин­ство Джер­ми­нов обла­да­ли утон­чен­ны­ми стран­но­стя­ми и оттал­ки­ва­ю­щим скла­дом ума, но слу­чай Арту­ра был дей­стви­тель­но пора­зи­те­лен. Едва мож­но ска­зать точ­но, на кого он был похож, но мими­ка, лице­вой угол и длин­на рук дава­ли повод дрож­жи отвра­ще­ния тем, кто встре­тил его впер­вые.

Ум и харак­тер Арту­ра Джер­ми­на иску­па­ли его внеш­ность. Ода­рен­ный и обра­зо­ван­ный, он удо­ста­и­вал­ся выс­ших наград в Окс­фор­де, и, каза­лось, иску­пит интел­лек­ту­аль­ную честь семьи. Обла­дая тем­пе­ра­мен­том ско­рее поэта, чем уче­но­го, он все же пла­ни­ро­вал про­дол­жить иссле­до­ва­ния сво­их пред­ков в Афри­кан­ской этно­ло­гии, исполь­зуя поис­ти­не чудес­ную, хотя и необыч­ную кол­лек­цию сэра Вей­да. С его пол­ным при­чуд умом, он часто думал о дои­сто­ри­че­ских циви­ли­за­ци­ях, в кото­рые безум­ный иссле­до­ва­тель так без­ого­во­роч­но пове­рил, спле­тая рас­сказ за рас­ска­зом о мол­ча­ли­вом горо­де в джун­глях, упо­мя­ну­том в его позд­них диких запи­сях и замет­ках. К смут­ным выска­зы­ва­ни­ям каса­ю­щих­ся безы­мян­ной, непред­ви­ден­ной расы гибри­дов из джун­глей он испы­ты­вал свое­об­раз­ное чув­ство: смесь стра­ха и притягательности,размышляя над воз­мож­ным фун­да­мен­том подоб­ных фан­та­зий, и, пыта­ясь най­ти ответ сре­ди более новых све­де­ний, тща­тель­но ото­бран­ных сре­ди пле­мен Онга его пра­де­дом и Саму­элем Сето­ном.

В 1911 году, после смер­ти мате­ри, сэр Артур Джер­мин решил­ся занять­ся иссле­до­ва­ни­я­ми. Про­дав часть поме­стья, что­бы добыть необ­хо­ди­мые сред­ства, он сна­ря­дил экс­пе­ди­цию и напра­вил­ся в Кон­го. Рас­по­ла­гая луч­ши­ми бель­гий­ски­ми про­вод­ни­ка­ми, он про­вел год в стране Онга и Кан, обна­ру­жив дан­ные пре­взо­шед­шие его наи­выс­шие ожи­да­ния. Сре­ди Кали­рис жил ста­рый вождь, по име­ни Мва­ну, обла­дав­ший не толь­ко чрез­вы­чай­но цеп­кой памя­тью, но и исклю­чи­тель­ной понят­ли­во­стью иин­те­ре­сом к ста­рым леген­дам. Этот ста­рик под­твер­дил леген­ды, кото­рые Джер­мин слы­хал, при­со­во­ку­пив соб­ствен­ное мне­ние о камен­ном горо­де и белых обе­зья­нах.

Мва­ну заявил — горо­да и созда­ний не суще­ству­ет более, мно­го лет назад воин­ствен­ные Н’бан­гу их уни­что­жи­ли. Раз­ру­шив зда­ния и пере­бив живых существ, они вынес­ли наби­тую боги­ню, свою цель (белая обе­зья­на — боги­ня, кото­рой стран­ные созда­ния покло­ня­лись, и кото­рая соглас­но тра­ди­ци­ям Кон­го была прин­цес­сой этих созда­ний). Толь­ко, что за созда­ния были белые обе­зья­но­по­доб­ные, Мва­ну не знал, хотя и пола­гал, что они стро­и­те­ли раз­ру­шен­но­го горо­да. Джер­мин так и не смог понять, как отно­сит­ся к подоб­но­му рас­ска­зу, и после дол­гих рас­спро­сов услы­шал живо­пис­ней­шую леген­ду о наби­той богине.

