Вы може­те с удив­ле­ни­ем узнать, что созда­тель Ктул­ху и Арк­хэ­ма, друг Гар­ри Гуди­ни, Авгу­ста Дер­ле­та, Дональ­да Уон­дри, Клар­ка Эшто­на Сми­та, Робер­та Бло­ха, Ген­ри Катт­не­ра, Робер­та Говар­да и Самю­э­ла Лавм­эна, вдох­но­вив­ший бес­чис­лен­ных писа­те­лей, худож­ни­ков, музы­кан­тов и режис­сё­ров, был мало изве­стен и почти не печа­тал­ся до самой сво­ей смер­ти в 1937 году.

Сей­час он счи­та­ет­ся одним из самых зна­чи­тель­ных писа­те­лей 20-го века, и чело­ве­ком, поро­див­шим целую кате­го­рию фан­та­сти­ки: кос­ми­че­ский ужас. Но Говард Фил­липс Лав­крафт умер без гро­ша в кар­мане, без средств к суще­ство­ва­нию, пола­га­ясь лишь на доб­ро­ту род­ствен­ни­ков.

На про­тя­же­нии пер­вой части сво­ей жиз­ни Лав­крафт был затвор­ни­ком, кото­рый ред­ко поки­дал Род-Айленд. Толь­ко после того, как его мать была поме­ще­на в лечеб­ни­цу в 1919 году, он начал путе­ше­ство­вать за пре­де­лы сво­е­го шта­та.

Лав­крафт часто ездил в Бостон, что­бы послу­шать лек­ции и наве­стить сво­их дру­зей. Лав­крафт писал Лил­ли­ан Д. Кларк (его тётя по мате­рин­ской линии, урож­дён­ная Лили­ан Дело­ра Фил­липс), что во вре­мя путе­ше­ствия с Дональ­дом Уон­дри по Мас­са­чу­сет­су они посе­ти­ли места, кото­рые вдох­но­ви­ли его на напи­са­ние “Моде­ли Пик­ма­на”.

Это озна­ча­ет, что исто­рия про­ис­хо­ди­ла в реаль­ном, а не в вымыш­лен­ном мире, кото­рый Лав­крафт создал в сво­ей голо­ве. Это един­ствен­ный рас­сказ Лав­краф­та, дей­ствие в кото­ром про­ис­хо­дит исклю­чи­тель­но в Бостоне, и ниже при­ве­де­ны неко­то­рые из мест, кото­рые встре­ча­ют­ся в рас­ска­зе.

История

“Модель Пик­ма­на” повест­ву­ет­ся от лица Тур­бе­ра, дру­га бостон­ско­го худож­ни­ка по име­ни Ричард Аптон Пик­ман. На про­тя­же­нии все­го рас­ска­за Тур­бер обра­ща­ет­ся к сво­е­му зна­ко­мо­му по име­ни Элиот, рас­ска­зы­вая о том, что про­изо­шло меж­ду ним и Пик­ма­ном неза­дол­го до исчез­но­ве­ния это­го худож­ни­ка.

Если Вы не зна­ко­мы с этим рас­ска­зом, то може­те послу­шать его на YouTube или про­чи­тать на сай­те hplovecraft.com. Пер­во­на­чаль­ная дата пуб­ли­ка­ции рас­ска­за – 1927 год, хотя он был напи­сан на год рань­ше.

Всё начи­на­ет­ся с… “Бостон и в самом деле нико­гда ещё не знал более вели­ко­го худож­ни­ка, чем Ричард Аптон Пик­ман.

Окружающая обстановка

“Насто­я­щий худож­ник дол­жен жить в Норт-Энде. Если в чело­ве­ке дей­стви­тель­но при­сут­ству­ет эсте­ти­че­ское нача­ло, он сми­рит­ся с нище­той ради позна­ния искон­ных тра­ди­ций широ­ких масс. Боже мой! Неуже­ли вы не пони­ма­е­те, что места, подоб­ные тому, о кото­ром я гово­рю, на самом деле вовсе не руко­твор­ны, а раз­ви­ва­лись сами по себе? Поко­ле­ние за поко­ле­ни­ем жили, чув­ство­ва­ли и уми­ра­ли в тех местах, при­чем про­ис­хо­ди­ло всё это в те вре­ме­на, когда люди ещё не боя­лись жить, чув­ство­вать и уми­рать”.

Норт-Энд – это ста­рей­ший жилой квар­тал в Бостоне. Он был постро­ен в 1630‑х годах потом­ка­ми пури­тан­ских семей, кото­рые посе­ли­лись в Новой Англии. Пер­во­на­чаль­но здесь жила бога­тая бостон­ская общи­на, мно­гие жите­ли были по-преж­не­му лояль­ны Англии, когда про­зву­ча­ли пер­вые выстре­лы Аме­ри­кан­ской Рево­лю­ции.

