Говард Филлипс Лавкрафт

совместно с C. M. Eddy, Jr.

ПЕПЕЛ

(Ashes)
Напи­са­но в 1923 году
Дата пере­во­да неиз­вест­на
Пере­вод М. Курен­ной

////

– При­вет, Брюс. Дав­нень­ко тебя не видел. Вхо­ди.

Я рас­пах­нул дверь, и мой при­я­тель про­шел вслед за мною в ком­на­ту. Его худая, несклад­ная фигу­ра тяже­ло поко­и­лась в крес­ле, паль­цы нерв­но пере­би­ра­ли края шля­пы. В гла­зах у него засты­ли тре­во­га и насто­ро­жен­ность, слов­но он в любую мину­ту ожи­дал чье­го-то напа­де­ния; лицо его было блед­ным и измож­ден­ным, а угол­ки губ судо­рож­но подер­ги­ва­лись.

– В чем дело, ста­ри­на? Ты выгля­дишь так, буд­то толь­ко что уви­дел при­ви­де­ние. Возь­ми себя в руки! – Я подо­шел к буфе­ту, взял гра­фин и налил бокал вина. – Вот, выпей!

Он зал­пом осу­шил весь бокал и сно­ва при­нял­ся за свою шля­пу.

– Спа­си­бо, Прэг, я про­сто не в себе сего­дня.

– Похо­же на то! Что слу­чи­лось?

Маль­кольм Брюс тяже­ло вздох­нул. Я мол­ча смот­рел на него, пыта­ясь понять, что же такое мог­ло про­изой­ти. Сколь­ко я знал Брю­са, он все­гда был чело­ве­ком со сталь­ны­ми нер­ва­ми и желез­ной волей. Уви­деть его в таком подав­лен­ном состо­я­нии уже само по себе было собы­ти­ем неор­ди­нар­ным. Я подо­дви­нул ему сига­ры, и он маши­наль­но взял одну. Толь­ко после того, как Брюс заку­рил вто­рую сига­ру, мол­ча­ние было нару­ше­но. Его нер­воз­ность посте­пен­но про­хо­ди­ла. Пере­до мной сно­ва сидел спо­кой­ный, уве­рен­ный в себе чело­век, каким я при­вык его видеть все­гда.

– Прэг, – начал он. – Со мной толь­ко что про­изо­шла самая ужас­ная, самая дья­воль­ская исто­рия из всех, какие толь­ко могут слу­чить­ся в жиз­ни. Я не знаю, могу ли я тебе рас­ска­зать все до кон­ца. Ты навер­ня­ка при­мешь меня за сума­сшед­ше­го, и я не буду винить тебя за это. Но все, что я тебе ска­жу – прав­да. Каж­дое сло­во – прав­да! На мину­ту он замолк. Насту­пи­ла доволь­но-таки дра­ма­ти­че­ская пау­за, во вре­мя кото­рой он успел выпу­стить в воз­дух несколь­ко колец дыма. Я улыб­нул­ся. Мно­же­ство раз­ных жут­ких и стран­ных исто­рий услы­шал я за этим сто­лом. Веро­ят­но, во мне есть что-то при­тя­га­тель­ное для др гих людей, вызы­ва­ю­щее дове­рие и жела­ние пове­дать о самом сокро­вен­ном – в том чис­ле неред­ко о вещах столь ужас­ных, что неко­то­рые из люби­те­лей подоб­ных исто­рий навер­ня­ка умер­ли бы от зави­сти, узнай они хотя бы малую часть того, что дове­лось выслу­шать мне. И все же, несмот­ря на свою любовь к необы­чай­ным про­ис­ше­стви­ям и опас­но­стям, а так­же тягу к иссле­до­ва­нию дале­ких неиз­вест­ных земель, я был обре­чен вести скуч­ную жизнь, изо дня в день зани­ма­ясь одно­об­раз­ны­ми, весь­ма про­за­и­че­ски­ми дела­ми.

– При­хо­ди­лось ли тебе слы­шать о про­фес­со­ре ван Али­сте­ре? – спро­сил Брюс, пре­рвав пау­зу.

– Ты име­ешь в виду Арту­ра ван Али­сте­ра?

– Да, имен­но его! Так ты его зна­ешь?

