Я вырос в 60‑х, среди взрывов, бумов и борцов в плащах на ABC[1]. Там также был крутой Бэтмобиль. Неделя за неделей Адам Вест и Берт Уорд сражались с множеством злодеев. В каждом эпизоде динамичный дуэт храбро сталкивался с новыми сложными ситуациями, в которых они почти, но не совсем, погибали, словно в скетчах Монти Пайтон. А знаменитый тактический пояс Бэтмена всегда приходил на помощь борцам в плащах. Вскоре претенциозный Бэтмен стал настолько популярным, что породил фильм с банальными сюжетными линиями, вроде “бывают дни, когда вы просто не можете избавиться от бомбы”.
Тем не менее, я всегда знал, что за этим динамичным, нравоучительным и полезным, как яблочный пирог, дуэтом есть другой Бэтмен. В мои юные руки попали комиксы 40‑х и 50‑х годов, где был тёмный Бэтмен, а на радиаторной решётке Бэтмобиля красовалась голова летучей мыши. В отличие от многих, я, будучи ребёнком военного, перестал следить за Бэтменом из-за постоянных переездов по Соединённым Штатам. Мой интерес к Пещере летучих мышей сменился жаждой знаний о Великих Древних, чьи призрачные останки, как и Бэтмен, населяли глубины земли. В это же время я столкнулся с именем Говарда Филлипса Лавкрафта.
Затем в 1989 году Тим Бёртон возродил франшизу Бэтмена на серебряном экране. Майкл Китон придал Бэтмену психопатические черты, этот образ подходил сумасшедшему Джокеру, возвратившемуся к жизни благодаря Джеку Николсону. Я чувствовал триумф от этого фильма. И по сей день я переслушиваю главную тему Дэнни Элфмана к нему, чтобы зарядиться вдохновением.
Затем я терпел, видя как маниакально-депрессивные существа разбирают Бэтмобиль. Я возносился к новым вершинам с Кристианом Бейлом в «Бэтмене» (Batman Begins) 2005 года – какой там Бэтмобиль! В других же случаях я отчаивался, когда Джордж Клуни возглавлял звёздные списки с «Бэтменом и Робином» (Batman and Robin) 1997 года. Но помимо Бэтмена, Лавкрафт вышел из тени и стал доминирующей страстью в моей жизни.
Мои эмоциональные переживания с фильмами о Бэтмене напоминали о разнице между мечтами и реальностью. То, что я ожидал от таких фильмов, разительно отличалось от реальности, с которой сталкивался я и уменьшающаяся аудитория поклонников. На каком-то этапе возник вопрос о Бобе Кейне (создателе Бэтмена) и Г.Ф.Лавкрафте – “пересекались ли их пути по воле судьбы?” Существовала ли какая-то связь между этими двумя людьми? Или же я просто выдаю желаемое за действительное? Притаился ли Бэтмен в тени за гранью времён?
Слухи в интернете, Великие Древние, и Бэтмен
“Человек-летучая мышь, таинственная и авантюрная фигура, борющаяся за справедливость и противостоящая плохим парням, в своей одинокой битве против злых сил общества… пока его личность остаётся неизвестной.”(1)
Писатель и художник Боб Кейн (1915–1998) считается создателем Бэтмена (придумал его в 1939-ом). Существуют также жаркие споры о соавторской роли Билла Фингера (1914–1974), его вкладе в Бэтмена, создании элементов мифологии франшизы, и заслугах в её коммерческом успехе. Боб Кейн даже сыграл роль в Бёртоновской перезагрузке 1989 года. В нашем случае эти споры лучше всего оставить на совести историков.
В другом углу находится Говард Филлипс Лавкрафт (1890–1937). Лавкрафт считается отцом как готической, так и спекулятивно-фантастической литературы, он писал о древних руинах и циклопических сооружениях будущего. Многие метафоры, которые Лавкрафт придумал или развил, стали основными в современной литературе.
Вращающиеся в интернете, на различных форумах, сомнительные цитаты и битые ссылки – это всё намёки на предполагаемую встречу между Лавкрафтом и молодым Кейном. Они во многом повторяют то, что: “Согласно википедии, ссылка более прямолинейная, чем я подозревал. Боб Кейн был поклонником Лавкрафта и встречался с ним лично.
