Говард Филлипс Лавкрафт

ИНЫЕ БОГИ

(The Other Gods)
Напи­са­но в 1921 году
Дата пере­во­да неиз­вест­на
Пере­вод В. Доро­го­куп­ли и Л. Воло­дар­ской

////

На высо­чай­шей из зем­ных вер­шин оби­та­ют боги Зем­ли, и нико­му из смерт­ных не дано узреть их воочию. Неко­гда боги насе­ля­ли не столь высо­кие горы, но бес­по­кой­ное люд­ское пле­мя, поки­дая рав­ни­ны, упор­но караб­ка­лось вверх по ска­ли­стым засне­жен­ным скло­нам, оттес­няя богов все даль­ше и даль­ше, пока в их рас­по­ря­же­нии не оста­лась одна-един­ствен­ная гора. Ухо­дя с преж­них вер­шин, боги тща­тель­но сле­ди­ли, что­бы сте­реть все сле­ды сво­е­го пре­бы­ва­ния — и лишь одна­жды, как гла­сит мол­ва, оста­ви­ли некий образ, высе­чен­ный на поверх­но­сти пика Нгра­нек.

С тех пор боги обос­но­ва­лись на неве­до­мом Када­те, в серд­це холод­ной пусты­ни, где еще не сту­па­ла нога чело­ве­ка; и ста­ли еще более суро­вы­ми, пото­му что в слу­чае при­хо­да чело­ве­ка бежать им было неку­да. Боги оже­сто­чи­лись, отверг­нув былое сми­ре­ние, с како­вым они усту­па­ли напо­ру людей, и теперь путь на гору был смерт­ным зака­зан, а взо­шед­шим туда уже не было пути назад. Сча­стье людей, что они не зна­ют о Када­те в ледя­ной пустыне, а ина­че они бы непре­мен­но отпра­ви­лись поко­рять его.

Вре­мя от вре­ме­ни, когда богов зем­ли охва­ты­ва­ет тос­ка по былым оби­та­ли­щам, они выби­ра­ют одну из тихих лун­ных ночей и воз­вра­ща­ют­ся на гор­ные вер­ши­ны, где жили преж­де. Там тихонь­ко пла­чут они, вспо­ми­ная о весё­лых игри­щах дав­них дней. Порой слё­зы богов сле­та­ют в доли­ну с бело­снеж­ной шап­ки Тураи, но люди при­ни­ма­ют их за обык­но­вен­ный дождь. А вздо­хи богов мож­но услы­шать в дуно­ве­нии вет­ра, сте­ка­ю­ще­го в пред­рас­свет­ных сумер­ках с кру­тых скло­нов горы Лери­он.

Боги стран­ству­ют из края в край на кораб­лях-тучах, и ста­рей­ши­ны из окрест­ных дере­вень хра­нят в памя­ти леген­ды, предо­сте­ре­га­ю­щие людей от подъ­ёма на высо­кие горы в пас­мур­ные ночи, ведь боги нын­че не столь снис­хо­ди­тель­ны как в преж­ние вре­ме­на.

В Улта­ре, что за рекой Скай, жил ста­рик, одер­жи­мый иде­ей уви­деть богов Зем­ли. Он пре­успел в изу­че­нии семи сокро­вен­ных книг Хса­на и про­чел Пина­ко­ти­че­ские руко­пи­си, повест­ву­ю­щие о дале­ком, ско­ван­ном льда­ми Лома­ре. Зва­ли его Бар­зай Муд­рый, а дере­вен­ские жите­ли вспо­ми­на­ют его как чело­ве­ка, под­няв­ше­го­ся на гору в ночь необы­чай­но­го затме­ния.

Бар­зай знал о богах Зем­ли так мно­го, что мог пред­ска­зы­вать их пере­ме­ще­ния; он раз­га­дал столь­ко их тайн, что его само­го почи­та­ли за полу­бо­га.

Это он дал муд­рый совет жите­лям Улта­ра, когда они при­ня­ли свой заме­ча­тель­ный закон, запре­ща­ю­щий уби­вать кошек, он же пове­дал моло­до­му свя­щен­ни­ку Ата­лу, куда исче­за­ют все чер­ные кош­ки в пол­ночь нака­нуне Дня свя­то­го Иоан­на.