– В общем, мож­но ска­зать, что да! При­чем доволь­но дав­но. Еще с тех пор, как он оста­вил кол­ледж, ушел с долж­но­сти про­фес­со­ра химии и пол­но­стью погру­зил­ся в свои экс­пе­ри­мен­ты. Я, пом­нит­ся, как-то помо­гал ему выбрать наи­бо­лее удач­ный про­ект для лабо­ра­то­рии, кото­рую он постро­ил у себя на верх­нем эта­же. С тех пор он настоль­ко увлек­ся сво­и­ми опы­та­ми, что даже не нахо­дит вре­ме­ни для про­сто­го дру­же­ско­го обще­ния!

– Ты, навер­ное, пом­нишь, Прэг, что когда мы с тобой учи­лись в кол­ле­дже, я неко­то­рое вре­мя осно­ва­тель­но зани­мал­ся хими­ей?

Я утвер­ди­тель­но кив­нул голо­вой, и Брюс про­дол­жал:

– Так вот, око­ло четы­рех меся­цев тому назад я поте­рял рабо­ту. Я узнал, что ван Али­стер ищет помощ­ни­ка и обра­тил­ся к нему. Ока­за­лось, что он пом­нит меня по кол­ле­джу, и в кон­це кон­цов мне уда­лось устро­ить­ся к нему в лабо­ра­то­рию, убе­див его в том, что я непло­хо раз­би­ра­юсь в химии. Сек­ре­тар­скую рабо­ту у ван Али­сте­ра вела моло­дая девуш­ка по име­ни Мэр­джо­ри Пар­ди. Она отно­си­лась к кате­го­рии людей, в любых обсто­я­тель­ствах без­уко­риз­нен­но выпол­ня­ю­щих свои обя­зан­но­сти; кро­ме того, она была еще и очень при­вле­ка­тель­на. Мэр­джо­ри немно­го помо­га­ла Али­сте­ру в лабо­ра­то­рии, и я вско­ре заме­тил, что она все­рьез увле­че­на хими­ей и даже про­во­дит свои соб­ствен­ные экс­пе­ри­мен­ты. Вооб­ще почти все сво­бод­ное вре­мя она про­во­ди­ла с нами в лабо­ра­то­рии.

Есте­ствен­но, что такое сотруд­ни­че­ство посте­пен­но пере­рос­ло в друж­бу, и очень ско­ро я обна­ру­жил, что не могу обхо­дить­ся без ее помо­щи, осо­бен­но когда про­фес­сор отсут­ство­вал, а экс­пе­ри­мен­ты были доста­точ­но слож­ны­ми. Ино­гда мне каза­лось, что для нее вооб­ще не суще­ству­ет нераз­ре­ши­мых про­блем. Химия была ее сти­хи­ей! Меся­ца два тому назад ван Али­стер раз­де­лил лабо­ра­то­рию на две части и выде­лил для себя отдель­ное поме­ще­ние. Он ска­зал нам, что при­сту­па­ет к серии опы­тов, кото­рые в слу­чае успе­ха при­не­сут ему все­мир­ную извест­ность. При этом он кате­го­ри­че­ски отка­зал­ся каким-либо обра­зом посвя­тить нас в свои пла­ны. В резуль­та­те мы с мисс Пар­ди все чаще и чаще оста­ва­лись наедине. Ино­гда про­фес­сор на целые дни запи­рал­ся в сво­ей новой лабо­ра­то­рии, не выхо­дя даже к обе­ду. Таким обра­зом, в нашем рас­по­ря­же­нии появ­ля­лись лиш­ние часы сво­бод­но­го вре­ме­ни. Я испы­ты­вал уже не про­сто дру­же­ское рас­по­ло­же­ние, я вос­хи­щал­ся д вуш­кой, кото­рая лег­ко и сво­бод­но чув­ство­ва­ла себя сре­ди всех этих при­бо­ров и хими­ка­тов, запа­хов и аро­ма­тов, при­чем все­гда была исклю­чи­тель­но опрят­на – она появ­ля­лась неиз­мен­но во всем белом, вклю­чая белые рези­но­вые пер­чат­ки.

Поза­вче­ра ван Али­стер при­гла­сил нас к себе.