Прин­цес­са-обе­зья­на, гово­ри­лось в леген­де, была сопра­ви­тель­ни­цей вели­ко­го бело­го бога, что при­шел с Запа­да. Дол­го они пра­ви­ли горо­дом, но когда у них появил­ся сын, все трое уеха­ли. Поз­же прин­цес­са и бог вер­ну­лись, и после смер­ти прин­цес­сы боже­ствен­ный супруг муми­фи­ци­ро­вал ее и поме­стил в раку в гро­мад­ном доме из кам­ня, где ей покло­ня­лись. Затем он уехал один. Леген­да суще­ство­ва­ла, по край­ней мере, в трех вари­ан­тах. В пер­вом вари­ан­те, соб­ствен­но ниче­го более не про­ис­хо­ди­ло, а наби­тая боги­ня ста­ла сим­во­лом вер­хо­вен­ства пле­ме­ни, что смог­ло ее запо­лу­чить. Вто­рой вари­ант гла­сил, что бог вер­нул­ся и умер у ног жены. Тре­тий гово­рил о воз­вра­ще­нии сына, вырос­ше­го во взрос­ло­го муж­чи­ну, или обе­зья­ну, либо же бога, ясность в дан­ном вопро­се отсут­ство­ва­ла. К тому же, у впе­чат­ли­тель­ных чер­ных любые собы­тия мог­ли лечь в осно­ву экс­тра­ва­гант­ной леген­ды.

Но в суще­ство­ва­ние горо­да в джун­глях, опи­сан­но­го ста­рым сэром Вей­дом, Артур Джер­мин более не сомне­вал­ся; и был едва ли удив­лен, когда в нача­ле 1912 года нашел раз­ва­ли­ны. Раз­ме­ры горо­да были силь­но пре­уве­ли­че­ны, но пли­ты лежа­щие в его фун­да­мен­те гово­ри­ли, что это не про­стая негри­тян­ская дерев­ня. К сожа­ле­нию, над­пи­сей обна­ру­жить не уда­лось, а немно­го­чис­лен­ный состав экс­пе­ди­ции не поз­во­лял рас­чи­стить ход, кото­рый воз­мож­но вел в систе­му скле­пов, о кото­рых упо­ми­нал сэр Вейд. О белых обе­зья­нах и наби­той богине рас­спра­ши­ва­ли всех вождей окрест­ных пле­мен, но толь­ко евро­пе­ец смог уточ­нить све­де­ния полу­чен­ные от ста­ро­го Мва­ну. Вер­хе­рен, бель­гий­ский агент фак­то­рии на Кон­го, счи­тал, что смо­жет не толь­ко най­ти наби­тую боги­ню, но и полу­чить ее — о ней он что-то смут­но слы­хал с той поры, как когда-то могу­чие М’Бан­гу ста­ли сми­рен­ны­ми слу­га­ми коро­ля Аль­бер­та и с помо­щью убеж­де­ния мож­но было выну­дить их рас­стать­ся с отвра­ти­тель­ным боже­ством, кото­рое они добы­ли. Поэто­му, когда Джер­мин отплыл в Англию, у него появи­лась вели­ко­леп­ная воз­мож­ность, что, быть может, в тече­ние бли­жай­ших меся­цев он полу­чит бес­цен­ную этно­гра­фи­че­скую релик­вию, под­твер­жда­ю­щую дичай­шие из рас­ска­зов его пра-пра-пра-деда — т.е. дичай­шее из того, что он когда-либо слы­хал. Кре­стьяне, родом из окрест­но­стей поме­стьяД­жер­ми­нов, воз­мож­но, слы­ха­ли еще более дикие исто­рии, остав­лен­ные потом­ству пред­ка­ми, что слы­ша­ли сэра Вей­да за сто­лом Голо­вы Рыца­ря.