Когда пыль осе­ла, треть насе­ле­ния Босто­на поки­ну­ла город, и демо­гра­фия Норт-Энда рез­ко изме­ни­лась. Те, кто остал­ся, осво­бо­ди­ли Норт-Энд и пере­бра­лись на Бикон-Хилл, а их дома быст­ро напол­ни­лись новы­ми пар­ти­я­ми имми­гран­тов: ирланд­ца­ми, ита­льян­ца­ми и выход­ца­ми из Восточ­ной Евро­пы.

Норт-Энд 1920‑х годов (эпо­ха Лав­краф­та) ока­зал­ся в пла­чев­ном поло­же­нии. Это был заху­да­лый, вырож­да­ю­щий­ся рай­он, пере­на­се­лён­ный людь­ми, что тес­ни­лись в мно­го­квар­тир­ных домах. Толь­ко здесь семьи имми­гран­тов мог­ли купить дешё­вое жилье. Он так­же был рай­о­ном, где худож­ни­ки мог­ли арен­до­вать сту­дии за гро­ши.

Эта ситу­а­ция отра­жа­ет­ся в рас­ска­зе Лав­краф­та: “А нашёл я его бла­го­да­ря стран­ной, ста­рой, кир­пич­ной стене в под­ва­ле – вро­де той, о кото­рой я вам рас­ска­зы­вал. Лачу­га эта вот-вот гото­ва раз­ру­шить­ся, а пото­му там никто не живёт, и я даже не ста­ну сму­щать вас упо­ми­на­ни­ем той мизер­ной сум­мы, кото­рую я пла­чу, сни­мая её”.

Норт-Энд рез­ко кон­тра­сти­ру­ет с вик­то­ри­ан­ской общи­ной Бэк Бэй, кото­рая была созда­на после неуда­чи доро­го­сто­я­ще­го про­ек­та построй­ки пло­ти­ны, раз­ра­бо­тан­но­го для соеди­не­ния Босто­на с Уотер­та­у­ном. Вме­сто это­го город­ские вла­сти засы­па­ли залив зем­лёй и созда­ли новую зем­лю для застрой­ки дома­ми.

– Зна­е­те, – гово­рил он, – есть такие вещи, кото­рые вряд ли подой­дут для Нью­б­э­ри-Стрит; они про­сто пока­жут­ся здесь неумест­ны­ми и едва ли смо­гут быть по досто­ин­ству оце­не­ны. Я все­гда ста­рал­ся постичь пота­ён­ные обер­то­ны души, а это­го вы нико­гда не сыще­те на вуль­гар­ных искус­ствен­ных ули­цах, про­ло­жен­ных по искус­ствен­ной зем­ле. Бэк Бэй – это уже не Бостон; это вооб­ще ни с чем не срав­ни­мо, посколь­ку вы даже не успе­е­те собрать все нахлы­нув­шие на вас там вос­по­ми­на­ния и виде­ния зага­доч­ных духов.

Нью­б­э­ри-Стрит про­хо­дит через квар­тал Бэк Бэй, и в 1920‑х годах он счи­тал­ся “мод­ным” местом для жиз­ни в Бостоне. Даже сего­дня на его ули­цах пол­но доро­гих мага­зи­нов и гале­рей.

Когда Лав­крафт пишет: “Это были его кар­ти­ны, вы зна­е­те, те, кото­рые он не мог нари­со­вать или даже пока­зать на Нью­б­э­ри-Стрит…” он, веро­ят­но, име­ет в виду выстав­ки кар­тин в Гиль­дии Бостон­ских Худож­ни­ков (Нью­б­э­ри-Стрит, 162). В 1920‑е годы это была един­ствен­ная гале­рея на всю ули­цу, кото­рой управ­ля­ла груп­па извест­ных бостон­ских худож­ни­ков.

Конеч­но, в горо­де были и дру­гие гале­реи, но они появи­лись на Нью­б­э­ри толь­ко после смер­ти Лав­краф­та. В 1957 году CoSo (на фото­гра­фии выше) (Обще­ство Искусств Коп­ли) была одной из гале­рей, появив­ших­ся на этой ули­це; эта гале­рея воз­ник­ла в 1880‑х годах как Вик­то­ри­ан­ское ответв­ле­ние от Музея Изящ­ных Искусств (так­же упо­ми­на­ет­ся в рас­ска­зе).