– Нако­нец-то мои уси­лия увен­ча­лись успе­хом! – тор­же­ствен­но про­воз­гла­сил он и под­нес к нашим гла­зам неболь­шую бутыл­ку с бес­цвет­ной жид­ко­стью. – Здесь нахо­дит­ся то, что вско­ре будет оце­не­но как в личай­шее откры­тие в обла­сти химии всех вре­мен. Мне хоте­лось бы пря­мо сей­час убе­дить­ся в эффек­тив­но­сти веще­ства. Брюс, не мог­ли бы вы при­не­сти сюда одно­го из кро­ли­ков?

Я вышел в сосед­нюю ком­на­ту, где мы дер­жа­ли кро­ли­ков и мор­ских св нок для наших опы­тов. Когда я вер­нул­ся, ван Али­стер поса­дил живот­ное в неболь­шой стек­лян­ный ящик и закрыл крыш­кой с про­де­лан­ным в ней отвер­сти­ем. Затем он вста­вил в отвер­стие стек­лян­ную ворон­ку, и мы подо­шли побли­же, что­бы сле­дить за ходом экс­пе­ри­мен­та. Он отк порил бутыл­ку и накло­нил ее над ящи­ком, в кото­ром томил­ся кро­лик.

– Я наме­рен сей­час окон­ча­тель­но выяс­нить, дей­стви­тель­но ли я сде­лал откры­тие или потра­тил вре­мя впу­стую!

Мед­лен­но и мето­дич­но ван Али­стер вылил содер­жи­мое бутыл­ки в ворон­ку, и жид­кость застру­и­лась к несчаст­но­му живот­но­му. Мисс Пар­ди изда­ла сдав­лен­ный крик, а я про­тер гла­за, что­бы убе­дить­ся, что меня не обма­ны­ва­ют. В ящи­ке, где секун­ду тому назад сидел живой, хотя и несколь­ко испу­ган­ный кро­лик, теперь не было ниче­го, кро­ме куч­ки мяг­ко­го бело­го пеп­ла!

Про­фес­сор ван Али­стер повер­нул­ся к нам с видом наи­выс­ше­го удо­вле­тво­ре­ния. В его лико­ва­нии было нечто дья­воль­ское, а голос зву­чал тор­же­ству­ю­ще и пове­ли­тель­но.

– Брюс, – и вы тоже, мисс Пар­ди, – на вашу долю выпа­ла вели­чай­шая честь наблю­дать за ходом пер­во­го успеш­но­го опы­та с пре­па­ра­том, кото­рый рево­лю­ци­о­ни­зи­ру­ет весь мир. Он мгно­вен­но пре­вра­ща­ет в пепел все, к чему не при­кос­нет­ся, за исклю­че­ни­ем стек­ла. Толь­ко поду­май­те, что это озна­ча­ет! Армия, воору­жен­ная стек­лян­ны­ми бом­ба­ми, н пол­нен­ны­ми моей сме­сью, смо­жет уни­что­жить весь мир! Дере­во, металл, камень, кир­пич – все исчез­нет, не оста­вив после себя ниче­го, кро­ме куч­ки мяг­ко­го бело­го пеп­ла!

Я взгля­нул на мисс Пар­ди. Ее лицо ста­ло белым, как мел.Не мигая, мы сле­ди­ли за тем, как ван Али­стер пере­сы­пал то, что оста­лось от кро­ли­ка в малень­кую буты­лоч­ку и делал акку­рат­ную помет­ку на ярлыч­ке. Дол­жен при­знать­ся, что к тому вре­ме­ни, когда он отпу­стил нас и остал­ся один на один со сво­им пре­па­ра­том за плот­но закры­ты­ми две­ря­ми потай­но­го закут­ка, меня уже нача­ла бить нерв­ная дрожь. Когда мы ока­за­лись сна­ру­жи, нер­вы мисс Пар­ди окон­ча­тель­но сда­ли. Она пошат­ну­лась и навер­ня­ка упа­ла бы, если бы я вовре­мя не под­хва­тил ее на руки. Ощу­ще­ние ее тела, тес­но при­жав­ше­го­ся к мое­му, было послед­ней кап­лей, пере­пол­нив­шей чашу. Я отбро­сил вся­кое бла­го­ра­зу­мие и креп­ко обнял ее. Я покры­вал поце­лу­я­ми ее лицо и губы до тех пор, пока она не откры­ла гла­за, в кото­рых я уви­дел свет люб­ви. После вос­хи­ти­тель­но­го мгно­ве­ния, длив­ше­го целую веч­ность, мы спу­сти­лись с небес на зем­лю – про­шло доста­точ­но вре­ме­ни, что­бы понять, что лабо­ра­то­рия совсем не то место, где мож­но демон­стри­ро­вать свои чув­ства. В любой момент мог появить­ся ван Али­стер, а если бы, пр бывая в сво­ем нынеш­нем состо­я­нии, он застал нас в пыл­ких объ­я­ти­ях, то даже страш­но было думать, что бы мог­ло про­изой­ти.

