Говард Филлипс Лавкрафт

ОЧЕНЬ СТАРЫЙ НАРОД

(The Very Old Folk)
Напи­са­но в 1927 году
Дата пере­во­да неиз­вест­на
Пере­вод При­зрач­ный Гры­зун

////

Пись­мо Мэл­мо­ту

Чет­верг [Ноябрь 3, 1927]

Доро­гой Мэл­мот: -

… Так вы зна­чит заня­ты углуб­ле­ни­ем в тём­ное про­шлое это­го неснос­но­го моло­до­го Ази­ат­ско­го Вари­уса Ави­ту­са Бас­си­а­ну­са? Тьфу! Лишь несколь­ких пер­со­на­жей я нена­ви­жу больше,чем эту про­кля­тую малень­кую Сирий­скую кры­су! Сам я пере­нёс­ся к Рим­ским вре­ме­нам после сво­е­го недав­не­го про­чте­ния Эне­иды Джейм­са Роудса,перевода нико­гда рань­ше не чита­е­мо­го мною,более пре­дан­ным П.Маро,чем какой-нибудь дру­гой сти­хо­твор­ной вер­сии их тех,что я когда либо видел — вклю­чая ту что напи­сал мой покой­ный дядя Др. Кларк,который не добил­ся пуб­ли­ка­ции. Это раз­вле­че­ние Вергилием,вместе с при­зрач­ны­ми мыслями,связанными с Кану­ном Всех Свя­тых и его Ведь­мин­ски­ми Шаба­ша­ми на холмах,вызвало у меня ночью про­шло­го поне­дель­ни­ка Рим­ский сон такой боже­ствен­ной чисто­ты и яркости,и тако­го тита­ни­че­ско­го пред­ощу­ще­ния скры­то­го кошмара,что я глу­бо­ко уве­рен — я когда-нибудь вопло­щу его в рассказе.Римские сны не были ред­кой чер­той для моей юно­сти — Я сле­до­вал за Боже­ствен­ным Юли­ем по всей Гал­лии как Три­бун Милитум,по ночам — но я не испы­ты­вал их так давно,что этот впе­чат­лил меня с неве­ро­ят­ной силой.

Рассказ

Это был пыла­ю­щий закат или позд­ний пост-пол­день в малень­ком про­вин­ци­аль­ном горо­де Пом­пе­ло, у под­но­жья Пери­ней в Испан­ском Цитериоре.Это был,должно быть,год позд­ней республики,ведь про­вин­ция всё ещё управ­ля­лась сена­тор­ским про­кон­су­лом вме­сто пре­то­ри­ан­ско­го пред­ста­ви­те­ля Августа,и был пер­вый день до Ноябрь­ских Календ.Холмы розо­ве­ли ало­стью и золо­том к севе­ру от малень­ко­го города.Закатное солн­це румя­но и таин­ствен­но сия­ло на гру­бом новом камне и шту­ка­тур­ке зда­ний пыль­но­го форума,и дере­вян­ных сте­нах круг­лой пло­ща­ди на неболь­шом уда­ле­нии к запа­ду. Груп­пы горо­жан — широ­ко-бро­вые Рим­ские коло­ни­сты и Рома­ни­зи­ро­ван­ные мест­ные с гру­бы­ми при­чёс­ка­ми, вме­сте с явны­ми гибри­да­ми двух типов, оди­на­ко­во оде­тые в дешё­вые шер­стя­ные тоги,а так­же вкрап­ле­ния оде­тых в шле­мы легионеров,и уку­та­ных в гру­бые пла­щи чер­но-боро­дых сопле­мен­ни­ков окруж­ных Вас­кон­цев — все вме­сте запол­ни­ли несколь­ко мощё­ных улиц и форум,движимые какой-то смут­ной и неяс­ной тре­во­гой.