Студия

Итак, давай­те немно­го пого­во­рим о рас­по­ло­же­нии сту­дии Пик­ма­на…

“Как толь­ко мы свер­ну­ли, я уви­дел, что нам пред­сто­ит неболь­шой подъ­ем по узкой и пустын­ной улоч­ке, гряз­нее и ста­рин­нее кото­рой мне ещё не дово­ди­лось видеть за всю свою жизнь. Со всех сто­рон её окру­жа­ли рас­сы­па­ю­щи­е­ся от вет­хо­сти фрон­то­ны домов, искрив­лен­ные от ста­ро­сти окон­ные про­ёмы гла­зе­ли на неё, а арха­ич­ные дымо­хо­ды устрем­ля­ли в осве­щён­ное лун­ным све­том небо свои полу­раз­ва­лив­ши­е­ся тру­бы… мы свер­ну­ли нале­во на столь же пустын­ный и ещё более узкий про­улок, где свет вооб­ще не горел, и при­мер­но через мину­ту сде­ла­ли ещё один пово­рот, кажет­ся, под тупым углом – уже в пол­ную тем­но­ту. Вско­ре после это­го Пик­ман извлёк из кар­ма­на фонарь и высве­тил его лучом ветхую, изряд­но изъ­еден­ную чер­вя­ми дере­вян­ную дверь”.

Пере­ул­ки в Норт-Энде рас­по­ло­же­ны хао­тич­но и пре­крас­но одно­вре­мен­но. Пока я сто­я­ла, гля­дя в один пере­улок, слу­чай­ный про­хо­жий ска­зал: “они на самом деле уди­ви­тель­ны, не так ли?”

Но, аллея и ста­рое зда­ние, кото­рые вдох­но­ви­ли Лав­краф­та, боль­ше не суще­ству­ют. Они были когда-то, пото­му что он упо­ми­на­ет зда­ние в сво­их пись­мах, но его снес­ли к тому вре­ме­ни, когда Лав­крафт и Дональд Уон­дри посе­ти­ли Бостон в 1927 году.

Север­ная часть Босто­на под­верг­лась серьёз­ной пере­строй­ке инфра­струк­ту­ры в нача­ле 20-го века. При этом обна­ру­жи­лось мно­же­ство скры­тых зда­ний, тун­не­лей и про­блем, кото­рые город не готов был  пол­но­стью при­знать.

“Ведь едва ли про­хо­дит месяц, что­бы вы не про­чи­та­ли в газе­тах про то, как рабо­чие обна­ру­жи­ли в том или ином месте сло­жен­ные из кир­пи­ча арки и сте­ны, кото­рые ведут в нику­да, – да что там ходить дале­ко за при­ме­ра­ми, взять хотя бы про­шло­год­ние рас­коп­ки на Хэнч­мен-Стрит”.

Да… во вре­мя стро­и­тель­ства город­ские рабо­чие обна­ру­жи­ли то, что жите­ли Босто­на лас­ко­во назы­ва­ют тун­не­ля­ми Капи­та­на Гру­чи.

“Послу­шай­те, вам извест­но, что когда-то весь Норт-Энд пред­став­лял из себя сеть под­зем­ных тун­не­лей, посред­ством кото­рых неко­то­рые люди обес­пе­чи­ва­ли себе доступ в дома друг дру­га, мог­ли про­ни­кать на клад­би­ща и выхо­дить в море?”

Но эти тун­не­ли намно­го стар­ше Капи­та­на Гру­чи и боль­шин­ства зда­ний и улиц, кото­рые теперь сто­ят в Норт-Энде.

Я пого­во­ри­ла с одним исто­ри­ком из Хри­сти­ан­ской Церк­ви. Он ска­зал, что есть тун­нель, кото­рый тянет­ся от ста­ро­го име­ния Додда до того, что теперь явля­ет­ся пере­се­че­ни­ем Хэнч­ман-Стрит и Ком­мер­ши­ал-Стрит. Имен­но конец это­го тун­не­ля обна­ру­жи­ли город­ские вла­сти, о чём напи­са­но в газет­ной вырез­ке выше. Этот тун­нель уже хоро­шо заре­ко­мен­до­вал себя к тому вре­ме­ни, когда Гру­чи обна­ру­жил его. Он про­хо­дит по диа­го­на­ли к зда­ни­ям и ули­цам.

“Дом Додда”, кото­рый вы види­те сей­час через доро­гу от Ста­рой Север­ной Церк­ви, на самом деле не Дом Додда. Насто­я­щий особ­няк нахо­дит­ся на хол­ме по адре­су Салем-Стрит, 190 и он был постро­ен в 1804 году. В под­ва­ле это­го особ­ня­ка есть ста­рый кир­пич­ный тун­нель. Я пого­во­ри­ла с жен­щи­ной, кото­рая вла­де­ет домом, она под­твер­ди­ла суще­ство­ва­ние тун­не­ля.