Г.Ф.Лавкрафт встретил Боба Кейна, соавтора Бэтмена, в 1935 году в поезде. Юный Кейн сказал Лавкрафту, что ему нравится, как тот пишет свои истории и рассказал ему о борце, который буквально сошёл с ума от мести за то, что нельзя уничтожить саму суть зла. Кейн был так благодарен этой встрече с Лавкрафтом всего за два года до его смерти, что создал Архемскую Лечебницу как дань уважения своему кумиру.”(2)
Что же было той идеей, что объединенила двух великих людей в рождении бессмертного создания – Бэтмена? Было ли это каким-то малоизвестным фактом? Было ли аналогично поиску фактов о вымышленном «Некрономиконе»? Множество вопросов о предполагаемой встрече Лавкрафта и Кейна окружают Архемскую Лечебницу.
Архемская Лечебница (Arkham Asylum) впервые появилась в «Бэтмене» №258 (за октябрь 1974-го), написанном Деннисом О’Нилом, с иллюстрациями Ирва Новика.(3) В 1974 году Боб Кейн уже не участвовал в написании Бэтмена, а Деннис О’Нил позаимствовал Архемскую Лечебницу из вымышленного санатория в «Нечто на пороге» (The Thing on the Doorstep) Лавкрафта.(4) Но это более поздняя дань уважения Лавкрафту, которая не имеет ничего общего с Бобом Кейном.
Следует отметить, что Лавкрафт имел близкую и скрываемую связь с лечебницам. Его отец Уинфилд Скотт Лавкрафт (1853–1898) умер от нейросифилиса в Психиатрическом Госпитале Батлера в Провиденсе, штат Рот-Айленд. Кстати, мать Говарда Филлипса, Сара Сьюзен Филлипс Лавкрафт (1857–1921) была помещена в тот же Психиатрический Госпиталь из-за нервного срыва. Позже она умерла от неудачной операции на желчном пузыре.
Среди друзей по переписке Лавкрафта был Джулиус Шварц (1915–2004) который когда-то выступил в роли литературного агента для «Хребтов безумия» (Mountains of Madness) Г.Ф.Л., и имел длительную карьеру в DC Comics.(5) Шварц служил главным редактором «Бэтмена», во время своего пребывания на должности, он возродил более тёмные элементы его ранних изданий в печатной истории «Тёмного рыцаря». Однако проникновение элементов мифологии Лавкрафта в «Бэтмена» Шварца, является лишь гипотезой.(6)
Некоторые сходства в сюжетах Лавкрафта и Бэтмена
Рассказы Лавкрафта и истории о Бэтмене имеют множество мотивов, порождённых готической литературой. Я хотел бы кратко остановиться на некоторых из них и уделить больше внимания другим.
Во-первых, возьмём «Кошмар в Ред-Хуке» (The Horror at Red Hook) Лавкрафта 1925 года. Является ли клаустрофобное изображение Лавкрафтом Бруклина 1920‑х годов прообразом преступного, теневого Готэм-Сити?
“Мелоун был даже рад тому, что он остался единственным хранителем тайны … кирпичные ущелья трущоб, высящиеся посреди моря смуглых, не отличимых друг от друга лиц прохожих, — в жуткое напоминание о вечно стерегущем нас кошмаре … Но как мог поведать он добропорядочным горожанам о древних колдовских обрядах и уродливых культах, следы которых предстали его чуткому взору в этом бурлящем котле вековой нечисти, куда самые низкие подонки минувших развращённых эпох влили свою долю отравы и непреходящего ужаса? … Бранясь на все лады и горланя грязные куплеты, по улицам шастают толпы подозрительного вида бродяг, а стоит случайно забредшему сюда прохожему скользнуть взглядом по окнам домов, как в них тут же гаснет свет и видневшиеся за стёклами смуглые, отмеченные печатью порока лица торопливо скрываются за плотными занавесками. Полиция давно уже отчаялась навести здесь хотя бы видимость порядка и заботится лишь о том, чтобы скверна не выходила за границы района и не заражала внешний мир.”(7)
Во-вторых, рассмотрим другую раннюю работу Лавкрафта «Зверь в пещере» (The Beast in the Cave) 1905 года.
