Перевод статьи с сайта THE IRISH TIMES ///
То, что ирландцы относятся к “неполноценным” расам, показалось писателю из Род-Айленда очевидным
Вечером 10 марта 1921 года уважаемые члены литературно-журналистского общества Boston Hub Club собрались у камина, чтобы обсудить загадки и фантазии. Приближался День святого Патрика, и в честь этого события местному писателю ужасов было поручено написать жуткую историю с ирландским антуражем Заняв свои места, джентльмены клуба с упоением слушали самое первое чтение “Лунного болота” Г. Ф. Лавкрафта.
“Куда-то, в какой отдаленный и страшный край, я не знаю, ушел Дэнис Барри”, — начал Лавкрафт в своем привычном анахроничном стиле. “Я был с ним в последнюю ночь, когда он жил среди людей, и слышал его крики, когда тварь пришла к нему; но все крестьяне и полицейские в графстве Мит так и не смогли найти ни его, ни остальных”.
На момент проведения этого концерта Лавкрафт был совершенно безвестен. Сегодня он является титаном жанра ужасов. Его видение огромной беспечной вселенной, наполненной безумием, хаосом и жестокостью (и щупальцами), повлияло на всех — от Стивена Кинга до Джона Карпентера, не говоря уже о “Чужом” Г.Р. Гигера и поколениях видео- и настольных игр. “Лавкрафтианский” — широко распространенный синоним непостижимого ужаса; созданный автором Ктулху вошел в его царство как собственный Микки Маус — осьминогообразный талисман, знакомый всему миру.
Однако если Лавкрафт и является иконой, то все более проблематичной. Этот выходец из некогда богатой семьи из Провиденса, Род-Айленд, переживавшей тяжелые времена, был жутким расистом с жутковатым взглядом, который, казалось, жил в искреннем страхе, что англосаксонская родословная будет запятнана развращающим влиянием. Он восхищался Гитлером и отвращался от всего иностранного или экзотического. Недолгое пребывание в Нью-Йорке поселило в нем страх перед мигрантами, этими “приземистыми, смуглыми чужаками с ожесточенными лицами и узкими глазами”. Он одобрял линчевания.
Такие предрассудки были не просто цветом фона. Они занимают центральное место во многих его самых знаковых рассказах. Вспомните “Тень над Иннсмутом” (1931), где полулюди-полузвери “Deep Ones” с их “причудливыми узкими головами с плоскими носами и выпуклыми, страшными глазами” служат предупреждением против того, что Лавкрафт, без сомнения, назвал бы “неправильной сегрегацией”. Переведено с помощью www.DeepL.com/Translator (бесплатная версия)
Книга “Тень над Иннсмутом” во многих отношениях является шедевром. Молодой человек по непонятным причинам вынужден посетить отдаленный рыбацкий городок в Новой Англии. Когда он бредет по его улицам в безветренную жару, медленно нарастающий ужас становится удушающим. В рассказе чувствуется жуть, свойственная рыбацким поселкам и приморским городам, переживающим тяжелые времена. Но, подобно тому, как Д. У. Гриффит прославил Ку-клукс-клан в “Рождении нации”, его аргументы в пользу расовой чистоты трудно преодолеть сегодня.
Перевернутый расизм
В новом крупнобюджетном сериале HBO “Страна Лавкрафта”, выходящем на Sky Atlantic в понедельник, расизм Лавкрафта удовлетворительно ниспровергается. Адаптированный по роману Мэтта Раффа 2016 года и спродюсированный Джорданом Пилом из Get Out, сериал рассказывает о приключениях афроамериканской семьи в 1950‑х годах, когда они вступают в схватку с космическими врагами Лавкрафта.
В нем ловко показано, что сверхъестественные сущности — ничто по сравнению с древним злом расового угнетения в Америке. С монстрами можно бороться, их можно перехитрить. Расизм, напротив, невозможно изгнать. Лавкрафт ненавидел бы его, что только усиливает его притягательность.
Лавкрафт считал себя прямым потомком чистокровных англосаксов (хотя в течение короткого времени он женился на еврейке и перед смертью в 1937 году в возрасте 46 лет, похоже, несколько смягчился в своих предрассудках). То, что ирландцы относятся к “низшим” расам, казалось ему совершенно очевидным.
Если бы у ирландцев было “право” на независимость, они бы им обладали”, — писал он другу в 1921 году, в том же году, когда он представил “Лунного болота” своим покровителям в Бостоне. “Если они когда-нибудь обретут ее, они будут обладать ею — пока снова не потеряют. Англия имеет право править, потому что она правит… Не случайность, а расовое превосходство сделало британца верховным”.
«Болотная Луна» — единственный рассказ Лавкрафта, действие которого происходит в Ирландии (хотя ирландские персонажи появляются и в других местах). В нем местные жители изображены как суеверный и покорный сброд. Однако гибернофобия Лавкрафта не настолько вопиюща, чтобы заслонить собой более яркую прелесть рассказа, который похож на космический ужас в духе “Поля” Джона Б. Кина.
