Говард Филлипс Лавкрафт

совместно с C. M. Eddy, Jr.

ПОЖИРАТЕЛЬ ПРИЗРАКОВ

(The Ghost-Eater)
Напи­са­но в 1923 году
Дата пере­во­да неиз­вест­на
Пере­вод М. Курен­ной

////

Поме­ша­тель­ство? Нерв­ное потря­се­ние? Доро­го я бы дал за то, что­бы так оно и было! Но нет – когда во вре­мя моих стран­ствий насту­пив­шая тем­но­та засти­га­ет меня вда­ли от люд­ских оби­та­лищ и отку­да-то из без­дны про­стран­ства до меня начи­на­ют доно­сить­ся зна­ко­мые демо­ни­че­ские отзву­ки леде­ня­щих душу воплей, чудо­вищ­но­го рыча­ния и омер­зи­тель­но­го хру­ста костей, я покры­ва­юсь холод­ным потом и в кото­рый уже раз поми­мо сво­ей воли про­кру­чи­ваю в созна­нии собы­тия той жут­кой ночи.

В то вре­мя я еще не чув­ство­вал себя в лесах доста­точ­но уве­рен­но и сво­бод­но, хотя уже и тогда их пер­во­здан­ная дев­ствен­ность оча­ров вала меня ничуть не мень­ше, чем сей­час. До той памят­ной ночи, о кото­рой пой­дет речь, я избе­гал стран­ство­вать по незна­ко­мым местам в оди­ноч­ку, но в тот раз обсто­я­тель­ства сло­жи­лись таким обра­зом, что мне при­шлось рас­счи­ты­вать толь­ко на себя само­го. Дело было в шта­те Мэн, в самый раз­гар лета; я нахо­дил­ся в Мей­фе­ре и дол­жен был во что бы то ни ста­ло добрать­ся до сосед­не­го Глен­дей­ла к две­на­дца­ти часам сле­ду­ю­ще­го дня – зада­ча вполне выпол­ни­мая, но ослож­няв­ша­я­ся тем обсто­я­тель­ством, что никто из мест­ных жите­лей не желал с ста­вить мне ком­па­нию в каче­стве про­вод­ни­ка. Мож­но было, конеч­но, отпра­вить­ся в обход, через Пото­вис­сет, но в этом слу­чае я бы уж точ­но не поспел на место вовре­мя, а пря­мой путь лежал через густую непро­лаз­ную чащо­бу. Я с ног сбил­ся, пыта­ясь отыс­кать чело­ве­ка, к торый взял­ся бы про­ве­сти меня этим нелег­ким марш­ру­том – но тщет­но: всю­ду я слы­шал толь­ко «нет».Честно гово­ря, мне пока­за­лось стран­ным, что у всех, к кому бы я ни обра­щал­ся, тут же нахо­дил­ся бла­го­вид­ный пред­лог для отка­за. Как пра­ви­ло, это были некие «нео лож­ные дела» – доволь­но неубе­ди­тель­ная отго­вор­ка в устах изны­ва­ю­щих от без­де­лья жите­лей это­го Богом забы­то­го посе­ле­ния. Отка­зыв ясь стать про­вод­ни­ком, они, тем не менее, с ред­ким еди­но­ду­ши­ем уве­ря­ли меня, что для тако­го креп­ко­го молод­ца, как я, этот пеший пере­ход – сущие пустя­ки. Дер­жи курс стро­го на север, и все будет в поряд­ке, повто­ря­ли они; если вый­дешь зав­тра на рас­све­те, то к в черу ока­жешь­ся в Глен­дей­ле, так что в лесу тебе ноче­вать не при­дет­ся. До сих пор удив­ля­юсь тому, что не запо­до­зрил в их речах ника­ко­го под­во­ха. Пред­ло­жен­ный план казал­ся мне вполне разум­ным, и, оста­вив в покое тяже­лых на подъ­ем посе­лен­цев, я отпра­вил­ся в Глен­дейл в сво­ей соб­ствен­ной ком­па­нии. Ско­рее все­го, даже если бы в моей душе и заро­ди­лись какие-нибудь подо­зре­ния, это все рав­но не оста­но­ви­ло бы меня, ибо моло­до­сти свой­ствен­но упрям­ство. Добавь­те к тому еще и то пре­не­бре­же­ние, с каким я все­гда отно­сил­ся к раз­но­го рода суе­вер­ным рос­сказ­ням – и вам все ста­нет ясно. Итак, на сле­ду­ю­щее утро я пустил­ся в путь с пер­вы­ми луча­ми солн­ца, при­хв тив с собой нехит­рую про­ви­зию, само­за­ряд­ный писто­лет и напол­нен­ный хру­стя­щи­ми банк­но­та­ми пояс, плот­но обле­гав­ший мою талию. Зная рас­сто­я­ние от Мей­фе­ра до Глен­дей­ла (эти све­де­ния сооб­щи­ли мне мест­ные жите­ли) и ско­рость сво­е­го шага, я без тру­да вычис­лил вре­мя приб тия на место назна­че­ния – я дол­жен был ока­зать­ся там чуть затем­но. Впро­чем, я не исклю­чал воз­мож­но­сти того, что ночь застиг­нет меня в пути, но и это не вну­ша­ло мне осо­бых опа­се­ний, посколь­ку к тому вре­ме­ни я рас­по­ла­гал бога­тым опы­том ноче­вок под откры­тым небом. Кро­ме того, в Глен­дей­ле, как я гово­рил, меня ожи­да­ли толь­ко к полу­дню сле­ду­ю­щих суток. Все мои рас­че­ты спу­та­ла пого­да.