“Я скрашивал своё безмолвное ожидание предположениями о том, как мог измениться внешний облик зверя в связи с длительным пребыванием в здешних условиях, и, признаться, не раз содрогнулся, припомнив местные слухи об ужасающем виде бедолаг-туберкулёзников, скончавшихся в пещере.”(8)
Г.Ф.Л. сохраняет ироничный поворот сюжета до самого последнего абзаца:
“Содрогнувшись всем телом, белая обезьяна одним рывком перекатилась на спину, обратив к нам лицо. Несколько мгновений я стоял как вкопанный. Я был настолько поражен видом глаз существа, что не помышлял ни о чём происходившем вокруг меня. Глаза были чёрными — глубокими и беспросветно-чёрными. Они, как угли, выделялись на фоне его белоснежных волос и светлой кожи. Как и у прочих обитателей подземных полостей, они глубоко запали в глазницы и казались лишёнными зрачков.[2] Нагнувшись поближе, я обнаружил, что лицо существа было более плоским и имело более густой и длинный волосяной покров, чем у большинства обезьян. При этом его нос был гораздо крупнее обезьяньего. … Затем обуревавший меня ужас сменился удивлением, гневом, состраданием и сознанием вины. Ибо последние звуки, исторгнутые распростёртой на известняковом полу фигурой, открыли нам ужасную истину: убитое мною существо, загадочный зверь, обитавший в тёмных подземных безднах, был — по крайней мере, когда-то в прошлом — ЧЕЛОВЕКОМ!!!”(9).
Здесь можно выделить два момента. Во-первых, подумайте над тем, как человек теряет свою человечность, чем дольше он проводит времени под землёй. То же происходило и с дегенеративным кланом Мартенсов в «Притаившемся ужасе» (The Lurking Fear) (1922) Г.Ф.Л. Что это говорит о Брюсе Уэйне, проводящем большое количество времени в одиночестве, в Пещере летучих мышей? Разве уединение Уэйна также не позволило ему жить тёмным хищным зверем, притаившимся под тонким налётом цивилизованности в каждом человеке? Возможно, как и в фильме «Другие ипостаси» (Altered States) (1980), Пещера летучих мышей стала камерой изоляции для Брюса Уэйна, чьи аддитивные переживания провели его обратно по эволюционной цепочке человека.
Если бы Брюс Уэйн посмотрелся в зеркало, то увидел бы он там Ричарда Аптона Пикмана? Рассмотрим слова Лавкрафта по этому поводу:
“Он, как тебе известно, занялся недавно сравнительной патологией и теперь, кичась своей осведомлённостью, рассуждает о том, что значат с точки зрения биологии и теории эволюции те или иные психологические и физические симптомы. Рейд говорил, что Пикман с каждым днём всё больше отвращал его, а под конец чуть ли не пугал, что в его внешности и повадках появилось что-то мерзкое, нечеловеческое. Он много разглагольствовал о питании и сделал вывод, что Пикман наверняка завёл себе необычные, в высшей степени извращенные привычки. Догадываюсь: если вы с Рейдом упоминали Пикмана в своей переписке, ты наверняка предположил, что Рейд просто насмотрелся картин Пикмана и у него разыгралось воображение.”(10)
Очевидно, что аксиома вымышленной истины Лавкрафта – “гены гулей находятся близко к генам духа человеческого существа.”[3] Как же близко Брюс Уэйн регрессировал до состояния Ричарда Аптона Пикмана? Часто задаваемый вопрос во многих тёмных историях о Бэтмене – “Точно ли он человек?” Отсюда и аллюзии во вступительном диалоге «Бэтмена» Тима Бёртона:
“Нокс: Знаешь, что они говорят? Говорят, его нельзя убить. Говорят, он пьёт кровь. Они говорят…”(11)
Во-вторых, на ранних рисунках Бэтмена у него были белые прорези для глаз, но глаза не были видны за маской. Глаза «Зверя в пещере» были глубоко запавшими, чёрными, почти не мигающими. Кроме того у Гигеровского «Чужого» (Alien) 1979 года вообще не было глаз. Служило ли отсутствие глаз, называемых романтиками “зеркалом души”, способом показать, что Бэтмен Кейна, зверь Лавкрафта и Чужой Гигера, были бездушными вырождениями дикой вселенной? Неужели Бэтмен, согласно следующему парадоксу Ницше, потерял свою человечность и стал частью “зла”, которое он поклялся искоренить?
“Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя. Мучитель становится мучимым. Люди становятся тем, что они любят и ненавидят, потому что их ум фокусируется на этом. Зеркальный зал складывается сам по себе. Сумасшествие.”(12)[4]
Гончая: Месть, луна, проклятия и кладбища
Для начала давайте взглянем на «Гончую» (The Hound) Лавкрафта 1922 года. История Лавкрафта изобилует элементами кроссовера «Тёмный рыцарь».