Я толь­ко что сошёл с носилок,которые Илли­рий­ские носильщики,кажется, при­нес­ли в некой спеш­ке из Калагурриса,что к югу через Иберус.Кажется, я был про­вин­циль­ным кве­сто­ром по име­ни Л. Каэли­ус Руфус,и я был при­зван про­кон­су­лом, П. Скри­бо­ни­у­сом Либо,который при­был из Тар­ра­ко на несколь­ко дней рань­ше. Сол­да­ты были пятой когор­той XII-того легиона,под воен­ным коман­до­ва­ни­ем Секс. Азеллиуса;и легат все­го региона,Цн. Бальбутиус,тоже при­был из Калагурриса,где была его посто­ян­ная рези­ден­ция.

При­чи­ной сове­ща­ния был ужас,нависший над хол­ма­ми. Все горо­жане были напу­га­ны и моли­ли богов о при­сут­ствии отря­да из Кала­гур­ри­са. Сто­ял Страш­ный Сезон осени,и дикие люди с хол­мов вели под­го­тов­ку к отвра­ти­тель­ной церемонии,о кото­рой в горо­де бро­ди­ли толь­ко смут­ные слухи.Они были ста­рым народом,который оби­тал на высо­ких хол­мах и гово­рил на поры­ви­стом языке,которого Вас­кон­цы не мог­ли понять. Их виде­ли редко;но несколь­ко раз в год они посы­ла­ли вниз малень­ких жёл­тых косо­гла­зых посыль­ных (похо­жих на Скифов),чтобы тор­го­вать с куп­ца­ми на язы­ке жестов,и каж­дой вес­ной и осе­нью они про­во­ди­ли зло­ве­щие обря­ды на ост­ро­ко­неч­ных вершинах,их завы­ва­ния и огни алта­рей все­ля­ли ужас в жите­лей дере­вень. Все­гда оди­на­ко­во — в ночь перед Май­ски­ми Кален­да­ми и в ночь перед Ноябрь­ски­ми Кален­да­ми. Горо­жане исче­за­ли нака­нуне этих ночей, и никто о них боль­ше не слы­шал. Полз­ли слухи,что мест­ные пас­ту­хи не были дур­но рас­по­ло­же­ны к очень ста­ро­му наро­ду — буд­то-бы не одна соло­мен­ная хижи­на опу­сте­ла перед пол­но­чью нака­нуне двух отвра­ти­тель­ных Шаба­шей.

В этом году страх был велик как никогда,ибо люди зна­ли что гнев очень ста­ро­го наро­да направ­лен на Пом­пе­ло. За три меся­ца до это­го пяте­ро малень­ких узко­гла­зых тор­гов­цев сошли с гор,и трое из них были уби­ты в рыноч­ной дра­ке. Остав­ши­е­ся два без­молв­но вер­ну­лись в свои хол­мы — и этой осе­нью бес­след­но про­пал не один дере­вен­ский житель. Непри­кос­но­вен­ность была под угрозой.Не похоже,чтобы очень ста­рый народ щадил свои жерт­вы на Шабаше.Это было бы слиш­ком хорошо,чтобы быть правдой,и жите­ли дере­вень были напу­га­ны.

На про­тя­же­нии дол­гих ночей с гор доно­си­лась пустот­ная бара­бан­ная дробь, и нако­нец Тиб. Анне­ус Стил­по (напо­ло­ви­ну мест­ный по кро­ви) был оправ­лен к Баль­бу­ти­усу из Кала­гур­ри­са что­бы запро­сить отряд,который мог бы пре­кра­тить Шабаш в ужас­ную ночь.Бальбутиус без­от­вет­ствен­но отказал,на осно­ва­нии того что стра­хи сель­ских жите­лей — пусты,и что отвра­ти­тель­ные риту­а­лы людей с хол­мов не каса­ют­ся Рим­ско­го Народа,если не угро­жа­ют его соб­ствен­ным граж­да­нам.