Под­няв­шись выше, солн­це ста­ло­не­стер­пи­мо жар­ким, и его паля­щие лучи про­би­ва­лись даже сквозь неве­ро­ят­но густую лист­ву дере­вьев. Каж­дый новый шаг давал­ся мне с тру­дом. Одеж­да насквозь про­мок­ла от пота, и я то и дело спо­ты­кал­ся и падал. В кон­це кон­цов, несмот­ря на всю мою реши­мость при­быть в Глен­дейл до наступ­ле­ния тем­но­ты, я понял, что пла­нам моим не суж­де­но осу­ще­ствить­ся. Чем даль­ше я углуб­лял­ся в лес­ные дебри, тем более непро­хо­ди­мы­ми они ста­но­ви­лись; тро­па, по кото­рой я дер­жал свой путь, настоль­ко зарос­ла под­леском, что во мно­гих местах была почти не вид­на, и я сно­ва поду­мал о том, что как ни кру­ти, а при­дет­ся мне зано­че­вать в этом лесу.

Путе­ше­ствие мое дли­лось уже не один час, и я успел осно­ва­тель­но про­го­ло­дать­ся. Отыс­кав под кро­на­ми дере­вьев надеж­ное укры­тие от паля­щих сол­неч­ных лучей, я раз­вя­зал узе­лок и при­сту­пил к сво­ей скром­ной тра­пе­зе, кото­рая состо­я­ла из несколь­ких без­вкус­ных сэнд­ви­чей, кус­ка черст­во­го пиро­га и бутыл­ки лег­ко­го вина – не Бог весть какая про­ви­зия, но и ее хва­ти­ло, что­бы зна­чи­тель­но улуч­шить мое состо­я­ние.

Покон­чив с едой, я хотел заку­рить труб­ку, но затем пере­ду­мал, – в такую жару это было ни к чему. Вме­сто это­го я решил нена­дол­го при­лечь, что­бы собрать­ся с сила­ми для заклю­чи­тель­но­го брос­ка, и с насла­жде­ни­ем рас­тя­нул­ся во весь рост в спа­си­тель­ной тени. Я и не п дозре­вал, чем обер­нет­ся для меня бутыл­ка сла­бо­го вина, кото­рую я столь опро­мет­чи­во опу­сто­шил – в такой зной даже неболь­шо­го колич ства спирт­но­го ока­за­лось доста­точ­но, что­бы зату­ма­нить мозг. Вот поче­му, вме­сто того, что­бы вздрем­нуть деся­ток-дру­гой минут, я уснул сном пра­вед­ни­ка на несколь­ко часов.

Когда я нако­нец открыл гла­за, надо мною начи­на­ли сгу­щать­ся суме ки. Дуно­ве­ние вет­ра окон­ча­тель­но при­ве­ло меня в чув­ство; обра­тив взгляд вверх, я уви­дел скоп­ле­ние тем­ных, быст­ро плы­ву­щих по небу обла­ков – пред­вест­ни­ков жесто­кой бури. Сей­час я уже не сомне­вал­ся в том, что если и попа­ду в Глен­дейл, то не рань­ше зав­траш­не­го утра, и пер­спек­ти­ва впер­вые в жиз­ни зано­че­вать в лесу одно­му н пол­ни­ла мою душу стра­хом. Вско­чив на ноги, я быст­ро дви­нул­ся впе­ред, наде­ясь обна­ру­жить какое- нибудь укры­тие, где мож­но было бы най­ти спа­се­ние от неумо­ли­мо надви­гав­шей­ся гро­зы. Тем вре­ме­нем тем­но­та мяг­ко, подоб­но огром­но­му оде­я­лу, опу­сти­лась на лес­ную чащу. Низ­ко навис­шие над зем­лею обла­ка при­об­ре­ли еще более гроз­ный вид, а рез­кий, поры­ви­стый ветер пере­шел в насто­я­щий ура­ган. Небо осве­ща­ли дале­кие вспыш­ки мол­ний, слы­ша­лось глу­хое вор­ча­ние гро­ма. На лицо мне упа­ли пер­вые кап­ли дождя, и я уже при­го­то­вил­ся к неиз­беж­но­му, как вдруг уви­дел забрез­жив­ший впе­ре­ди свет.

Обра­до­ван­ный этой почти неве­ро­ят­ной уда­чей, я помчал­ся на спас тель­ный огонь. Боже пра­вый, знать бы мне, что за этим после­ду­ет тогда я без малей­ше­го коле­ба­ния бро­сил­ся бы прочь от это­го про­кля­то­го лого­ви­ща, отдав себя во власть неми­ло­серд­ной сти­хии!