В «Гончей» Лавкрафт разумно не стал связывать своего зверя с существующими образами ужасов. Он пришёл с кладбища и полетел как летучая мышь, но это не был обыкновенный вампир. Он распростёр свой силуэт на фоне луны, чего вампиры ещё не делали. Он лаяла как оборотень, но какой оборотень мог летать? Когда-то это был гуль, который унёс с собой в могилу нефритовый амулет, служивший символом культа, посвящённого некрофилии, разврату и каннибализму. Но какой гуль обладал бессмертием, чертами оборотня и вампира?
Теперь рассмотрим Бэтмена в свете этих аспектов истории Лавкрафта. Один из вопросов, который возникает в сознании преступников – “Кто или что такое Бэтмен?” Мы ранее уже касались этой мысли, но давайте рассмотрим ещё несколько идей. Где начинается и заканчивается человечность Бэтмена? Его подвиги не поддаются объяснению. Является ли он сверхчеловеком, колдуном, психом или Ночной бестией[5]? Является ли Бэтмен сверхъестественным, так как он часто появляется сразу в нескольких местах? Обладает ли Бэтмен всеведением, ведь он знает больше, чем может знать человек? Тот факт, что «Гончая» Лавкрафта является смесью различных мотивов ужасов, соответствует неясным вопросам и слухам, которые вращаются вокруг природы Бэтмена.
Далее, подумайте над описанием Лавкрафта “тучи необычно крупных летучих мышей на фоне блеклой луны…” и затем:
“Кошмарные события достигли своей кульминации вечером 18 ноября; Сент-Джон возвращался домой с местной железнодорожной станции, когда на него напала какая-то неведомая и ужасная хищная тварь. Крики несчастного донеслись до нашего дома, и я поспешил на помощь, но было уже слишком поздно: на месте ужасной трагедии я успел только услышать хлопки гигантских крыльев и увидеть бесформенную чёрную тень, мелькнувшую на фоне восходящей луны.”(13).
Какая часть мифов Бэтмена связывает летучих мышей и Луну? Бэт-сигнал.
Бэт-сигнал это символ призывающий Бэтмена. Прожектор комиссара Гордона имитирует отбрасывание тени гигантской летучей мыши на лик полной луны. Полная луна также вызывает других сверхъестественных существ, её цикл влияет на появление оборотней. Бэт-сигнал впервые появился в «Детективных комиксах» (Detective Comics) №60 (за февраль 1942-го), это значит, что Боб Кейн приложил руку к его разработке. Возвращаясь к «Бэтмену» Тима Бёртона, когда Бэтплан набирает высоту в небе над Готэм-Сити, то его силуэт в форме летучей мыши тоже виден на фоне полной луны.
Последний элемент кроссовера, который я хотел бы обсудить – это кладбища. Когда родители Брюса Уэйна были похоронены, он поклялся отомстить преступникам. Из этой кладбищенской клятвы, когда молодой Уэйн сидел среди их надгробий или в переулке после смерти родителей, и родился Бэтмен. Можно сказать, что проклятие на кладбище освободило Бэтмена из подземного мира.
Аналогичным образом кладбищенское проклятие наделило силой Гончую. Безымянный рассказчик и его подельник Сэнт Джон, являются грабителями могил. Как таковые, они преступники, не настоящие, но всё же преступники. По мере того, как эти двое совершали свои отвратительные действия, они вызвали к жизни проклятие кладбища, которое легло на них злым роком. Кроме того, позже Гончая уничтожила и логово этих злодеев.[6] Если бы Сэнт Джон и его компаньон прекратили свои дела ещё до голландского кладбища, они бы избежали проклятия и выжили.
Заключение: Судьба героев Лавкрафта
Немногих героев можно выделить в рассказах Лавкрафта. Среди них доктор Маринус Бикнелл Виллет из «Случая Чарльза Декстера Варда» (The Case of Charles Dexter Ward) 1927 года и доктор Генри Армитейдж из «Ужаса Данвича» (The Dunwich Horror) 1928 года – они больше полагались на свой ум, чем на мускулы. Томас Мэллоун из «Ужаса в Рэд-Хуке» бал описан как обладающий физической силой, однако он быстро растерял свою грубую смелость, столкнувшись с ужасом Лавкрафта. Триумф победы над злом редко был чем-то большим, чем отсрочка неминуемой гибели.