Одна­ко я,который похо­же был близ­ким дру­гом Бальбутиуса,не согла­сил­ся с ним;я утвер­ждал что глу­бо­ко изу­чил тём­ное запрет­ное искусство,и что верю в спо­соб­ность очень ста­ро­го наро­да наслать почти любой невы­ра­зи­мо ужас­ный злой рок на город,который всё-таки был Рим­ским посе­ле­ни­ем и содер­жал боль­шое чис­ло наших граж­дан. Хельвия,мать просителя,была чисто­кров­ной Рим­ля­нин­кой, доче­рью M. Хель­ви­у­са Цина, кото­рый неко­гда одер­жал верх над арми­ей Сци­пи­о­на. Так что я отпра­вил невольника,проворного малень­ко­го Гре­ка по име­ни Антипатер,с пись­ма­ми к проконсулу,и Скри­бо­ни­ус внял моим моль­бам и при­ка­зал Баль­бу­ти­усу отпра­вить его пятую когорту,под коман­до­ва­ни­ем Азеллиуса,в Пом­пе­ло; взой­ти на хол­мы в сумер­ках нака­нуне Ноябрь­ских Календ и разо­гнать любую мерз­кую оргию,какую толь­ко смо­гут най­ти — тех,кого смо­гут взять в плен,доставить в Тар­ра­ко для после­ду­ще­го про­пре­тор­ско­го суда. Бальбутиус,впрочем,протестовал,так что нача­лась новая пере­пис­ка. Я напи­сал про­кон­су­лу так много,что он все­рьёз заин­те­ре­со­вал­ся и решил сде­лать соб­ствен­ное расле­до­ва­ние это­го ужа­са.

И вот он добрал­ся до Пом­пе­ло со сво­и­ми слу­га­ми и телохранителями;здесь он услы­шал доста­точ­но спле­тен что­бы полу­чить силь­ное впе­чат­ле­ние и тревогу,и твёр­до наста­и­вал на сво­ём при­ка­зе изба­вить­ся от Шаба­шей. Желая посо­ве­щать­ся с кем-то,кто пони­ма­ет в предмете,он при­звал меня сопро­вож­дать отряд Азел­ли­уса — сюда же явил­ся Бальбутиус,чтобы про­дви­гать своё опо­зи­ци­он­ное мнение,потому что он искренне верил,что ради­каль­ные воен­ные дей­ствия раз­ду­ют опас­ное вол­не­ние сре­ди Васконцев,как пле­мен­ных так и осед­лых.

Так что мы были там все вместе,под таин­ствен­ным зака­том у осен­них хол­мов — ста­рый Скри­бо­ни­ус Либо в сво­ей окайм­лён­ной пур­пу­ром тоге, золо­той свет свер­кал на его бле­стя­щей лысой голо­ве и мор­щи­ни­стом лице ястреба,Бальбутиус с его отра­жа­ю­щим свет шле­мом и нагрудником,поджавший выбри­тые до сине­вы губы в упёр­том убеж­дён­ном несогласии,молодой Азел­ли­ус со сво­и­ми свер­ка­ю­щи­ми нако­лен­ни­ка­ми и высо­ко­мер­ной пре­зри­тель­ной усмешкой,и любо­пыт­ная тол­па горо­жан, легионеров,соплеменников,крестьян,телохранителей,рабов,и слуг.

Похоже,сам я носил обыч­ную тогу,и не имел каких-либо отли­чи­тель­ных черт.И повсю­ду чуство­вал­ся нарас­та­ю­щий ужас. Город­ской и сель­ский народ едва смел гово­рить навслух,и чело­век из окру­же­ния Либо,который про­был здесь где-то с неделю,кажется отча­сти уло­вил этот безы­мян­ный страх.Старый Скри­бо­ни­ус выгля­дел очень мрачным,и рез­кие голо­са наших позд­них посе­ти­те­лей содержали,казалось,какую-то стран­ную неуместность,словно они раз­да­ва­лись на месте смер­ти или в хра­ме тай­но­го Бога.

Мы вошли в пре­то­ри­ум и дер­жа­ли серьёз­ный совет. Баль­бу­ти­ус выра­зил свой протест,и был под­дер­жан Азеллиусом,который,кажется,считал всех мест­ных достой­ны­ми край­не­го презрения,и в то же вре­мя пола­гал что бес­по­ко­ить их не сто­ит. Оба сол­да­та утверждали,что нам луч­ше напра­вить уси­лия на то,чтобы про­ти­во­сто­ять мень­шин­ству посе­лен­цев и циви­ли­зо­ван­ных мест­ных путём бездействия,чем про­ти­во­сто­ять веро­ят­но­му боль­шин­ству пле­мен­но­го насе­ле­ния и крестьянам,уничтожая жут­кие риту­а­лы.