Про­драв­шись сквозь плот­ные зарос­ли кустар­ни­ка, я очу­тил­ся на поляне, кото­рая пока­за­лась мне дав­но забро­шен­ным ого­ро­дом, и с тру­дом раз­ли­чил на ее даль­нем кон­це некое соору­же­ние. В сгу­стив­шей­ся те ноте его почти не было вид­но с это­го рас­сто­я­ния, но я не сомне­вал­ся в том, что на повер­ку оно ока­жет­ся какой-нибудь неза­тей­ли­вой хижи­ной или вет­хим бре­вен­ча­тым доми­ком. Тем боль­шим было мое удив­ле­ние, когда, при­бли­зив­шись к источ­ни­ку све­та, я обна­ру­жил, что он исхо­дил из окна акку­рат­но­го, со вку­сом сра­бо­тан­но­го двух­этаж­но­го особ­ня­ка, постро­ен­но­го, судя по его архи­тек­ту­ре, лет семь­де­сят тому назад, но тем не менее пре­бы­ва­ю­ще­го в пре­крас­ном состо­я­нии было вид­но, что за домом тща­тель­но уха­жи­ва­ли. Взбе­жав по сту­пе­ням крыль­ца, я что было сил заба­ра­ба­нил в дверь и тут же услы­шал при­ят­ный муж­ской голос: «Войдите!»Быстрота, с кото­рой ото­звал­ся на мой стук хозя­ин дома, несколь­ко оза­да­чи­ла меня, но тут уж было не до раз­ду­мий. Толк­нув неза­пер­тую вход­ную дверь, я вошел в полу­тем­ную при­хо­жую: свет в нее про­ни­кал сквозь рас­пах­ну­тую дверь спра­ва, что вела в ком­на­ту, сплошь устав­лен­ную книж­ны­ми пол­ка­ми. Едва я затво­рил за собой дверь, как нозд­ри мои тут же уло­ви­ли харак­тер­ный – хотя и доволь­но сла­бый – запах зве­ря, из чего я и заклю­чил, что хозя­ин дома навер­ня­ка про­мыш­ля­ет охо­той или трап­пер­ством, обра­ба­ты­вая туши добы­тых живот­ных пря­мо в сте­нах сво­е­го особ­ня­ка.

Чело­век, столь любез­но ока­зав­ший мне госте­при­им­ство, сидел в про­стор­ном пле­те­ном крес­ле, обло­ко­тив­шись на край отде­лан­но­го мра­мо­ром сто­ла. Его сухая, под­жа­рая фигу­ра была обла­че­на в сво­бод­но­го покроя домаш­ний костюм серо­го цве­та. Сей­час, при све­те мощ­ной а ган­до­вой лам­пы, я мог хоро­шо раз­гля­деть его наруж­ность, в то вре­мя как он с немень­шим инте­ре­сом рас­смат­ри­вал меня. Он был на ред­кость при­вле­ка­те­лен – тон­кое выбри­тое лицо, мяг­кие, акку­рат­но под­стри­жен­ные и уло­жен­ные льня­ные воло­сы, удли­нен­ные, изо­гну­тые дугой бро­ви, схо­див­ши­е­ся под неболь­шим углом над орли­ным носом, пре­к­ра ной фор­мы уши, поса­жен­ные, пожа­луй, черес­чур низ­ко и слиш­ком силь­но ото­дви­ну­тые назад, и, нако­нец, гла­за – боль­шие, серые и настоль­ко выра­зи­тель­ные, что в первую мину­ту мне почу­дил­ся в них фос­фо­рес­ци­ру­ю­щий блеск. Когда он при­вет­ли­во улыб­нул­ся мне, я ув дел потря­са­ю­ще ров­ный ряд креп­ких, осле­пи­тель­но белых зубов. Взмхом руки он при­гла­сил меня сесть в крес­ло напро­тив, мимо­хо­дом про­де­мон­стри­ро­вав мне свою изящ­ную, кисть с тон­ки­ми длин­ны­ми паль­ца­ми, кото­рые завер­ша­лись тща­тель­но ухо­жен­ны­ми, слег­ка загну­ты­ми ног­тя­ми мин­да­ле­вид­ной фор­мы. Все в нем гово­ри­ло о неза­у­ряд­но­сти и утон­чен­но­сти нату­ры, и мне оста­ва­лось толь­ко гадать, поче­му при всем этом он пред­по­чи­та­ет вести жизнь лес­но­го отшель­ни­ка.

– Изви­ни­те за втор­же­ние, – ска­зал я после доволь­но про­дол­жи­тель­ной пау­зы, – но я рас­счи­ты­вал добрать­ся до Глен­дей­ла затем­но, а тут как назло слу­чи­лась эта гро­за, и мне волей-нево­лей при­шлось укрыть­ся в вашем доме.

Едва я успел закон­чить эту фра­зу, как за окном, буд­то в под­твер­жде­ние моих слов, сверк­ну­ла яркая мол­ния, а спу­стя несколь­ко секунд вслед за нею раз­дал­ся страш­ной силы рас­кат гро­ма, от кото­ро­го дом так и захо­дил ходу­ном. Еще через неко­то­рое вре­мя с небес хл нул беше­ный ливень; кап­ли дождя били в окна с таким неистов­ством, что, каза­лось, еще немно­го – и стек­ла не выдер­жат их жут­ко­го натис­ка.

Хозя­ин дома не обра­тил ни малей­ше­го вни­ма­ния на раз­гул сти­хии и ода­рил меня еще одной улыб­кой.