То, с чем город­ские вла­сти изна­чаль­но не хоте­ли иметь дело в нача­ле 1900‑х годов, было нали­чи­ем мно­го­квар­тир­ных зда­ний, ютя­щих­ся в сере­дине город­ских квар­та­лов; к ним нель­зя было подъ­е­хать по ули­цам, доступ имел­ся толь­ко через узкие пере­ул­ки и тун­не­ли, кото­рые про­хо­ди­ли под зда­ни­я­ми.

Чёр­ные обла­сти на кар­те ниже изоб­ра­жа­ют “толь­ко жилые” зда­ния (а не зда­ния с вит­ри­на­ми). Как вы може­те видеть, неко­то­рые из них не име­ют боко­во­го выхо­да на ули­цу.

Но к 1920‑м годам что-то нуж­но было сде­лать, пото­му что это не толь­ко созда­ва­ло опас­ность пожа­ров для жите­лей, но и было опре­де­ле­но как место, в кото­ром мог­ли про­цве­тать болез­ни и пре­ступ­ность. Город­ские вла­сти рас­суж­да­ли так: посколь­ку не было откры­тых про­странств для людей, что­бы пере­дви­гать­ся и для детей, что­бы играть, у жите­лей ухуд­ша­ет­ся здо­ро­вье. Вот копия Норт-Энда, Обзор­ный и ком­плекс­ный план горо­да Босто­на 1919 года (в фор­ма­те PDF).

В то вре­мя как целые участ­ки Норт-Энда были уда­ле­ны не так, как пла­ни­ро­ва­лось (это было слиш­ком доро­го), мно­гие ста­рые зда­ния в квар­та­лах были сне­се­ны, что­бы осво­бо­дить место для зелё­ных насаж­де­ний. Может это и слу­чи­лось со сту­ди­ей Пик­ма­на, вот поче­му Лав­крафт отме­тил в пись­ме к Лил­ли­ан Д. Кларк: “насто­я­щие аллея и дом из рас­ска­за пол­но­стью раз­ру­ше­ны, вся кри­вая линия зда­ний была сне­се­на.”

Я обо­шла весь этот рай­он и про­сле­до­ва­ла по пути, про­ло­жен­но­му Лав­краф­том; доро­га туда…

“Мы дей­стви­тель­но сде­ла­ли пере­сад­ку на Южной Стан­ции, где-то воз­ле полу­но­чи спу­сти­лись по сту­пе­ням на Бэт­те­ри-Стрит и по Набе­реж­ной Кон­сти­ту­ции пошли вдоль ста­ро­го пор­та. За доро­гой я осо­бен­но не сле­дил, а пото­му не могу точ­но ска­зать вам, где имен­но мы свер­ну­ли, одна­ко уве­рен, что это была не Гри­наф Лэйн”.

…и доро­га обрат­но:

“Обрат­но он про­вёл меня, как мне пока­за­лось, уже через дру­гое хит­ро­спле­те­ние тупи­ков и зако­ул­ков, посколь­ку, как толь­ко я уви­дел пер­вый фонар­ный столб, то обна­ру­жил, что мы нахо­дим­ся на отно­си­тель­но зна­ко­мой мне ули­це, окру­жен­ной моно­тон­ны­ми ряда­ми мно­го­квар­тир­ных домов и ста­рин­ных постро­ек. Как выяс­ни­лось, это ока­за­лась Чар­тер-Стрит, одна­ко я был тогда слиш­ком воз­буж­ден, что­бы понять, каким обра­зом мы на неё вышли. На мет­ро мы уже опоз­да­ли – вре­мя было слиш­ком позд­нее, – а пото­му пеш­ком пошли по Гано­вер-Стрит. Я пом­ню ту сте­ну. Мы про­шли от Тре­мон­та до Бико­на, и Пик­ман рас­стал­ся со мной на углу Джой-Стрит, и я повер­нул в сто­ро­ну сво­е­го дома”.

Я нашла два дво­ра, кото­рые кажут­ся наи­бо­лее веро­ят­ны­ми кан­ди­да­та­ми для рас­по­ло­же­ния сту­дии Пик­ма­на.

Пер­вое воз­мож­ное место – в квар­та­ле меж­ду Хэнч­ман-Стрит, Гано­вер-Стрит, Чар­тер-Стрит и Ком­мер­ши­ал-Стрит (ранее извест­ной как Линн-Стрит). Рас­сказ­чик гово­рит, что он зна­ет, “Это была не Гри­наф Лэйн”, но аллея, кото­рая про­хо­дит через квар­тал (назван­ный Гри­наф Лэйн), была самой длин­ной, самой запу­тан­ной и сле­ду­ет по тупи­ко­вой дорож­ке, начер­чен­ной Лав­краф­том.