Его зна­ния о богах были воис­ти­ну глу­бо­ки и обшир­ны, но ему не дава­ло покоя жела­ние их лице­зреть. Веря в то, что при­част­ность к вели­ким тай­нам огра­дит его от боже­ствен­но­го гне­ва, Бар­зай заду­мал под­нять­ся на гору Хатег-Кла в ночь, когда, по его рас­че­там, там долж­ны были объ­явить­ся боги.

Хатег-Кла рас­по­ло­же­на в глу­бине каме­ни­стой пусты­ни, лежа­щей за Хате­гом, чье имя и носит гора. Подоб­но ста­туе в без­люд­ном хра­ме оди­но­ко взды­ма­ет­ся она над мерт­вым морем кам­ней. Её вер­ши­на все­гда оку­та­на тра­ур­ным тума­ном, пото­му что тума­ны — это память о богах, а боги осо­бен­но люби­ли Хатег-Кла в ту дале­кую пору, когда здесь была их оби­тель. Вре­ме­на­ми они при­ле­та­ют сюда на сво­их кораб­лях­ту­чах и укрыв белой мглою ска­ли­стые скло­ны, само­заб­вен­но тан­цу­ют, как встарь, на голой вер­шине при ярком све­те луны.

А в самом Хате­ге ходит мол­ва, что от этой горы луч­ше бы дер­жать­ся подаль­ше, и смер­тель­но опас­но под­ни­мать­ся на нее ночью, когда блед­ная дым­ка оку­ты­ва­ет вер­ши­ну, скры­вая из вида луну. Одна­ко Бар­зай, при­дя в Хатег из сосед­не­го Улта­ра со сво­им уче­ни­ком Ата­лом, не стал слу­шать уве­ще­ва­ния ста­ро­жи­лов. Если Атал, сын про­сто­го трак­тир­щи­ка, не все­гда мог побо­роть свой страх перед неве­до­мым, то Бар­зай про­ис­хо­дил из ари­сто­кра­ти­че­ской семьи, вла­дев­шей ста­рин­ным зам­ком, и при­ми­тив­ные суе­ве­рия про­сто­лю­ди­нов вызы­ва­ли у него лишь усмеш­ку.

Итак, пре­зрев моль­бы мест­ных жите­лей, Бар­зай и Атал дви­ну­лись вглубь каме­ни­стой пусты­ни и у кост­ра на ноч­ных при­ва­лах подол­гу бесе­до­ва­ли о богах Зем­ли. День за днем шли они впе­ред, и все выше над гори­зон­том взды­ма­лась гро­ма­да Хатег-Кла в орео­ле клу­бя­ще­го­ся тума­на. Когда на три­на­дца­тый день они достиг­ли под­но­жья оди­но­кой горы, Атал решил­ся выска­зать вслух свои опа­се­ния. Но ста­рый муд­рый Бар­зай, не ведая стра­ха, дви­нул­ся вверх по скло­ну туда, где не бывал ни один чело­век со вре­мен Сан­су, о чьих дея­ни­ях с бла­го­го­вей­ным ужа­сом повест­ву­ют зам­ше­лые Пина­ко­ти­че­ские Руко­пи­си.

Подъ­ем был сло­жен и опа­сен из-за глу­бо­ких рас­се­лин, кру­тых уте­сов и кам­не­па­дов, к кото­рым вско­ре доба­ви­лись снег и сту­жа. То и дело поскаль­зы­ва­ясь и рискуя сорвать­ся в про­пасть, они упря­мо лез­ли вверх, вон­зая в тре­щи­ны топо­ры и ост­рые кон­цы посо­хов. В раз­ре­жен­ном воз­ду­хе ста­но­ви­лось труд­но дышать, а цвет неба посте­пен­но менял­ся с голу­бо­го на густо-синий. Пут­ни­ки взби­ра­лись все выше, дивясь стран­но­стям откры­вав­ше­го­ся пей­за­жа и неволь­но содро­га­ясь при мыс­ли о том, что их ждет навер­ху, когда блед­ная дым­ка скро­ет от глаз луну. Три дня про­дол­жа­лось изну­ри­тель­ное вос­хож­де­ние к самой кры­ше мира; нако­нец они раз­би­ли лагерь на под­сту­пах к вер­шине и ста­ли ждать, когда появят­ся обла­ка.