– Я рад видеть вас в сте­нах это­го дома, – про­из­нес он в ответ.Боюсь толь­ко, что не смо­гу быть госте­при­им­ным хозя­и­ном в пол­ном смыс­ле это­го сло­ва. Види­те ли, я при­хра­мы­ваю на одну ногу, так что, ско­рее все­го, вам при­дет­ся поуха­жи­вать за собой само­му. Если вы про­го­ло­да­лись, сту­пай­те на кух­ню. Там вы най­де­те уйму вся­кой еды – думаю, это в какой-то мере скра­сит отсут­ствие долж­но­го о хож­де­ния с моей сто­ро­ны. В про­дол­же­ние всей этой тира­ды он не св дил с меня глаз, и эта его мане­ра, в соче­та­нии с мяг­ки­ми инто­на­ци­я­ми и при­ят­ным темб­ром голо­са, ока­за­ла на меня успо­ка­и­ва­ю­щее, п чти гип­но­ти­че­ское воз­дей­ствие. Впро­чем, нечто в его голо­се пока­за­лось мне стран­ным – может быть, лег­кий, прак­ти­че­ски неза­мет­ный акцент, – хотя для ино­стран­ца речь его была бег­лой и доста­точ­но изысканной.Поднявшись во весь свой вну­ши­тель­ный рост, он мед­лен­но зако­вы­лял к две­ри, и я с удив­ле­ни­ем уста­вил­ся на его муску­ли­стые, порос­шие густым воло­сом руки – настоль­ко же мощ­ные, насколь­ко изящ­ны­ми и хруп­ки­ми были завер­шав­шие их кисти.

– Идем­те! – пред­ло­жил он. – И возь­ми­те с собою лам­пу. Я как раз соби­рал­ся на кух­ню. Я после­до­вал за ним в гости­ную. Мино­вав ее, мы очу­ти­лись в неболь­шом поме­ще­нии, кото­рое, судя по все­му и было кух­ней – у сте­ны рас­по­ла­гал­ся буфет, а в углу лежа­ла охап­ка дров. Огонь в печи раз­го­рел­ся доволь­но ско­ро. Я ска­зал хозя­и­ну, что могу при­го­то­вить ужин на дво­их, но он веж­ли­во отка­зал­ся раз­де­лить со мной тра­пе­зу.

– Изви­ни­те, в такую духо­ту не могу есть реши­тель­но ниче­го, – ск зал он.

– К тому же я немно­го пере­ку­сил неза­дол­го до ваше­го при­хо­да. О ужи­нав в оди­но­че­стве и помыв за собой посу­ду, я неко­то­рое вре­мя сидел, задум­чи­во попы­хи­вая труб­кой. Хозя­ин задал несколь­ко вопр­сов отно­си­тель­но мест­ных ново­стей, но, узнав, что я при­ез­жий, оста­вил меня в покое. Воца­ри­лось гне­ту­щее мол­ча­ние, в про­дол­же­ние кото­ро­го я не мог изба­вить­ся от стран­но­го впе­чат­ле­ния, кото­рое про­из­вел на меня этот отшель­ник. В его обли­ке было что-то неуло­ви­мо чуж­дое, не укла­ды­ва­ю­ще­е­ся в рам­ки чело­ве­че­ско­го вос­при­я­тия этот вывод я сде­лал ско­рее инту­и­тив­но, неже­ли ана­ли­ти­че­ски. Поч му-то я был уве­рен, что он мирит­ся с моим при­сут­стви­ем толь­ко из за бушу­ю­ще­го сна­ру­жи нена­стья, не испы­ты­вая при этом осо­бой рад сти от пред­ста­вив­шей­ся воз­мож­но­сти про­явить свое госте­при­им­ство. Что каса­ет­ся бури, то она, похо­же, совсем уже иссяк­ла. Небо замет­но посвет­ле­ло, из-за обла­ков выгля­ну­ла пол­ная луна, и про­лив­ной дождь сме­нил­ся мел­кой измо­ро­сью.

– Пожа­луй, мне пора идти, – ска­зал я. – Пого­да вро­де бы налад лась.

– Нет уж, подо­жди­те луч­ше до утра, – воз­ра­зил хозя­ин. – Вы ведь пере­дви­га­е­тесь пеш­ком, а до Глен­дей­ла отсю­да доб­рых три часа ходу, так что рас­по­ла­гай­тесь пока у меня. Навер­ху две спаль­ни, одна из них в вашем рас­по­ря­же­нии.

При­гла­ше­ние было про­из­не­се­но настоль­ко искрен­ним тоном, что сове шен­но раз­ве­я­ло все мои сомне­ния отно­си­тель­но госте­при­им­ства хозя­и­на. Его несло­во­охот­ли­вость объ­яс­ня­лась, несо­мнен­но, дол­гой изо­ля­ци­ей в этой глу­ши, и кро­ме это­го, похо­же, за нею ниче­го не сто­я­ло. Выку­рив в пол­ном мол­ча­нии еще три труб­ки, я начал позе­вы­вать.
– День выдал­ся не из лег­ких, – изви­ня­ю­щим­ся тоном про­из­нес я,– так что, с ваше­го поз­во­ле­ния, я отправ­люсь на боко­вую. Зав­тра с рас­све­том я буду на ногах и сра­зу же пущусь в путь. Плав­ным взма­хом руки хозя­ин ука­зал на откры­тую дверь, в про­еме кото­рой была вид­на гости­ная и веду­щая наверх лест­ни­ца.

– Возь­ми­те с собой лам­пу, – напом­нил он. – Дру­гой, прав­да, у меня нет, но я люб­лю иной раз поси­деть в тем­но­те. Да и вооб­ще, я ред­ко ее зажи­гаю, тем более что керо­си­на у меня не лиш­ку – из дому я в бира­юсь неча­сто.