Совре­мен­ное зелё­ное про­стран­ство в цен­тре (ныне Чар­тер-Стрит Парк) доста­точ­но вели­ко, что­бы лег­ко вме­щать ряд зда­ний; и, город­ские архи­вы сви­де­тель­ству­ют, что на этой тер­ри­то­рии когда-то сто­я­ли дома из досок, дати­ру­е­мые 1800-ми года­ми (один дом всё ещё суще­ству­ет бла­го­да­ря сво­ей исто­ри­че­ской цен­но­сти). Един­ствен­ный спо­соб попасть в эти дома был через аллею.

Вот как выгля­де­ла аллея в 1891 году:

Вто­рой кан­ди­дат на место­на­хож­де­ние сту­дии Пик­ма­на – квар­тал меж­ду Хэнчман‑, Фостер‑, Чар­тер- и Ком­мер­ши­ал-Стрит. Это един­ствен­ная длин­ная аллея, кото­рая ведет к зда­ни­ям в цен­тре квар­та­ла в рай­оне, опи­сан­ном Лав­краф­том.

Аллея, кото­рая пока­за­на на кар­те, теперь явля­ет­ся про­стор­ной пар­ков­кой, а груп­па вик­то­ри­ан­ских зда­ний, кото­рая окру­жа­ет квар­тал, была слег­ка пере­стро­е­на.

Соглас­но исто­ри­че­ским запи­сям “MACRIS” (Инфор­ма­ци­он­ная систе­ма куль­тур­ных ресур­сов Мас­са­чу­сет­са), остав­ши­е­ся зда­ния дати­ру­ют­ся 1890‑м годом, поэто­му они не исчез­ли во вре­мя визи­та Лав­краф­та и Уон­дри в Бостон. Вполне веро­ят­но, что все, что было в сере­дине, было про­сто выко­па­но, что соот­вет­ству­ет опи­са­нию Лав­краф­та “вся кри­вая линия зда­ний была сне­се­на” в 1927 году.

Конеч­ная точ­ка, пока­зан­ная на кар­те выше, в насто­я­щее вре­мя явля­ет­ся алле­ей Гудри­джа. Вы всё еще може­те вый­ти к этой аллее с Чар­тер-Стрит, но теперь она при­ве­дёт вас в закры­тый двор.

Учи­ты­вая всю эту инфор­ма­цию и опи­са­ние Лав­краф­та, как в рас­ска­зе, так и в его пись­мах, я скло­ня­юсь ко вто­ро­му кан­ди­да­ту (пере­улок у Фостер-Стрит), как к место­на­хож­де­нию сту­дии Пик­ма­на.

Я после­до­ва­ла за Тур­бе­ром и Пик­ма­ном обрат­но в Бостон-Ком­мон через Чар­тер — > Гано­вер — > Тре­монт — > Бикон и угол Джой. Джой про­хо­дит через Бикон Хилл, а в дру­гом направ­ле­нии нахо­дит­ся Бостон-Ком­мон. Об этой про­гул­ке мне нече­го сооб­щить, кро­ме того, что она заня­ла при­мер­но 30 минут.

Персонажи

Ричард Аптон Пикман

Лав­крафт ясно гово­рит нам, кем и чем явля­ет­ся Ричард Аптон Пик­ман: под­ме­ны­шем.

“Я наде­юсь, вы слы­ша­ли ста­ро­дав­ний миф о том, как эль­фы остав­ля­ют в колы­бе­лях сво­их отпрыс­ков в обмен на похи­ща­е­мых ими чело­ве­че­ских детей. Пик­ман пока­зы­вал, что про­ис­хо­дит с эти­ми укра­ден­ны­ми мла­ден­ца­ми — как они рас­тут — и тогда я начал видеть отвра­ти­тель­ные отно­ше­ния в лицах чело­ве­че­ских и нече­ло­ве­че­ских фигур… Но не успел я ещё поду­мать о том, как же он наме­ре­вал­ся изоб­ра­зить судь­бу соб­ствен­ных отпрыс­ков этих чудищ, остав­лен­ных с людь­ми в поряд­ке “обме­на”, как тут же мой взгляд выхва­тил кар­ти­ну, изоб­ра­жав­шую имен­но этот сюжет. На ней был изоб­ра­жен ста­рин­ный и типич­но пури­тан­ский инте­рьер – ком­на­та с тяжё­лы­ми бал­ка­ми и заре­ше­чен­ны­ми окна­ми, дере­вян­ная ска­мья с высо­кой спин­кой, неудоб­ная мебель сем­на­дца­то­го века, и вся семья, сидя­щая за сто­лом, во гла­ве кото­ро­го вос­се­дал отец, чита­ю­щий Биб­лию. На всех лицах, кро­ме одно­го, было запе­чат­ле­но под­лин­ное бла­го­род­ство и искрен­нее бла­го­го­ве­ние, тогда как то самое, един­ствен­ное, выра­жа­ло ехид­ную, адскую насмеш­ку. При­над­ле­жа­ло оно отно­си­тель­но моло­до­му чело­ве­ку, опре­де­лён­но сыну это­го набож­но­го гла­вы семей­ства, но было во всём его обли­ке что-то от нече­сти­вой, нездеш­ней тва­ри. Это и была та самая “под­ме­на”, – и слов­но пови­ну­ясь зову край­ней иро­нии, Пик­ман при­дал это­му лицу мак­си­маль­ное сход­ство со сво­им соб­ствен­ным!”