Остав­шу­ю­ся часть дня я про­вел как во сне. Все, что я ни делал, я делал авто­ма­ти­че­ски, как робот. Я пол­но­стью нахо­дил­ся во вла­сти любов­ных грез. Мэр­джо­ри зани­ма­лась сек­ре­тар­ски­ми дела­ми, и на про­тя­же­нии рабо­че­го дня я очень часто смот­рел в ее сто­ро­ну. В этот вечер мы обре­ли свое сча­стье. Прэг, я буду пом­нить это до кон­ца сво­ей жиз­ни! Самым счаст­ли­вым момен­том для меня стал тот, когда Мэр­джо­ри Пар­ди согла­си­лась стать моей женой. Вче­ра наше ничем не омра­чен­ное бла­жен­ство про­дол­жа­лось. Весь день мы с моей воз­люб­лен­ной рабо­та­ли вме­сте, а затем насту­пи­ла еще одна ночь люб­ви. Если ты, Прэг, нико­гда не любил ни одной девуш­ки в мире, ты не пой­мешь той радо­сти, кото­рая охва­ты­ва­ет при одной лишь мыс­ли о ней! И Мэ джо­ри сто­крат­но вер­ну­ла мне мою любовь. Отныне она все­це­ло – душой и телом – при­над­ле­жа­ла мне.

Сего­дня око­ло полу­дня мне пона­до­бил­ся какой-то пре­па­рат для завер­ше­ния опы­тов, и я отпра­вил­ся в бли­жай­шую апте­ку. Когда я вер­нул­ся, Мэр­джо­ри нигде не было. Ее шля­пы и паль­то тоже не ока­за­лось на м сте. Про­фес­сор не выхо­дил из сво­ей лабо­ра­то­рии с поза­вче­раш­не­го дня. Я опро­сил при­слу­гу, но никто из них не видел, что­бы Мэр­джо­ри поки­да­ла зда­ние. Она ниче­го мне не пере­да­ва­ла. Вре­мя шло, дав­но уже пере­ва­ли­ло за пол­день, и моя тре­во­га все боль­ше и боль­ше нарас­та­ла. Насту­пил вечер, но ника­ких вестей о моей люби­мой не было. Все мыс­ли о рабо­те я, конеч­но, отбро­сил в сто­ро­ну. Я не нахо­дил себе места и, как тигр в клет­ке, метал­ся по ком­на­те. Каж­дый теле­фон­ный зво­нок, каж­дый стук в дверь будил во мне надеж­ду, но вся­кий раз меня жда­ло разо­ча­ро­ва­ние. Каж­дая мину­та каза­лась мне часом, а час – веч­но­стью.