Ваша ком­на­та спра­ва, как под­ни­ми­тесь по лест­ни­це. Под­хва­тив лам­пу и поже­лав хозя­и­ну доб­рой ночи, я дви­нул­ся наверх, напо­сле­док еще раз отме­тив его стран­ный све­тя­щий­ся взгляд и поду­мав, что, навер­ное, он и в самом деле не испы­ты­ва­ет боль­шой нуж­ды в керо­си­но­вой лам­пе. Сна­ру­жи воца­ри­лась абсо­лют­ная тиши­на; вой­дя в отве­ден­ную мне ком­на­ту, я уви­дел, что она зали­та лун­ным све­том, бес­пре­пя ствен­но про­ни­кав­шим сквозь не закры­тое зана­вес­ка­ми окно. Задув лам­пу и таким обра­зом погру­зив дом в тем­но­ту, кото­рая, впро­чем, бла­го­да­ря сия­нию пол­ной луны была доволь­но-таки отно­си­тель­ной, я повел носом и сно­ва уло­вил тот самый зве­ри­ный дух, кото­рый уда­рил мне в нозд­ри, едва я пере­сту­пил порог это­го дома, и кото­рый не мог заглу­шить даже запах керо­си­на. Подой­дя к окну и рас­пах­нув его н стежь, я с насла­жде­ни­ем вдох­нул све­жий ноч­ной воз­дух. После это­го я при­бли­зил­ся к кро­ва­ти и начал раз­де­вать­ся. Толь­ко тут я впер­вые вспом­нил о сво­ем наби­том день­га­ми поя­се. До это­го мне не раз пр ходи­лось читать и слы­шать о раз­бой­ни­ках, кото­рые зама­ни­ва­ли оди­но­ких пут­ни­ков в свои дома и там гра­би­ли, а ино­гда и уби­ва­ли. Так что со сном я решил пока не спе­шить. Свер­нув оде­я­ло таким обра­зом, что­бы со сто­ро­ны мог­ло пока­зать­ся, что оно покры­ва­ет чело­ве­че­скую фигу­ру, я отнес един­ствен­ный имев­ший­ся в ком­на­те стул в зате­нен­ную часть спаль­ни, заку­рил оче­ред­ную труб­ку и усел­ся в сво­ем укры­тии с тем, что­бы иметь воз­мож­ность дре­мать сидя или бдеть – в зави­си­мо­сти от ситу­а­ции.

Мое напря­жен­ное ожи­да­ние доволь­но ско­ро было воз­на­граж­де­но: до моих ушей донес­ся какой-то шорох, кото­рый несколь­ко секунд спу­стя пре­вра­тил­ся в едва раз­ли­чи­мый звук шагов. Кто-то под­ни­мал­ся по лест­ни­це – и тут же в моем вос­па­лен­ном вооб­ра­же­нии воз­ник­ли леге ды о мрач­ных лес­ных зам­ках и их зло­на­ме­рен­ных вла­дель­цах. Шаги тем вре­ме­нем ста­ли гром­че и отчет­ли­вее – уве­рен­ные и рит­мич­ные, они совсем не похо­ди­ли на шар­ка­ю­щую, к выля­ю­щую поход­ку хозя­и­на дома. Нару­ши­тель мое­го спо­кой­ствия, каза­лось, был уве­рен, что нахо­дит­ся в доме один – во вся­ком слу­чае, он нико­им обра­зом не ста­рал­ся при­глу­шить свою поступь. Вытрях­нув п пел из труб­ки, я сунул ее в кар­ман, а из дру­го­го кар­ма­на достал писто­лет и, отбе­жав на цыпоч­ках в про­ти­во­по­лож­ный конец ком­на­ты, стал рядом с две­рью – она отво­ря­лась внутрь и долж­на была скрыть меня от глаз незва­но­го гостя. Дверь рас­пах­ну­лась, и в оза­рен­ную лун­ным све­том ком­на­ту вошел совер­шен­но незна­ко­мый мне чело­век. Выгля­дел он весь­ма импо­зант­но – высо­кий, широ­ко­пле­чий, с густой окла­ди­стой боро­дой, скры­вав­шей едва ли не пол- лица. Под самым гор­лом незна­ком­ца был акку­рат­но повя­зан тем­ный гал­стук дав­ным-да но вышед­ше­го из моды – по край­ней мере, в Аме­ри­ке – фасо­на, из чего я заклю­чил, что пере­до мною ино­стра­нец. Было совер­шен­но неп нят­но, отку­да он мог взять­ся посре­ди ночи в глу­хом дре­му­чем лесу или еще до мое­го при­хо­да он скры­вал­ся в одном из поме­ще­ний пер­во­го эта­жа? Когда я при­сталь­но посмот­рел на его осве­щен­ную луной фиг ру, мне пока­за­лось, что лучи ноч­но­го све­ти­ла про­хо­дят сквозь него как сквозь стек­ло – эта опти­че­ская иллю­зия явно была наве­я­на тем потря­се­ни­ем, что я испы­тал от его неожи­дан­но­го появ­ле­ния в моей спальне.