В древнем (и вымышленном) Килдерри в графстве Мит, пишет Лавкрафт, раскинулось болото, под которым, по слухам, скрывается каменный город, охраняемый древним духом. Он пролежал нетронутым тысячелетия. Но тут в город врывается грубый американец ирландского происхождения, вышеупомянутый Дэнис Берри. Он восстанавливает местный замок и объявляет о своем намерении осушить болото. Горожане возмущены, но Барри не отступает, даже когда из тумана доносятся звуки призрачных труб.
Барри продолжает свою затею, привлекая рабочих с севера. После трех ночей тревожных снов наш безымянный рассказчик — американский друг, отдыхающий вместе с Барри, — просыпается и видит, что руины на болоте пульсируют красным светом. В его сиянии рабочие танцуют с призрачными фантомами. Вместе они шествуют к болоту и погружаются под его воды.
Позже, спасаясь бегством, рассказчик замечает, что болото теперь заполонили огромные лягушки (намекается, что рабочие превратились в мерзких земноводных). Тем временем в красном тумане он видит очертания фигуры, которую держат призраки: это его старый друг Барри. Нашего героя находят на следующий день блуждающим и потерявшим рассудок.
Сельская и болотистая местность
Действие “Лунного болота” могло бы происходить в любом сельском и болотистом месте, хотя Лавкрафт и ссылается на “Книгу вторжений”, цикл прозы и поэзии, повествующий о приходе в Ирландию нескольких волн завоевательных племен. Он объясняет, что “дети Партолана” пришли в Ирландию из Древней Греции и были похоронены в Таллахте. Есть только одно исключение: беспокойный дух под болотом Килдерри.
“Что… [выделяется] для меня, так это расизм”, — говорит Брайан Шоуэрс, основатель Swan River Press, независимой ирландской издательской компании, специализирующейся на готической, сверхъестественной и фантастической литературе. “Лунный бог… стоит как один из самых плохих его рассказов — в отличие от таких, как “Тень над Инсмутом”, который также пропитан расизмом, но лучше работает как странная сказка”.
“Ирландские туземцы предстают просто как невнятная масса беспокойства”, — пишет Роб Браун в своем эссе “Гибриды и гифенаты: HP Lovecraft and the Irish. “Или [они] сводятся к “толпе ковыляющих рабочих, которые следовали по-собачьи слепыми, безмозглыми, барахтающимися шагами, как будто их тащил неуклюжий, но несокрушимый демон-воитель””.
В дальнейшем Лавкрафт еще более явно выразит свое презрение к ирландцам. Когда в конце романа “Крысы в стенах” (1923) несчастный антигерой Делапор впадает в состояние дикости, Лавкрафт иллюстрирует его падение тем, что он переходит от среднеанглийского и латыни к дегенеративному ирландскому языку. “Magna Mater! Магна Матер! … Atys … Dia ad aghaidh ‘s ad aodann . . agus bas dunach ort! Dhonas ‘s dholas ort, agus leat-sa! … Ungl … ungl … rrrlh … chchch … ” Ирландский язык всего на одну ступень выше неандертальской тарабарщины.
Ирония заключается в том, что при всем своем презрении к ирландцам, Лавкрафт, особенно в начале своей карьеры, находился под огромным влиянием писателя-фантаста Эдварда Планкетта из Ко-Мита (существуют параллели между сюжетом “Лунного болота” и “Проклятием мудрой женщины” Планкетта). Конечно, как и 18‑й барон Дансани, Планкетт показался бы Лавкрафту “правильным” ирландцем: титулованным, англо-ирландцем, получившим образование в Британии.
“Большинство людей, принесших известность Ирландии, почти или полностью англосаксы по крови”, — писал он. “Лорд Дансани — откровенный англичанин, в котором нет ни капли кельтской крови. Он учился в школе Чема, Итоне и Сандхерсте, чей голос и акцент настолько лондонские, насколько я когда-либо слышал, и чьи симпатии горячо связаны с Империей”.
Причудливые наклонности
Исключение сделано и для ирландского главного героя романа “Ужас в Ред-Хуке” (1925), действие которого происходит в Бруклине и который издатель научной фантастики Tor назвал “самой фанатичной его повестью”. Детектив Томас Мэлоун — “человек из Дублинского университета, родившийся на георгианской вилле возле Феникс-парка”. Ирландский характер наделяет Мэлоуна “далеким кельтским видением странных и скрытых вещей”, объясняет Лавкрафт, хотя подразумевается, что этим причудливым наклонностям противостоит его рациональное британское образование. Переведено с помощью www.DeepL.com/Translator (бесплатная версия)
“Учитывая то, как Лавкрафт почитал Дансани, я бы сказал, что Лавкрафт придерживался понятия “правильного ирландца”, когда одни ирландцы получали пропуск, а другие — нет”, — говорит Шоуэрс. “Это, конечно, совсем не редкость. Мне вспоминается роман Уильяма Хоупа Ходжсона “Дом на границе”, в котором носители ирландского языка также изображены скрытными и тараторящими”.
Любопытно, что его расизм почти не повлиял на его популярность. Далекая от того, чтобы обречь его на безвестность, “Страна Лавкрафта”, если что, похоже, представит Лавкрафта новому поколению читателей. Тем временем издатели, компании по производству игр и игрушек продолжают выпускать атрибутику, связанную с его “мифосом” об эльдрических богах и щупальцеобразных существах.