Я,по дру­гую сторону,вновь огла­сил свои тре­бо­ва­ния к действию,и вызвал­ся сопро­вож­дать отряд в любом походе,какой толь­ко может потребоваться.Я ука­зал на то что вар­ва­ры-Вас­кон­цы были,в луч­шем случае,буйными и ненадёжными,так что столк­но­ве­ния с ними рано или позд­но не избежать,какой бы курс мы ни приняли.Что они в про­шлом не пока­за­ли себя опас­ны­ми про­тив­ни­ка­ми для наших леги­о­нов, и что для пред­ста­ви­те­лей Рим­ско­го Наро­да пло­хо обер­ну­лось бы поз­во­лять вар­ва­рам вме­ши­вать­ся в курс,которого тре­бу­ет спра­вед­ли­вость и пре­стиж Рес­пуб­ли­ки. Что, поми­мо про­че­го, успеш­ное управ­ле­ние про­вин­ци­ей зави­сит глав­ным обра­зом от без­опас­но­сти и доб­рой воли циви­ли­зо­ван­но­го элемента,в чьих руках поко­ит­ся тор­гов­ля и про­цве­та­ние мест­ной структуры,и в чьих венах стру­ит­ся боль­шая при­месь нашей,Италийской,крови. Как раз они — пусть по чис­лен­но­сти они быть может и мень­шин­ство — явля­ют­ся ста­биль­ным элементом,на их вер­ность мож­но положиться,их содей­ствие долж­но как мож­но креп­че свя­зать про­вин­цию с вла­стью Сена­та и Рим­ско­го Наро­да.

Было бы дол­гом и выго­дой одно­вре­мен­но обес­пе­чить долж­ную защи­ту для Рим­ских граж­дан; даже (и тут я бро­сил сар­ка­сти­че­ский взгляд на Баль­бу­ти­уса и Азел­ли­уса) ценой неболь­ших вол­не­ний и действий,и лёг­ко­го пере­ры­ва в осад­ных играх и пету­ши­ных боях в лаге­ре Калагурриса.Опасность для горо­да и жите­лей Пом­пе­ло совер­шен­но реальна,я не могу сомне­вать­ся в сво­их знаниях.Я читал мно­же­ство свит­ков из Сирии и Аегип­ту­са и зага­доч­ных горо­дов Этурии,я нако­нец бесе­до­вал с кро­во­жад­ным жре­цом Диа­ны Ари­ций­ской в храме,в лесах что гра­ни­чат с Лакус Немо­рен­зис.

Ни на что не похо­жие кош­ма­ры могут быть при­зва­ны с хол­мов во вре­мя Шаба­шей; кошмары,которым не место на зем­лях Рим­ско­го Наро­да; и допус­кать оргии того рода что гос­под­ству­ют на Шабашах,было бы мало в созву­чии с обы­ча­я­ми тех,чьи предки,в быт­ность А. Посту­ми­уса консулом,казнили так мно­го Рим­ских граж­дан за прак­ти­ку Вак­ха­на­лий факт навсе­гда сохра­нён­ный в памя­ти Декре­том Сена­та о Вакханалиях,высеченном на брон­зе и откры­том взгля­ду каж­до­го.

Если вый­ти вовре­мя — до того как риту­а­лы про­дви­нут­ся доста­точ­но далеко,чтобы раз­бу­дить нечто такое,с чем не совла­дать Рим­ским копьям — Шабаш не ста­нет серьёз­ным пре­пят­стви­ем для сил одно­го отря­да. Аре­сто­вать надо толь­ко участ­ни­ков — если поща­дить боль­шее чис­ло про­стых зрителей,это зна­чи­тель­но умень­шит обиду,которую может испы­тать народ какой-либо сочуству­ю­щей стра­ны. Вкрат­це, и закон и поли­ти­ка тре­бу­ют жёст­ких действий;и не сомне­ва­юсь в том что Пуб­лий Скрибониус,держа в уме досто­ин­ство и обя­зан­но­сти Рим­ско­го Народа,будет при­дер­жи­вать­ся пла­на отправ­ле­ния когорты,с моим сопровождением,вопреки всем про­те­стам Баль­бу­ти­уса и Азел­ли­уса, кото­рые гово­рят ско­рее как провинциалы,чем как Рим­ляне.