Бес­по­ря­док, устро­ен­ный мною на кро­ва­ти, нисколь­ко не сму­тил незн ком­ца. Про­бор­мо­тав себе под нос что-то на непо­нят­ном мне язы­ке, он при­нял­ся раз­де­вать­ся. Бро­сив одеж­ду на стул, кото­рый я осво­бо­дил пять минут назад, он пре­спо­кой­но улег­ся в постель и так же пре­сп кой­но заснул, о чем я мог дога­дать­ся по его мощ­но­му, ров­но­му дыха­нию. Пер­вой моей мыс­лью было разыс­кать хозя­и­на дома и потре­бо­вать от него объ­яс­не­ний, одна­ко уже в сле­ду­ю­щий момент мне при­шло в г лову, что про­ис­хо­дя­щее со мной – чистей­шей воды гал­лю­ци­на­ция, н веян­ная хмель­ным сном в лесу. Меня все еще пока­чи­ва­ло от сла­бо­сти и голо­да: съе­ден­ный недав­но ужин не дал совер­шен­но ника­ко­го эффе та – в желуд­ке было пусто, как буд­то с того полу­ден­но­го обе­да во рту у меня не было ни крош­ки. Реши­тель­ным шагом я напра­вил­ся к кро­ва­ти и, пере­ло­жив писто­лет в левую руку, пра­вой тро­нул спя­ще­го чело­ве­ка за пле­чо и лишь неве­ро­ят­ным уси­ли­ем воли сдер­жал крик изум­ле­ния и ужа­са, гото­вый вот-вот вырвать­ся у меня из гру­ди – ибо мои паль­цы, прой­дя сквозь пле­чо при­шель­ца как сквозь воз­дух, ухв­ти­ли толь­ко край про­сты­ни, на кото­рой он лежал! Я сто­ял, не в с лах ниче­го понять. Чело­век был неося­за­ем, нема­те­ри­а­лен, и в то же вре­мя я видел его скрю­чив­шу­ю­ся под оде­я­лом фигу­ру, слы­шал его д хание. Бог зна­ет, что это было – гип­ноз, сума­сше­ствие? Пом­ню тол ко, что нер­вы мои были напря­же­ны до пре­де­ла; бес­со­зна­тель­но пер ложив писто­лет обрат­но в пра­вую руку, я сто­ял, ожи­дая, ско­ро ли насту­пит конец это­му дья­воль­ско­му нава­жде­нию – и вме­сто это­го вновь услы­шал шаги на лест­ни­це.

Осто­рож­ные и неров­ные, сопро­вож­дав­ши­е­ся зву­ком, напо­ми­нав­шим цара­па­нье соба­чьих ког­тей о дере­во, они совсем не похо­ди­ли на поступь бес­плот­но­го при­шель­ца, что лежал сей­час пере­до мной на кро­ва­ти. В нозд­ри мне уда­рил зна­ко­мый зве­ри­ный запах – на этот раз гораз­до более силь­ный. Я мет­нул­ся на спа­си­тель­ный пята­чок око­ло двер­но­го про­ема и, дро­жа всем телом, при­го­то­вил­ся достой­но встре­тить то н ведо­мое испы­та­ние, что уго­то­ви­ла мне судь­ба.

Несколь­ко секунд спу­стя сноп лун­ных лучей выхва­тил из тем­но­ты с луэт огром­но­го, хотя и силь­но исху­дав­ше­го вол­ка. Одна его зад­няя нога бес­по­мощ­но бол­та­лась в воз­ду­хе – вид­но, когда-то его креп­ко заде­ла пуля из охот­ни­чье­го ружья. Повер­нув голо­ву назад, зверь п смот­рел в мою сто­ро­ну, и, встре­тив­шись с ним взгля­дом, я сно­ва п чув­ство­вал, что схо­жу с ума. Писто­лет выва­лил­ся из моих осла­бев­ших паль­цев и с глу­хим сту­ком упал на пол. Я был бук­валь­но пара­ли­зо­ван уви­ден­ным – ибо хищ­но уста­вив­ши­е­ся на меня гла­за чудо­ви­ща как две кап­ли воды похо­ди­ли на серые фос­фо­рес­ци­ру­ю­щие гла­за хозя­и­на дома в тот момент, когда он взи­рал на меня в погру­жен­ной во тьму кухне! Не знаю, заме­тил ли он меня. Голо­ва вол­ка повер­ну­лась в сто­ро­ну кро­ва­ти, и я как буд­то на себе ощу­тил тот кро­во­жад­ный взгляд, к ким серый хищ­ник огля­ды­вал лежав­шую под оде­я­лом фигу­ру. Потом зверь задрал голо­ву вверх, и из его гор­ла вырва­лись такие демон чес­кие зву­ки, рав­ных кото­рым мне не дово­ди­лось слы­шать ни до, ни после это­го: басо­ви­тые, омер­зи­тель­ные вол­чьи завы­ва­ния, от кото­рых сты­ла кровь в жилах.

