Говард Филлипс Лавкрафт

ТВАРЬ В ЛУННОМ СВЕТЕ

(The Thing in the Moonlight)
Напи­са­но в 1927 году
Дата пере­во­да неиз­вест­на
Пере­вод Тhrary

////

Мор­ган — не писа­тель, по прав­де, он даже изъ­яс­ня­ет­ся не вполне связ­но. А его пись­мо, рас­сме­шив­шее всех, меня пора­зи­ло.

Слу­чи­лось — тем вече­ром, в оди­но­че­стве — им овла­де­ла непре­одо­ли­мая тяга — писать, и перо, попав­шее в руку, начер­ти­ло сле­ду­ю­щее:

Я — Говард Филипп. Живу в Про­ви­ден­се, на Род-Айлен­де, 66 дом по Коледж-стрит. Про­изо­шло это 24 нояб­ря 1927 года (кста­ти, ныне я даже не пред­по­ла­гаю какой пошел год) я задре­мал, уви­дел сон и с той поры не могу проснуть­ся.

Сырое, уду­шен­ное трост­ни­ком боло­то под серым осен­ним небом, — вот где ока­зал­ся я во сне — к севе­ру воз­вы­шал­ся гру­бый утес покры­тый кор­кой лишай­ни­ка. Смут­ная при­хоть заста­ви­ла меня под­нять­ся по уще­лью, либо же рас­ще­лине — чер­но­му устью мно­же­ства кош­мар­ных нор иду­щих от стен в глу­би­ны камен­но­го пла­то.

Кое-где узкое уще­лье запол­ня­лось тем­но­той, пере­кры­тое навис­ши­ми сте­на­ми, и пуга­ю­щая тем­но­та кон­цен­три­ро­ва­лась здесь. В одном из тем­ных мест я почув­ство­вал страх, почу­ди­лось — тон­кая, бес­те­лес­ная эма­на­ция из глу­би­ны без­дны погло­ти­ла мой дух, да вот толь­ко тем­но­та ока­за­лась слиш­ком плот­ной, что­бы раз­ли­чить источ­ник тре­во­ги.

Нако­нец, я выбрал­ся на плос­ко­го­рье порос­ших мхом валу­нов и скуд­ной зем­ли, осве­щен­ное туск­лым све­том луны, сме­нив­шей угас­шее днев­ное све­ти­ло. Осмот­рев­шись, я не заме­тил живых существ, лишь подо­зри­тель­ное дви­же­ние вни­зу, дале­ко, сре­ди шеп­чу­щих камы­шей на тле­твор­ном боло­те, кото­рое я ранее поки­нул.

Поз­же пока­за­лись поржа­вев­шие желез­но­до­рож­ные рель­сы и изъ­еден­ные чер­вя­ми стол­бы, дер­жав­шие ослаб­ший про­вод. Дви­га­ясь вдоль про­во­да, я натолк­нул­ся на жел­тый поезд номер 1852 — неза­мыс­ло­ва­той, дву­хо­се­вой кон­струк­ции обык­но­вен­ной в 1900 — 1910 гг. Остав­лен­ный, но гото­вый тро­нуть­ся. Я пере­брал­ся в вагон. Вско­ре послы­шал­ся шелест ред­кой тра­вы сле­ва, и в лун­ном све­те зама­я­чи­ли тем­ные силу­эты двух людей в фураж­ках желез­но­до­рож­ной ком­па­нии — оче­вид­но маши­ни­ста и про­вод­ни­ка. Пер­вый рез­ко при­ню­хал­ся, и, запро­ки­нув голо­ву, завыл на луну. Вто­рой упал на чет­ве­рень­ки, что­бы побе­жать к ваго­ну.

Я под­прыг­нул и бро­сил­ся из ваго­на, по пла­то, сквозь бес­ко­неч­ные лиги, бежал, пока не выбил­ся из сил — и бежал я не отто­го, что про­вод­ник упал на чет­ве­рень­ки — нет — лицо маши­ни­ста — лицо..? Белый конус, окру­жен­ный тесь­мой кро­ва­во-крас­ных щупа­лец…

Я пони­мал — это лишь сон, но сколь непри­ят­ным может быть сон. С той ужас­ной ночи я молил лишь о про­буж­де­нии — тщет­но.

Я стал оби­та­те­лем это­го ужас­но­го мира снов! Ночь усту­пи­ла доро­гу рас­све­ту, а я бес­по­мощ­но блуж­дал по пустын­ным топям. Наста­ла ночь, а я еще наде­ял­ся проснуть­ся. Вне­зап­но, раз­дви­нув сор­ня­ки, я уви­дел древ­ний желез­но­до­рож­ный вагон — кону­со­ли­цее чудо­ви­ще запро­ки­ну­ло голо­ву и в лью­щем­ся лун­ном све­те холод­но завы­ло.

Так повто­ря­лось изо дня в день. Ночь при­во­ди­ла меня к месту кош­ма­ра. Я пытал­ся оста­но­вить­ся, пере­ждать, но вся­кий раз ночь выно­си­ла меня к ста­ро­му ваго­ну и к тва­ри, вою­щей в туск­лом лун­ном све­те — и я убе­гал…

Гос­по­ди! когда я нако­нец проснусь?

Вот что напи­сал Мор­ган. Сле­до­ва­ло бы отпра­вить­ся в Про­ви­денс на

Коледж-стрит 66, но мне бояз­но от того, что могу там най­ти.