Боже мой, Прэг! Ты не можешь себе пред­ста­вить, как я стра­дал! С без­об­лач­ных высот люб­ви я погру­жал­ся мыс­ля­ми в самые тем­ные глу­би­ны отча­я­ния. Мое вооб­ра­же­ние рисо­ва­ло мне все самое ужас­ное, что мог­ло с ней про­изой­ти. Но я по-преж­не­му не знал, где она и что с ней. Мне пока­за­лось, что я про­ждал целую жизнь, но на моих часах была толь­ко поло­ви­на вось­мо­го, когда слу­га ска­зал, что ван Али­стер ждет меня в сво­ей лабо­ра­то­рии. Мне нику­да не хоте­лось идти, но здесь коман­до­вал он, и волей-нево­лей я дол­жен был под­чи­нить­ся. Про­фес­сор сидел в сво­ем рабо­чем каби­не­те, дверь кото­ро­го была слег­ка при­от­кры­та. Он попро­сил меня запе­реть дверь и подой­ти к нему. Я пре­бы­вал в таком воз­буж­ден­ном состо­я­нии, что малей­шие дета­ли обста­нов­ки, на кото­рых оста­нав­ли­вал­ся мой взгляд, запе­чат­ле­лись в моей памя­ти с фото­гра­фи­че­ской точ­но­стью. В цен­тре ком­на­ты на сто­ле с мра­мор­ной крыш­кой сто­ял стек­лян­ный ящик, фор­мой и раз­ме­ра­ми напо­ми­нав­ший гроб. Он был почти до кра­ев напол­нен той самой бес­цвет­ной жид­ко­стью, кото­рую я видел в малень­кой бутыл­ке два дня тому назад. Сле­ва на табу­ре­те я заме­тил стек­лян­ную бан­ку с новым ярлы­ком. Я неволь­но вздрог­нул, когда понял, что она напол­не­на мя ким белым пеп­лом. А потом я уви­дел то, отче­го едва не оста­но­ви­лось мое серд­це! На крес­ле, в даль­нем углу ком­на­ты, лежа­ли шля­па и паль­то той девуш­ки, кото­рую я любил, кото­рую я поклял­ся леле­ять и беречь до кон­ца жиз­ни! Я оце­пе­нел, серд­це мое напол­ни­лось ужа­сом; как мол­ния сверк­ну­ла у меня в моз­гу страш­ная догад­ка. Я не мог по дру­го­му объ­яс­нить то, что про­изо­шло. Пепел в бан­ке был пеп­лом Мэр­джо­ри Пар­ди!

Мир вокруг меня застыл на одно дол­гое ужас­ное мгно­ве­ние, а потом я совер­шен­но обе­зу­мел, слов­но на меня нашло какое-то затме­ние! Пом­ню толь­ко, что мы с про­фес­со­ром схва­ти­лись в отча­ян­ном поедин­ке. Хотя он и был зна­чи­тель­но стар­ше, силы наши были при­мер­но рав­ны, к тому же само­об­ла­да­ние дава­ло ему опре­де­лен­ное пре­иму­ще­ство. Все бли­же и бли­же оттес­нял он меня к стек­лян­но­му гро­бу. Каза­лось, еще нескол ко мгно­ве­ний – и мой пепел соеди­нит­ся с пеп­лом той, кото­рую я л бил. Я спо­ткнул­ся о табу­рет, мои паль­цы нащу­па­ли за спи­ной бан­ку с пеп­лом. Послед­ним нече­ло­ве­че­ским уси­ли­ем я под­нял ее высо­ко над собой и с раз­ма­ху опу­стил вниз, пря­мо на голо­ву сво­е­го вра­га. Его руки раз­жа­лись, и он рух­нул на пол. Про­дол­жая дей­ство­вать импул сив­но, как во сне, я под­нял без­молв­ное тело про­фес­со­ра и осто­рож­но опу­стил его в ящик смер­ти. Мгно­ве­ние, и все было кон­че­но. Про­фес­сор и его адская жид­кость соеди­ни­лись, оста­вив после себя лишь неболь­шую куч­ку мяг­ко­го бело­го пеп­ла!

Когда я нако­нец при­шел в себя и смог более здра­во взгля­нуть на дело сво­их рук, то столк­нул­ся лицом к лицу с суро­вой исти­ной, кото­рая заклю­ча­лась в том, что я убил чело­ве­ка. Одна­ко уже в сле­ду щую мину­ту мною овла­де­ло какое-то неесте­ствен­ное спо­кой­ствие. Я знал, что про­тив меня нет ни еди­ной ули­ки, кро­ме того фак­та, что я был послед­ним, кто захо­дил к про­фес­со­ру. Но ведь от него ниче­го не оста­лось – один толь­ко пепел! Я одел­ся, ска­зал слу­ге, что про­фе сор про­сит не бес­по­ко­ить его, и ушел в ночь. И тут-то все мое с мооб­ла­да­ние исчез­ло, и дали о себе знать нер­вы. Я не знаю, где и как я про­вел послед­ние несколь­ко часов – пом­ню толь­ко, что бе цель­но бро­дил по ули­цам до тех пор, пока не обна­ру­жил, что стою перед тво­им домом.