Спя­щий чело­век заше­ве­лил­ся, открыл гла­за и, уви­дев перед собой оска­лен­ную пасть хищ­ни­ка, отпря­нул назад с диким воп­лем пред­смер ного ужа­са. Не сво­дя глаз со сво­ей несчаст­ной жерт­вы и упи­ва­ясь сверхъ­есте­ствен­ны­ми мука­ми, с каки­ми она ожи­да­ла кон­ца, зверь н пряг­ся, при­пал к полу и вдруг бро­сил свое длин­ное под­жа­рое тело впе­ред. Я успел заме­тить, как мощ­ные, осле­пи­тель­но белые зубы во ка блес­ну­ли в туск­лом све­те луны и мгно­ве­ние спу­стя сомкну­лись на гор­ле прон­зи­тель­но вопив­ше­го при­зра­ка. Тут же визг сме­нил­ся бул каю­щим гор­ло­вым зву­ком – клы­ка­ми волк разо­рвал чело­ве­ку шей­ную вену, и в дан­ный момент тот захле­бы­вал­ся соб­ствен­ной кро­вью, уст вив­шись на меня неви­дя­щи­ми остек­ле­нев­ши­ми гла­за­ми. Жут­кие вопли жерт­вы и страш­ный взгляд ее мерт­вых глаз побу­ди­ли меня к актив­ным дей­стви­ям. Под­хва­тив с полу писто­лет, я раз­ря­дил всю обой­му в ч дови­ще, что сто­я­ло пере­до мной в обли­чии вол­ка. И тут меня жда­ло еще одно потря­се­ние – пули бес­пре­пят­ствен­но про­шли сквозь то, что пред­став­ля­лось мне зве­ри­ной пло­тью и, не при­чи­нив ей ни малей­ше­го вре­да, застря­ли в стене!

Это было послед­ней кап­лей. Охва­чен­ный сле­пым стра­хом, я бро­сил­ся к две­ри и, задер­жав­шись на секун­ду в про­еме, повер­нул голо­ву и бр сил послед­ний взгляд на эту жут­кую ком­на­ту. Волк уже скло­нил­ся над сво­ей добы­чей – и тут-то мою душу и охва­тил тот кош­мар, от котор го меня изба­вит толь­ко смерть. Ибо без­жиз­нен­ное тело, рас­про­сте тое на кро­ва­ти, было тем самым бес­плот­ным при­зра­ком, сквозь кот рое про­шла моя рука несколь­ко минут назад, но я готов был п клясть­ся, что когда зверь вон­зил в него свои страш­ные клы­ки, п слы­шал­ся отчет­ли­вый хруст костей – и в про­дол­же­ние тех несколь­ких секунд, кото­рые мне потре­бо­ва­лись для того, что­бы выско­чить прочь из оби­та­ли­ща дья­во­ла, этот чудо­вищ­ный хруст пре­сле­до­вал меня по пятам.

Не спра­ши­вай­те меня, как я добрал­ся до Глен­дей­ла – при всем сво­ем жела­нии я не смо­гу отве­тить на этот вопрос. Пом­ню толь­ко, что во ход солн­ца застал меня на опуш­ке леса, почти на окра­ине посел­ка, что рас­ки­нул­ся в несколь­ких сот­нях футов от меня. На мне не оказ лось ни курт­ки, ни голов­но­го убо­ра, а остав­ша­я­ся одеж­да вымок­ла насквозь, как буд­то слу­чив­ша­я­ся ночью буря застиг­ла меня под о кры­тым небом. Я не сра­зу решил­ся пока­зать­ся на гла­за людям – тол ко убе­див­шись, что вполне вла­дею собой, вошел в посе­лок и заша­гал по его вымо­щен­ным плит­кой тро­туа­рам, направ­ля­ясь к гости­ни­це, и вест­ной под назва­ни­ем «Лафай­ет- Хаус».

– Отку­да ты взял­ся в такую рань, парень? – про­бур­чал хозя­ин гости­ни­цы, бро­сив на меня косой взгляд. – И вид у тебя что-то неваж­ный.

– Из Мей­фе­ра, – корот­ко отве­тил я. – При­шел сюда пря­ми­ком через лес. Недо­воль­ный взор хозя­и­на гости­ни­цы вмиг сме­нил­ся выра­же­ни­ем бла­го­го­вей­но­го ужа­са:

– Ты… в эту ночь … через Дья­во­ло­ву Чащо­бу… и один?! –сбивч во про­из­нес он, пыта­ясь опре­де­лить по мое­му выра­же­нию лица, не разыг­ры­ваю ли я его.– А что тут тако­го? – отве­тил я как мож­но б лее небреж­но. – У меня не было вре­ме­ни идти через Пото­вис­сет, а опоз­дать было никак нель­зя, так что я и…

– Но ведь нын­че было пол­но­лу­ние! .. Бог ты мой! – он гля­дел на меня, как на при­шель­ца с того све­та. – Небось, дове­лось повстр чать­ся с Васи­ли­ем Укра­ни­ко­вым, а то и с самим гра­фом?

– Слу­шай­те, что вы при­ста­ли ко мне с каки­ми-то бред­ня­ми? Или я так силь­но похож на дура­ка?

Но мой собе­сед­ник был серье­зен, как похо­рон­ное шествие.

– По все­му видать, ты, парень, не из мест­ных, – про­го­во­рил он, раз ниче­го не зна­ешь о Дья­во­ло­вой Чащо­бе, пол­но­лу­нии, Васи­лии Укра­ни­ко­ве и про­чей чер­тов­щине. Рас­ска­зать тебе?

– Валяй­те, – снис­хо­ди­тель­но согла­сил­ся я. – Я весь вни­ма­ние и ушки на макуш­ке.