Иду­щее под уклон солн­це теперь сто­я­ло очень низко,и весь умолк­ший город был слов­но оку­тан нере­аль­ны­ми и зло­ве­щи­ми чара­ми. Затем про­кон­сул П. Скри­бо­ни­ус выра­зил одоб­ре­ние моим сло­вам, и поме­стил меня в отряд во вре­мен­ной долж­но­сти цен­ту­ри­о­на при­ми­пи­лов; Баль­бу­ти­ус и Азел­ли­ус согла­си­лись с этим, пер­вый с боль­шей любез­но­стью чем послед­ний. Как толь­ко сумер­ки пали на кру­тые осен­ние откосы,размеренный пуга­ю­щий стук стран­ных бара­ба­нов всплыл изда­ле­ка в беше­ном рит­ме. Кое-кто из леги­о­не­ров выка­зы­вал робость,но чёт­кие коман­ды собра­ли всех в линию,и вско­ре когор­та была выстро­е­на на откры­том про­стран­стве в восточ­ной части круг­лой площади.Сам Либо,как и Бальбутиус,настаивал на сопро­вож­де­нии отряда;но огром­ная слож­ность заклю­ча­лась в том,чтобы запо­лу­чить мест­но­го проводника,который мог бы пока­зать вер­ные тро­пы на вер­ши­нах гор.Наконец моло­дой чело­век по име­ни Верцеллиус,сын чисто­кров­ных Рим­ских родителей,согласился про­ве­сти нас,как минимум,за пре­де­лы пред­го­рья.

Мы нача­ли поход в ран­них сумерках,справа от нас дрож­жал над лесом тон­кий сереб­ри­стый серп моло­дой луны. Боль­ше все­го нас бес­по­ко­ил сам факт того что Шабаш всё рав­но дол­жен был состо­ять­ся. Вести о при­бы­ва­ю­щем отря­де долж­ны были достиг­нуть холмов,и даже отсут­ствие финаль­но­го реше­ния не смог­ло бы сде­лать слух об этом менее пре­ду­пре­ди­тель­ным — и всё же пороч­ная бара­бан­ная дробь по преж­не­му звучала,как буд­то у жре­цов была осо­бая при­чи­на про­яв­лять без­раз­ли­чие к тому,что про­тив них высту­пи­ли силы Рим­ско­го Народа.Звук стал гром­че когда мы вошли в высо­кую гор­ную расселину,где кру­тые леси­стые насы­пи тес­но окру­жи­ли нас по бокам,являя стран­ные фан­та­сти­че­ские ство­лы дере­вьев в све­те наших дрож­жа­щих факе­лов.

Все были пеш­ком кро­ме Либо,Бальбутиуса,Азеллиуса,двух-трёх центурионов,и меня,и нако­нец путь стал настоль­ко кру­тым и тесным,что те,у кого были лошади,вынуждены были их оставить;группа из деся­ти чело­век оста­лась их охранять,хотя вряд-ли раз­бой­ни­чьи бан­ды бро­ди­ли здесь в такую ночь ужаса.Кажется,время от вре­ме­ни мы как буд­то заме­ча­ли кра­ду­щи­е­ся тени в лесах поблизости,и после полу­ча­со­во­го подъ­ёма кру­тиз­на и узость тро­пы сде­ла­ли про­дви­же­ние тако­го чис­ла чело­ве­че­ских тел — свы­ше 300,в целом — крайне неудоб­ным и тяжёлым.Затем с пол­ной и шоки­ру­ю­щей вне­зап­но­стью мы услы­ша­ли сни­зу стран­ный звук.Он исхо­дил от при­вя­зан­ных лоша­дей — они кри­ча­ли, не ржа­ли, а имен­но кри­ча­ли … и там вни­зу не было света,не было зву­ка чего-либо человеческого,чтобы пока­зать поче­му они так сде­ла­ли. В тот же миг на всех ост­ро­ко­неч­ных вер­ши­нах гор впе­ре­ди ярко вспых­ну­ло пла­мя костров,так что этот ужас,кажется,одинаково успеш­но зата­ил­ся впе­ре­ди и поза­ди нас.