Одна­ко этот рас­сказ с уча­сти­ем Пик­ма­на – не един­ствен­ный у Лав­краф­та. Пик­ман так­же появ­ля­ет­ся в “Сом­нам­бу­ли­че­ском поис­ке неве­до­мо­го Када­та” в виде мон­стра.

“И тут, на над­гро­бии 1768 года, укра­ден­ном с бостон­ско­го клад­би­ща “Гра­на­ри”, вос­се­дал упырь, ранее быв­ший худож­ни­ком Ричар­дом Апто­ном Пик­ма­ном. Он был голым и скольз­ким, и на его лице появи­лись настоль­ко явные чер­ты сход­ства с упы­рьим пле­ме­нем, что его чело­ве­че­ское про­ис­хож­де­ние ста­ло не опо­зна­ва­е­мым. – Из “Сом­нам­бу­ли­че­ско­го поис­ка Неве­до­мо­го Када­та”.

Коттон Мэзер

Хотя он не явля­ет­ся основ­ным пер­со­на­жем в “Моде­ли Пик­ма­на”, Кот­тон Мэзер упо­ми­на­ет­ся три раза, пока Тур­бер рас­ска­зы­ва­ет свою исто­рию.

“Вы счи­та­е­те салем­ское кол­дов­ство иллю­зи­ей, обма­ном, а я готов бить­ся о заклад, что моя пра-пра-пра-пра­баб­ка мог­ла бы порас­ска­зать вам такое… Они вздёр­ну­ли её на Хол­ме Висель­ни­ков, тогда как Кот­тон Мэзер сто­ял непо­да­лё­ку и лице­мер­но гла­зел на это зре­ли­ще”.

Кот­тон Мэзер был выда­ю­щим­ся пури­тан­ским свя­щен­ни­ком, выпуск­ни­ком Гар­вар­да и авто­ром более 450 вли­я­тель­ных книг и бро­шюр, неко­то­рые из кото­рых помог­ли раз­жечь судеб­ные про­цес­сы. Его моги­ла нахо­дит­ся на Хол­ме Коп­па.

Есть четы­ре судеб­ных про­цес­са, в кото­рых участ­во­вал Кот­тон Мэзер, и четы­ре жен­щи­ны, о кото­рых он пишет в “Чуде­сах Неви­ди­мо­го Мира”: Бри­джит Бишоп, Сюзан­на Мар­тин, Эли­за­бет Хау и Мар­та Кэр­ри­ер. Все были осуж­де­ны за кол­дов­ство и пове­ше­ны на Хол­ме Висель­ни­ков.

К сожа­ле­нию, о Сюзанне Мар­тин, Мэзер пишет, что она “была одним из самых наг­лых, непри­стой­ных, злых существ в мире…”  Тако­го рода сви­де­тель­ство, исхо­дя­щее от весь­ма поли­тич­но­го и вли­я­тель­но­го свя­щен­ни­ка и учё­но­го, может озна­чать толь­ко смерт­ный при­го­вор для пури­тан­ской вдо­вы.

К 1920‑м годам судеб­ные про­цес­сы над ведь­ма­ми для жите­лей Босто­на оста­лись лишь древни­ми леген­да­ми, и боль­шин­ство из этих жен­щин были оправ­да­ны, и их семьи полу­чи­ли ком­пен­са­ции за свои поте­ри.

Когда Лав­крафт пишет: “Мэзер, чёрт бы его побрал, страш­но боял­ся, что кто-то может выбрать­ся из про­кля­той клет­ки сплош­ной моно­то­нии окру­жа­ю­щей жиз­ни…”, он име­ет в виду пони­ма­ние того, что судеб­ные про­цес­сы над ведь­ма­ми не име­ли ника­ко­го отно­ше­ния к кол­дов­ству; ско­рее, это было пре­сле­до­ва­ние сво­бо­до­мыс­ля­щих, успеш­ных и неза­ви­си­мых жен­щин. Подав­ля­ю­щее боль­шин­ство этих жен­щин были зем­ле­вла­де­ли­ца­ми (в резуль­та­те насле­до­ва­ния после смер­ти супру­га), и у всех были потом­ки, кото­рые про­дол­жа­ли делать заме­ча­тель­ную рабо­ту.