Артур Джер­мин спо­кой­но дожи­дал­ся посыл­ки от Вер­хе­ре­на, с воз­рас­та­ю­щи­му­сер­ди­ем изу­чая бума­ги остав­лен­ные его безум­ным пред­ком. Уст­ные пре­да­ния об его таин­ствен­ной жене были мно­го­чис­лен­ны, но ося­за­е­мых под­твер­жде­ний ее пре­бы­ва­ния в поме­стье Джер­ми­нов не оста­лось. Джер­мин пора­жал­ся обсто­я­тель­ствам, побу­див­шим или поз­во­лив­шим такие вычер­ки­ва­ния, и он решил, что безум­ство мужа было тому при­чи­ной. Он вспом­нил: гово­ри­ли его пра-пра-пра-баб­ка — дочь пор­ту­галь­ско­го тор­гов­ца. Без сомне­ния ее наслед­ствен­ная прак­тич­ность и поверх­ност­ные зна­ния Чер­но­го кон­ти­нен­та были осно­вой исто­рий сэра Вей­да о внут­рен­них стра­нах, вещи, кото­рой такой чело­век, воз­мож­но, не желал про­стить. Но Джер­ми­на раз­вле­ка­ла бес­по­лез­но­сти подоб­ных раз­мыш­ле­ний, полу­то­ра века­ми после смер­ти его обо­их пра­ро­ди­те­лей, хотя потвор­ство­вать им он не мог.

В июне 1913 года при­бы­ло пись­мо от Вер­хе­ре­на, в кото­ром он сооб­щал, что нашел наби­тую боги­ню. Это, утвер­ждал бель­ги­ец, экс­тра­ор­ди­нар­ный пред­мет; и клас­си­фи­ци­ро­вать его вне сил люби­те­ля. Был ли это чело­век или обе­зья­но­по­доб­ный мог опре­де­лить толь­ко уче­ный, да и тому мог­ло поме­шать ее пло­хое состо­я­ние. Вре­мя и кли­мат Кон­го не были бла­го­склон­ны к мумии; осо­бен­но когда ее изго­тов­ле­ние столь люби­тель­ское. На шее созда­ния обна­ру­жи­ли золо­тую цепоч­ку, несу­щую пустой меда­льон с гераль­ди­че­ским рисун­ком; без сомне­ния памят­ный пода­рок зло­по­луч­но­го путе­ше­ствен­ни­ка, ото­бран­ный Н’Бан­гу и пове­шен­ный на боги­ню в каче­стве аму­ле­та. Ком­мен­ти­руя чер­ты лица мумии, Вер­хе­рен при­во­дил при­чуд­ли­вое срав­не­ние, или вер­нее, опи­сы­вал коми­че­ское удив­ле­ние, кото­рое долж­но пора­зить его кор­ре­спон­ден­та: толь­ко мумия пред­став­ля­ет слиш­ком боль­шую науч­ную цен­ность, что­бы вет­ре­но раз­бра­сы­вать­ся сло­ва­ми. Он писал, что наби­тая боги­ня при­бу­дет, долж­ным обра­зом упа­ко­ван­ная, через месяц.