Взгля­нув на моло­до­го Верцеллиуса,нашего проводника,мы нашли толь­ко скор­чен­ную кучу,плавающую в луже крови.У него в руке был корот­кий меч,выхваченный из поя­са Д. Вибулануса,субцентуриона,а на лице засты­ло выра­же­ние тако­го ужаса,что даже про­жжё­ные вете­ра­ны поблед­не­ли от это­го зрелища.Он покон­чил с собой когда закри­ча­ли лоша­ди… Он,рождённый в этом регионе,проживший здесь всю жизнь,и знав­ший что шеп­чут люди про эти холмы.Все факе­лы теперь ста­ли гаснуть,и вопли испу­ган­ных леги­о­не­ров сме­ша­лись с бес­ко­неч­ны­ми кри­ка­ми при­вя­зан­ных лошадей.Воздух стал замет­но холоднее,гораздо более рез­ко чем это обыч­но быва­ет на краю Ноября,и метал­ся в ужа­са­ю­щей вибрации,которую я при всём жела­нии не мог бы свя­зать с хло­па­ньем огром­ных кры­льев.

Вся когор­та теперь оста­ва­лась в бездействии,и когда факе­лы погас­ли я уви­дел то,что сна­ча­ла при­нял за при­чуд­ли­вые тени,очерченные в небе при­зрач­ным сия­ни­ем Млеч­но­го Пути,когда оно стру­ит­ся сквозь Пер­сей, Кассиопею,Кефей,и Лебедь.Затем с неба вдруг стёр­лись все звёз­ды — даже яркие Денеб и Вега впе­ре­ди нас,и оди­но­кие Аль­та­ир и Фомаль­гаут позади.И когда факе­лы вымер­ли совершенно,над сра­жён­ным и кри­ча­щим отря­дом пре­бы­ва­ло лишь нездо­ро­вое и кош­мар­ное пла­мя жерт­вен­ных алта­рей на взды­ма­ю­щих­ся пиках;злобное и багряное,и тогда воз­ник­ли безумные,скачущие,и колос­саль­ные очер­та­ния таких мер­зей­ших тварей,что ни Фри­гий­ский жрец,ни Кам­па­ний­ская баб­ка нико­гда не шеп­та­ли о них даже в самой необуз­дан­ной из сво­их сокро­вен­ных ска­зок.

И над оку­тан­ны­ми тьмой кри­ка­ми людей и лоша­дей эта демо­ни­че­ская бара­бан­ная дробь достиг­ла неве­ро­ят­но­го напряжения,и в то же вре­мя холод­ный как лёд ветер с шоки­ру­ю­щей чустви­тель­но­стью и рас­счёт­ли­во­стью сле­тел с этих запрет­ных вершин,и охва­тил каж­до­го по отдельности,и вско­ре вся когор­та боро­лась и кри­ча­ла во тьме,словно разыг­ры­вая судь­бу Лаоко­о­на и его сыно­вей. Лишь ста­рый Скри­бо­ни­ус Либо казал­ся покор­ным. Он про­из­но­сил сло­ва сре­ди все­об­ще­го кри­ка, и эхо его слов всё ещё зву­чит в моих ушах. “Древ­нее зло — древ­нее зло…пришло…пришло нако­нец…”

И затем я очнулся.Это был самый яркий сон в моей жизни,поднимающий из колод­цев под­со­зна­ния то,что дол­го оста­ва­лось нетро­ну­тым и забы­тым. Не суще­ству­ет све­де­ний о судь­бе это­го отря­да, но по край­ней мере город был спа­сён — ведь энцик­ло­пе­дии до сих пор рас­ска­зы­ва­ют о выжи­ва­нии Помпело,под совре­мен­ным Испан­ским име­нем Пом­пе­ло­на…

В годы Гот­ско­го Вла­ды­че­ства — C . IVLIVS . VERVS . MAXIMINVS