Картины

Кар­ти­ны в “Моде­ли Пик­ма­на” име­ют свою соб­ствен­ную жизнь. Они похо­жи на окна, через кото­рые мы видим про­блес­ки вели­ких мифов, кото­рые создал Лав­крафт.

“Фоном кар­тин Пик­ма­на явля­лись пре­иму­ще­ствен­но ста­рые клад­би­ща, непро­хо­ди­мые леса, при­бреж­ные утё­сы, кир­пич­ные тун­не­ли, ста­рин­ные, обши­тые пане­ля­ми ком­на­ты или про­сто камен­ные скле­пы. Рас­по­ла­гав­ша­я­ся непо­да­лё­ку от того дома клад­би­щен­ская тер­ри­то­рия Хол­ма Коп­па мог­ла бы пока­зать­ся, в срав­не­нии с уви­ден­ным, лужай­кой для весе­лых про­гу­лок”.

Холм Коп­па явля­ет­ся зна­ко­вым местом и еже­днев­но напол­нен тури­ста­ми. Он доста­точ­но арха­ич­ный и жут­кий, что­бы слу­жить фоном для любой ужас­ной кар­ти­ны или рас­ска­за в жан­ре хор­рор. Здесь вы най­де­те мно­же­ство Ново-Англий­ских мрач­ных над­гро­бий с кры­ла­ты­ми чере­па­ми.

Самые ста­рые захо­ро­не­ния на клад­би­ще при­над­ле­жат детям Коп­па и дати­ру­ют­ся 1661‑м годом.

Холм Коп­па не силь­но изме­нил­ся на про­тя­же­нии веков. Это озна­ча­ет, что он выгля­дит точ­но так же, как и во вре­ме­на Лав­краф­та, кото­рый был вдох­нов­лён ряда­ми поко­сив­ших­ся над­гро­бий и нестри­жен­ной тра­вы.

Случай в Метро

“Боже, как же рисо­вал этот чело­век! Был там у него один сюжет, назы­вал­ся он “Слу­чай в мет­ро”, в кото­ром изоб­ра­жа­лась стая омер­зи­тель­ных существ, выпол­за­ю­щих из каких-то неве­до­мых ката­комб через тре­щи­ну в полу стан­ции “Бойл­стон-Стрит” и напа­да­ю­щих на сто­я­щих на плат­фор­ме людей”.

Эта “тре­щи­на в полу мет­ро на Бойл­стон-Стрит” дол­гое вре­мя ста­ви­ла меня в тупик, пото­му что мно­гие из тек­стов Лав­краф­та в интер­не­те печа­та­ли эти сло­ва как “мет­ро Бостон-Стрит”.

Но увы, в Бостоне не суще­ству­ет Бостон-Стрит; такая ули­ца есть в Ньюта­ун­вил­ле, и их элек­три­че­ская над­зем­ная трол­лей­бус­ная систе­ма когда-то про­хо­ди­ла по Бостон-Стрит (постро­е­на в 1892‑м); но, отсле­жи­вая пере­ме­ще­ния Лав­краф­та по Босто­ну, я нашла стан­цию мет­ро на Юго-Восточ­ном углу Бостон-Ком­мон (воз­ле пере­се­че­ния улиц Бойл­стон и Тре­монт).

Мет­ро Босто­на доста­точ­но тём­ное, сырое, шум­ное и дур­но пах­ну­щее… это иде­аль­ное место для упы­рей и мифи­че­ских существ. Это было пер­вое мет­ро в США, и стан­ция Тре­монт-Стрит нахо­ди­лась на его пер­вой линии. В ито­ге она ста­ла зелё­ной лини­ей горо­да.

Обед вурдалаков

“… моё вос­хи­ще­ние его твор­че­ством с каж­дым днем всё более воз­рас­та­ло, посколь­ку тот самый “Обед вур­да­ла­ков” пред­став­лял собой дей­стви­тель­но выда­ю­ще­е­ся про­из­ве­де­ние искус­ства. Вы зна­е­те, что клуб отка­зал­ся выстав­лять эту кар­ти­ну, а Музей изящ­ных искусств не захо­тел при­нять её от него даже в каче­ства дара. От себя могу заме­тить, что никто не поже­лал при­об­ре­сти её и для сво­ей част­ной кол­лек­ции, и пото­му вплоть до само­го исчез­но­ве­ния Пик­ма­на она так и про­дол­жа­ла висеть у него в доме”.

Музей Изящ­ных Искусств открыл свои две­ри 4 июля 1876 года, на празд­но­ва­нии сто­ле­тия США. В 1909 году Музей пере­ехал на Хан­тинг­тон-Аве­ню и с тех пор нахо­дит­ся там. Неиз­вест­но, посе­щал ли его Лав­крафт во вре­мя какой-нибудь из сво­их поез­док в Бостон.