Упа­ко­ван­ный в ящик пред­мет доста­ви­ли в поме­стье Джер­ми­нов в пол­день 13 авгу­ста 1913 года и немед­лен­но транс­пор­ти­ро­ва­ли в боль­шую ком­на­ту, где поме­ща­лась Афри­кан­ская кол­лек­ция, собран­ная сэром Робер­том и сэром Арту­ром. Что слу­чи­лось после, мож­но вос­ста­но­вить по рас­ска­зам слуг и вещам и бума­гам позд­нее изу­чен­ным. Сре­ди мно­го­чис­лен­ных рас­ска­зов, вер­сия почтен­но­го Соме­са, дво­рец­ко­го, наи­бо­лее пол­на и свя­за­на. В соот­вет­ствии с этим заслу­жи­ва­ю­щим дове­рия чело­ве­ком, сэр Артур Джер­мин перед вскры­ти­ем короб­ки уда­лил всех из ком­на­ты, хотя насто­я­тель­ный звук молот­ка и доло­та пока­зы­ва­ли, что он не отсро­чил опе­ра­цию. Неко­то­рое вре­мя ниче­го не было слыш­но; сколь­ко имен­но Сомес затруд­ня­ет­ся точ­но оце­нить, но опре­де­лен­но не менее чем через чет­верть часа услы­ша­ли ужа­са­ю­щий вопль, несо­мнен­но, при­над­ле­жа­щий Джер­ми­ну. Тот­час Джер­мин поки­нул ком­на­ту, стре­ми­тель­но бро­сил­ся к фаса­ду зда­ния, как если бы его пре­сле­до­вал какой-то ужа­са­ю­щий враг. Выра­же­ние его лица, лица мерт­вен­но-блед­но­го, пола­гаю, было невоз­мож­но опи­сать. Когда он ока­зал­ся вбли­зи парад­ной две­ри, он, похо­же, при­ду­мал что-то и, раз­вер­нув­шись, исчез, спу­стив­шись по лест­ни­це в погреб. Оше­лом­лен­ные слу­ги наблю­да­ли за верх­ним про­ле­том лест­ни­цы, но их хозя­ин не вер­нул­ся. Поз­же услы­ша­ли скрип две­ри веду­щей на зад­ний двор; и конюх видел Арту­ра Джер­ми­на, бле­стя­ще­го с голо­вы до пят от неф­ти и бла­го­уха­ю­ще­го той же жид­ко­стью, Джер­мин украд­кой вышел и сги­нул в чер­ном тор­фя­ни­ке, окру­жа­ю­щем дом. Тогда, экзаль­ти­ро­ван­ные ужа­сом, все уви­де­ли финал. Искра вспых­ну­ла на тор­фя­ни­ке, под­ня­лось пла­мя, и огонь охва­тив­ший чело­ве­ка, стол­бом воз­нес­ся к небу. Дина­стии Джер­ми­нов более не суще­ство­ва­ло.

При­чи­ны, отче­го обго­ре­лые остан­ки Арту­ра Джер­ми­на не были собра­ны и похо­ро­не­ны, исхо­дят из обна­ру­жен­но­го поз­же, глав­ным обра­зом, созда­ния в ящи­ке. Наби­тая боги­ня была тош­но­твор­на, ссох­нув­ша­я­ся и обгло­дан­ная, муми­фи­ци­ро­ван­ная белая обе­зья­на неиз­вест­но­го ранее вида, менее воло­си­стая, чем любая извест­ная раз­но­вид­ность, и бес­ко­неч­но близ­кая к чело­ве­ку. Деталь­ное опи­са­ние будет слиш­ком непри­ят­но, но о двух осо­бен­но­стях необ­хо­ди­мо упо­мя­нуть, пото­му, как они неко­то­рым обра­зом свя­за­ны с замет­ка­ми Афри­кан­ской экс­пе­ди­ции сэра Вей­да Джер­ми­на и кон­го­лез­ски­ми леген­да­ми о белом боге и прин­цес­се-обе­зьяне. Две осо­бен­но­сти тако­вы: герб на меда­льоне созда­ния был герб Джер­ми­нов, и игри­вое пред­по­ло­же­ние Вер­хе­ре­на о неко­то­ром сход­стве обру­ши­лись с ярко­стью, ужа­сом и неесте­ствен­ным стра­хом ни на кого ино­го как на чув­стви­тель­но­го Арту­ра Джер­ми­на, пра-пра-пра­вну­ка сэра Вей­да Джер­ми­на и неиз­вест­ной жены. Чле­ны Коро­лев­ско­го Архео­ло­ги­че­ско­го Инсти­ту­та сожгли созда­ние и бро­си­ли цепоч­ку в коло­дец, и неко­то­рые из них даже не допус­ка­ют, что Артур Джер­мин вовсе суще­ство­вал.