Мой лег­ко­мыс­лен­ный тон несколь­ко задел хозя­и­на гости­ни­цы. Уко­риз­нен­но вздох­нув, он при­нял­ся изла­гать мне исто­рию о Дья­во­ло­вой Чащо­бе и ее зло­ве­щих оби­та­те­лях. Нель­зя ска­зать, что­бы это было кра­соч­ное, изоби­лу­ю­щее живо­пис­ны­ми подроб­но­стя­ми изло­же­ние – напро­тив, в устах мое­го собе­сед­ни­ка оно зву­ча­ло доволь­но-таки сухо и невы­ра­зи­тель­но. Но что мне было за дело до лите­ра­тур­но­го коло­ри­та этой жут­кой леген­ды, если каких-то несколь­ко часов тому назад я соб­ствен­ны­ми гла­за­ми видел то, о чем с нот­ка­ми почти­тель­но­го ужа­са в голо­се рас­ска­зы­вал сей­час хозя­ин «Лафай­ет-Хау­са». – Здесь, меж­ду Мей­фе­ром и Глен­дей­лом, когда-то жили рус­ские – у себя в стране они были ниги­ли­ста­ми, а у нас спа­са­лись от сво­е­го пра­ви­тель­ства. Одно­го из них зва­ли Васи­лий Укра­ни­ков. Муж­чи­на хоть куда – высо­кий, кра­си­вый, обхо­ди­тель­ный. Но как раз про него-то и шла дур­ная мол­ва, что он про­дал свою душу дья­во­лу, а тот сде­лал его обо­рот­нем, поеда­ю­щим людей. Васи­лий постро­ил себе дом в лесу – до Глен­дей­ла от него было три часа ходу, а до Мей­фе­ра при­мер­но вдвое боль­ше. Жил он там сущим отшель­ни­ком, и про него уже нача­ли было забы­вать, но тут в посел­ке появил­ся чело­век, кото­рый рас­ска­зал, что в лесу за ним гнал­ся волк: огром­ный, под­жа­рый, с горя­щи­ми гла­за­ми. Этот чело­век так и не смог объ­яс­нить тол­ком, каким обра­зом ему уда­лось уне­сти ноги от серо­го хищ­ни­ка, но одно он запом­нил совер­шен­но отчет­ли­во – горя­щие гла­за вол­ка как две кап­ли воды напо­ми­на­ли гла­за Васи­лия Укра­ни­ко­ва. Той же ночью одно­му из осме­лив­ших­ся выбрать­ся в лес охот­ни­ков уда­лось подра­нить вол­ка, и что же ты дума­ешь? Наут­ро Васи­лий заявил­ся в посе­лок, при­па­дая на одну ногу, а ведь рань­ше ника­кой хро­мо­ты за ним не води­лось. Таким обра­зом, все подо­зре­ния под­твер­ди­лись – Укра­ни­ков и в самом деле был обо­рот­нем. Неко­то­рое вре­мя спу­стя он при­гла­сил к себе в гости гра­фа – его зва­ли Федор Чер­нев­ский и жил он в ста­ром доме на Стейт­Ст­рит. Узнав об этом, все при­ня­лись отго­ва­ри­вать гра­фа от это­го визи­та – люди люби­ли его и не жела­ли отпус­кать на вер­ную гибель, но граф ска­зал, что он, мол, суме­ет за себя посто­ять и что все будет в поряд­ке. Все же он нака­зал кое-кому явить­ся в дом Укран кова, если он, граф, не вер­нет­ся отту­да к услов­лен­но­му сро­ку. Он не вер­нул­ся, а когда люди вошли в дом… слу­шай, парень, да ты не врешь ли? Ты в самом деле всю эту ночь про­вел в лесу?..

– Я же ска­зал вам, что да, – ответ­ство­вал я, ста­ра­ясь при­дать сво­е­му голо­су как мож­но боль­шую без­за­бот­ность. – Ну и что из того? Хоти­те ска­зать, что я и есть тот самый граф? Кста­ти, а что с ним слу­чи­лось в доме Укра­ни­ко­ва?

– Когда туда при­шли люди, они обна­ру­жи­ли рас­тер­зан­ное тело гра­фа, рядом с кото­рым сидел огром­ный, под­жа­рый вол­чи­ще с окро­вав­лен­ной мор­дой. Ты уж, навер­ное, сооб­ра­зил, отку­да взял­ся этот волк, а? И вот с тех пор каж­дое пол­но­лу­ние – эй, ты и в самом деле ниче­го не зна­ешь?

– Абсо­лют­но ниче­го, папа­ша! Рас­ска­зы­вай­те луч­ше, что они сде­ла­ли с вол­ком?

– Извест­но что – застре­ли­ли. Начи­ни­ли доб­рой пор­ци­ей свин­ца и зары­ли в под­ва­ле дома, а дом сожгли дотла. Дав­но это было – лет шесть­де­сят тому назад, не мень­ше. Я тогда еще был жел­то­ро­тым юнцом, а вот поди ж ты, пом­ню все так, как буд­то это было толь­ко вче­ра. Я делан­но ухмыль­нул­ся и пожал пле­ча­ми. В тот момент, при све­те ярко­го июнь­ско­го солн­ца, вся эта исто­рия пока­за­лась мне не более чем глу­пой фан­та­зи­ей. Но порою, когда во вре­мя моих стран­ствий насту­пив­шая тем­но­та засти­га­ет меня вда­ли от люд­ских оби­та­лищ и отку­да-то из неве­до­мой без­дны про­стран­ства до меня начи­на­ют д носить­ся зна­ко­мые демо­ни­че­ские отзву­ки леде­ня­щих душу воплей, чудо­вищ­но­го рыча­ния и омер­зи­тель­но­го хру­ста костей, я покры­ва­юсь х лод­ным потом и в кото­рый уже раз, поми­мо сво­ей воли, про­кру­чи­ваю в памя­ти собы­тия той жут­кой ночи.