При опи­са­нии кар­тин Пик­ма­на Лав­крафт кри­чит о неко­то­рых из сво­их люби­мых худож­ни­ков.

“Про­сто такие люди уме­ют схва­тить нечто, нахо­дя­ще­е­ся слов­но за пре­де­ла­ми нашей обы­ден­ной жиз­ни, спо­соб­ное заста­вить нас на несколь­ко мгно­ве­ний застыть на месте, зата­ив дыха­ние. Это умел делать Доре. Сайм уме­ет. Отча­сти Энга­ро­ла из Чика­го. Пик­ман же вла­дел этим, как никто дру­гой до или – упа­си Гос­по­ди – после него”… [но]… На тех полот­нах не было ни намё­ка на экзо­ти­че­скую тех­ни­ку живо­пи­си, кото­рую мож­но наблю­дать в рабо­тах Сид­нея Сай­ма, или на транс-сатур­ни­че­ские ланд­шаф­ты и лун­ные гри­бы, кото­ры­ми при­вык леде­нить кровь зри­те­лей Кларк Эштон Смит”.

Лав­крафт, каза­лось, пред­по­чи­тал обсто­я­тель­ные чёр­но-белые рабо­ты иллю­стра­то­ров, чем кар­ти­ны худож­ни­ков. Ни один из этих худож­ни­ков не рабо­та­ет в Музее Изящ­ных Искусств; воз­мож­но пото­му, что тра­ди­ци­он­но худож­ни­ки из это­го сооб­ще­ства склон­ны свы­со­ка смот­реть на рабо­ту иллю­стра­то­ров книг и жур­на­лов. К иллю­стра­то­рам отно­сит­ся Гюстав Доре, чьи фан­та­сти­че­ские рисун­ки часто укра­ша­ли Биб­лию, про­из­ве­де­ния Шекс­пи­ра, “Инфер­но” Дан­те, и кни­ги поэтов, как, напри­мер, “Поэ­му о ста­ром море­хо­де”. Его послед­ние гра­вю­ры укра­ша­ли “Воро­на” Эдга­ра Алла­на По. Порт­рет Доре, нари­со­ван­ный Фре­де­ри­ком Юйн­глин­гом выстав­ля­ет­ся в Музее Изящ­ных Искусств, но в насто­я­щее вре­мя его не пока­зы­ва­ют

И Сид­ни Сайм, рабо­ты кото­ро­го были дра­ма­тич­ны­ми, тём­ны­ми и задум­чи­вы­ми, но все­гда вклю­ча­ли в себя какой-то эле­мент сати­ры или абсур­да.

Упо­ми­на­ние в рас­ска­зе Клар­ка Эшто­на Сми­та – это дань сво­е­му дру­гу и кол­ле­ге-писа­те­лю. Смит так­же был иллю­стра­то­ром, кото­рый дал жизнь мно­же­ству раз­лич­ных фан­та­сти­че­ских пер­со­на­жей.

Энто­ни Анга­ро­ла был и худож­ни­ком, и иллю­стра­то­ром. Отме­ча­ет­ся, что после успе­ха его рисун­ков для “Цар­ства Зла” Анга­ро­ла про­явил инте­рес к иллю­стри­ро­ва­нию работ Лав­краф­та. Но Анга­ро­ла умер рань­ше, чем это мог­ло осу­ще­ствить­ся.

Лавкрафт и Бостон

Лав­крафт был чело­ве­ком, рож­дён­ным вне вре­ме­ни. И, кажет­ся вполне есте­ствен­ным, что он был при­вле­чён и оча­ро­ван таким рай­о­ном, как Норт-Энд в Бостоне, что так же суще­ству­ет вне вре­ме­ни и хра­нит тай­ны, кото­рые дав­но забы­ли или игно­ри­ру­ют его жите­ли. Эти тём­ные, таин­ствен­ные, запу­тан­ные и мно­го­слой­ные ули­цы, хра­нят исто­рию, кото­рая ред­ко встре­ча­ет­ся в дру­гих местах Соеди­нён­ных Шта­тов.

“Види­те ли, суще­ству­ют, навер­ное, такие сек­ре­ты, кото­рые дошли до нас со вре­мён Сале­ма, хотя Кот­тон Мэзер рас­ска­зы­вал и о более стран­ных вещах”.

---

Автор: Шар­лин
29 сен­тяб­ря 2016 года
Источ­ник тек­ста: http://www.wend.ca/?p=79064
Пере­вод: Алек­сей Чере­па­нов
Сен­тябрь, 2018
Цита­ты из «Музы Пик­ма­на» взя­ты в пере­во­де Э. Серо­вой