Прэг, я чув­ство­вал, что дол­жен пого­во­рить с кем-нибудь, что­бы о лег­чить душу и снять тяжесть с серд­ца. Я знаю, что могу дове­рять тебе, ста­ри­на, поэто­му и рас­ска­зал все, как было. Вот он я, теперь можешь делать то, что счи­та­ешь нуж­ным. Жизнь боль­ше не при­вле­ка­ет меня, ведь Мэр­джо­ри… ее нет! Голос Брю­са дро­жал от обу­ре­вав­ших его чувств, а при упо­ми­на­нии име­ни той, что была ему доро­же всех на све­те, сорвал­ся на крик.

Я пере­гнул­ся через стол и при­сталь­но посмот­рел ему в гла­за, в то вре­мя как сам он поник и еще боль­ше ссу­ту­лил­ся в крес­ле. Я встал, надел паль­то и подо­шел к Брю­су. Он уро­нил голо­ву на руки, сотряс ясь от без­звуч­ных рыда­ний.

– Брюс!

Маль­кольм Брюс под­нял на меня гла­за.

– Брюс, послу­шай меня. Ты уве­рен, что Мэр­джо­ри Пар­ди умер­ла?

– Уве­рен ли я?… – его гла­за широ­ко откры­лись от тако­го кощун­ствен­но­го пред­по­ло­же­ния, а сам он рез­ко рас­пря­мил­ся в крес­ле.

– Да, да, вот имен­но! – про­дол­жал я. – Ты уве­рен, что пепел в бан­ке это пепел Мэр­джо­ри Пар­ди?

– Да ведь я… Послу­шай, Прэг! К чему ты кло­нишь?

– Зна­чит, ты не уве­рен. Ты про­сто уви­дел шля­пу и паль­то девуш­ки в крес­ле, в голо­ве у тебя все пому­ти­лось, и ты с ходу решил, что она ста­ла жерт­вой чудо­вищ­ных экс­пе­ри­мен­тов про­фес­со­ра. Послу­шай, гово­рил ли тебе ван Али­стер хоть что-нибудь …

– Я не знаю, может быть, и гово­рил. Я же ска­зал тебе, что был с вер­шен­но не в себе. Я был, как сума­сшед­ший!

– Тогда, может быть, ты соста­вишь мне ком­па­нию и про­ве­дешь меня в лабо­ра­то­рию? Если она не умер­ла, зна­чит она долж­на быть где-то в доме, и, если она там, зна­чит, ее надо най­ти!

На ули­це мы пой­ма­ли так­си, и через очень непро­дол­жи­тель­ное вре­мя слу­га впу­стил нас в дом ван Али­сте­ра. У Брю­са был свой ключ от л бора­то­рии, и мы быст­ро про­шли туда. Дверь в рабо­чий каби­нет была при­от­кры­та. Я огля­дел­ся и заме­тил сле­ва, око­ло само­го окна, еще одну дверь. Я быст­ро пере­сек ком­на­ту и попро­бо­вал повер­нуть руч­ку, но она не под­да­лась.

– Куда ведет эта дверь?

– Толь­ко в перед­нюю, где про­фес­сор дер­жит свою аппа­ра­ту­ру.
– Все рав­но ее надо открыть, – реши­тель­но ска­зал я.

Отсту­пив на шаг или два, я нанес силь­ный и точ­ный удар. Я коло­тил по две­ри до тех пор, пока нако­нец замок не сло­мал­ся, и дверь не рас­пах­ну­лась. Брюс с нечле­но­раз­дель­ным кри­ком бро­сил­ся через ко нату к боль­шо­му сун­ду­ку из крас­но­го дере­ва. Он выбрал один из кл чей на сво­ей связ­ке, вста­вил в замок и дро­жа­щи­ми рука­ми отбро­сил крыш­ку.
– Она здесь, Прэг. Быст­рее! Выта­щим ее на све­жий воз­дух!