Возможно, крёстным отцом, также вдохновившим «Бэтмена» Боба Кейна, был Роберт Говард. Из воображения Говарда “Боба-два ствола” (Two-Guns Bob) появились образы могучего Конана, угрюмого Соломона Кейна, и мистического короля Кулла. Их мозги, мускулы и наточенные клинки одерживали победу над тёмными колдунами, династическими правителями и мрачными богами. Юный Боб Кейн, вдохновлённый целым рядом целлюлозных мускулов и умов, мог бы бросить тень летучей мыши Бэтмена на Конана. Но такие совпадения, как мы выяснили, на предполагаемой встрече Лавкрафта и Кейна, являются чистой случайностью. В конце концов, это тайна, которая не имеет разгадки.
Вас интересуют дальнейшие кроссоверы Бэтмена и Лавкрафта? Вы можете посмотреть «Бэтмен: Карающий рок над Готэмом» (Batman: The Doom That Came To Gotham), созданный Майком Миньолой, творческим гением, подарившим нам Хеллбоя. Редактор Lovecraft eZine Майк Дэвис назвал «Карающий рок» “захватывающей историей! Каждый поклонник Бэтмена и Лавкрафта должен познакомиться с ней.”(14)
Примечания автора:
(1) “The Amazing and Unique Adventures of the Batman,” Detective Comics, No. 27, May 1939.
(2) Related Link: toonzone.net/forums/threads/h‑p-lovecraft-and-batman.
(3) “The Real Arkham Asylum,” by Bat Archivist, Gotham Archives: The home of the home of Batman: Gotham City, batmangothamcity.net.
(4) “’Gotham’: A Peek at the History (and Future) of Arkham Asylum,” by Graeme McMillan, hollywoodreporter.com, January 4, 2015.
(5) “Lovecraft’s Friends and Acquaintances, Julius Schwartz,” hplovecraft.com.
(6) “Comic Book Legends Revealed: #507,” by Brian Cronin, Comic News, cbr.com, January 23, 2015.
(7) The Horror at Red Hook, by H.P. Lovecraft, 1925.
(8) The Beast in the Case, by H.P. Lovecraft, 1905.
(9) Ibid.
(10) Pickman’s Model, by H.P. Lovecraft, 1926.
(11) Batman, (1989), Quotes, Director: Tim Burton, imdb.com.
(12) “What did Nietzsche mean when he said ‘if you stare into the abyss, the abyss stares back at you” by Mike Leary, quora.com, July 20, 2013.
(13) The Hound, by H.P. Lovecraft, 1922.
(14) “’Batman: The Doom That Came To Gotham’ will be Collected into an Omnibus,’” by Mike Davis, The Lovecraft eZine, March 31, 2015
Примечания переводчика:
*В качестве цитат из рассказов Лавкарфта в статье использованы отрывки из переводов И.Богданова, Л.Бриловой, Е.Нагорных, а также отрывок из «По ту сторону добра и зла» Ницше в переводе Н.Полилова.
[1] American Broadcasting Company – американская телевизионная компания, транслировала сериал «Бэтмен» Уильма Дозира с 1966 по 1968 годы.
[2] В оригинале “were entirely destitute of iris” – “были полностью лишены радужной оболочки”, а не зрачков.
[3] Слов, приведённых в качестве цитаты, в рассказе Лавкрафта нет, вероятно, они основаны на следующей фразе: “Показывая разные степени вырождения, от лёгких его признаков до откровенной потери человекоподобия, он глумливо протягивал между ними нить эволюции. Собаковидные твари произошли от людей!”
[4] Во второй части цитаты, после известного выражения Ницше, приведены слова психотерапевта Майка Лири.
[5] В оригинале “Night Gaunt”, намёк на безликих существ с чёрной кожей и перепончатыми крыльями, Лавкрафта, появившихся в «Сновидческих исканиях неведомого Кадата» 1927 года и XX сонете из цикла «Грибов с Юггота» 1929–30 годов.
[6] Если быть точным, то свою противоестественную коллекцию сжёг сам безымянный рассказчик перед отъездом в Лондон, дом же при этом разрушен не был.
Автор: John A. DeLaughter, Lovecraft eZine
Перевод: Алексей Лотерман