Вдво­ем мы пере­нес­ли девуш­ку в лабо­ра­то­рию. Брюс поспеш­но отку­по­рил какую-то микс­ту­ру, кото­рую тут же влил ей в рот сквозь сжа­тые губы. Еще одна доза – и ее гла­за мед­лен­но откры­лись. Недо­умен­ный взгляд сколь­зил по ком­на­те. Но вот гла­за девуш­ки нашли Брю­са, и лицо ее засве­ти­лось сча­стьем. Немно­го пого­дя, окон­ча­тель­но вер­нув­шись к жиз­ни, Мэр­джо­ри пове­да­ла нам свою исто­рию:

– Вско­ре после того, как Маль­кольм ушел, про­фес­сор попро­сил меня зай­ти к нему в каби­нет. Так как он часто вызы­вал меня, что­бы затем отпра­вить с каким-нибудь пору­че­ни­ем, то я, ниче­го не подо­зре­вая, под­ня­лась к нему и, что­бы сэко­но­мить вре­мя, захва­ти­ла с собой паль­то и шля­пу. Он закрыл дверь малень­кой ком­на­ты, после чего н бро­сил­ся на меня сза­ди и свя­зал по рукам и ногам. Заты­кать рот он не стал – в этом не было необ­хо­ди­мо­сти. Как ты зна­ешь, лабо­ра­то­рия абсо­лют­но зву­ко­не­про­ни­ца­е­ма. Затем он непо­нят­но отку­да выпу­стил огром­но­го нью­фа­унд­лен­да и на моих гла­зах пре­вра­тил его в пепел, а пепел пере­сы­пал в стек­лян­ную бан­ку, кото­рая сто­я­ла на табу­ре­те в его рабо­чем каби­не­те. Покон­чив с этим, Али­стер схо­дил в перед­нюю и из сун­ду­ка, в кото­ром вы нашли меня, достал стек­лян­ный гроб. Во вся­ком слу­чае, я была в таком ужас­ном состо­я­нии, что этот ящик п казал­ся мне имен­но гро­бом! Про­фес­сор напол­нил его сво­ей дья­воль­ской жид­ко­стью почти до кра­ев. Потом он ска­зал мне, что оста­лось толь­ко одно – про­ве­сти экс­пе­ри­мент на живом чело­ве­ке! – Мэр­джо­ри содрог­ну­лась при этом ужас­ном вос­по­ми­на­нии. – Он дол­го раз­гла­гол ство­вал о том, какое это сча­стье для любо­го чело­ве­ка – пожертв вать сво­ей жиз­нью во имя такой вели­кой цели. Затем он наг­ло заявил мне, что выбрал тебя, Маль­кольм, для сво­е­го экс­пе­ри­мен­та, мне же отво­ди­лась роль наблю­да­те­ля! Я поте­ря­ла созна­ние. Про­фес­сор, долж­но быть, начал опа­сать­ся, что мое при­сут­ствие в лабо­ра­то­рии поме­ша­ет осу­ществ­ле­нию его замыс­ла. Ско­рее все­го имен­но по этой при­чине он и спря­тал меня в сун­ду­ке. Я очну­лась в кро­меш­ной тьме и духо­те. С каж­дой мину­той дышать ста­но­ви­лось все труд­нее и труд­нее. Я дума­ла о тебе, Маль­кольм, о чудес­ных счаст­ли­вых часах, про­ве­ден­ных нами за эти послед­ние два дня. Я не знаю, что бы я сде­ла­ла, если бы ты погиб! Я даже моли­лась, что­бы он убил и меня тоже! Потом у меня пере­хва­ти­ло дыха­ние, перед гла­за­ми поплы­ли кру­ги, и боль­ше я ниче­го не пом­ню.

Когда я очну­лась вновь, то уви­де­ла рядом со мной тебя, Маль­кольм. – Тут ее голос вдруг пони­зил­ся до испу­ган­но­го шепо­та. – А где про­фес­сор?.. Вме­сто отве­та Брюс повел ее в каби­нет. Она вздрог­ну­ла, уви­дев стек­лян­ный гроб. Брюс мол­ча подо­шел к нему, зачерп­нул пр горш­ню мяг­ко­го бело­го пеп­ла и раз­жал паль­цы, сквозь кото­рые тот мед­лен­но застру­ил­ся обрат­но.