Четы­ре ночи не было обла­ков, и холод­ный лун­ный свет про­би­вал­ся сквозь печаль­ную туман­ную дым­ку, укры­вав­шую без­молв­ную вер­ши­ну. Насту­пи­ла пятая ночь, ночь пол­но­лу­ния, и Бар­зай раз­гля­дел дале­ко на севе­ре сгу­ща­ю­щи­е­ся тучи, после чего он и Атал уже не сво­ди­ли с них глаз. Тяже­лые и вели­че­ствен­ные, нето­роп­ли­во плы­ли они в направ­ле­нии Хатег-Кла, смы­кая ряды над голо­ва­ми потря­сён­ных созер­ца­те­лей. Целый час, не дви­га­ясь с места, люди наблю­да­ли, как окрест коль­ца­ми вьет­ся туман и все плот­ней ста­но­вит­ся облач­ная заве­са. Мно­го­муд­рый Бар­зай напря­гал слух, пыта­ясь уло­вить какие-то лишь ему ведо­мые зву­ки, меж тем как его уче­ник цепе­нел от холо­да и стра­ха в объ­я­ти­ях про­мозг­ло­го ноч­но­го тума­на. Нема­ло вре­ме­ни про­шло как Бар­зай полез наверх, зна­ка­ми под­зы­вая Ата­ла, а он все не мог сдви­нуть­ся с места.

Мгла сгу­сти­лась настоль­ко, что Атал едва раз­ли­чал силу­эт сво­е­го настав­ни­ка, серым пят­ном мая­чив­ший в невер­ном лун­ном све­те, что про­би­вал­ся сквозь раз­ры­вы в обла­ках. Бар­зай ушел дале­ко впе­ред невзи­рая на почтен­ный воз­раст, он дви­гал­ся гораз­до быст­рее Ата­ла, пото­му что не боял­ся кру­тиз­ны, одо­леть кото­рую было под силу лишь очень креп­ко­му и сме­ло­му чело­ве­ку, и не мед­лил перед чер­ны­ми широ­ки­ми про­па­стя­ми, кото­рые Атал каж­дый раз боял­ся не пере­прыг­нуть. Сколь­зя и спо­ты­ка­ясь, упря­мо караб­ка­лись они на ска­лы и остав­ля­ли поза­ди голо­во­кру­жи­тель­ные без­дны, бла­го­го­вея перед необъ­ят­но­стью и ледя­ным без­мол­ви­ем стра­ны снеж­ных вер­шин и гра­нит­ных скло­нов.
Неожи­дан­но Бар­зай про­пал из виду. В это вре­мя он караб­кал­ся на испо­лин­ский утес, кото­рый встал у него на пути и испу­гал бы любо­го ска­ло­ла­за, не вдох­нов­лен­но­го бога­ми зем­ли. Атал остал­ся дале­ко вни­зу и как раз думал, что ему-то делать с уте­сом, как вдруг с удив­ле­ни­ем заме­тил навер­ху свет, слов­но сво­бод­ная от обла­ков и зали­тая луной вер­ши­на — место сбо­ра богов — была совсем рядом. Юно­ша пополз в направ­ле­нии уте­са и раз­ли­ва­ю­ще­го­ся по небу сия­ния, хотя ужас, его охва­тив­ший, не шел ни в какое срав­не­ние с чем-либо им испы­тан­ным ранее. И тут отку­да-то свер­ху сквозь туман донёс­ся лику­ю­щий крик Бар­зая:

— Я слы­шал богов! Я слы­шал, как боги зем­ли поют, пируя на ХатегК­ла! Отныне Бар­зай-Про­рок зна­ет, как зву­чат голо­са богов Зем­ли! Туман отсту­па­ет, луна све­тит вовсю, и ско­ро я уви­жу, как весе­ло пля­шут боги на горе Хатег-Кла, кото­рую они люби­ли в дни сво­ей юно­сти! Муд­рость Бар­зая воз­вы­си­ла его над бога­ми зем­ли! Ни их кол­дов­ство, ни запре­ты не ста­ли для него пре­пят­стви­ем! Бар­зай уви­дит богов — гор­дых богов, непо­сти­жи­мых богов, пре­зри­тель­но чуж­дав­ших­ся люд­ско­го взо­ра!

Атал не слы­шал голо­сов, о кото­рых гово­рил Бар­зай, он толь­ко что добрал­ся до под­но­жия гро­мад­но­го уте­са и теперь осмат­ри­вал его в поис­ках точек опо­ры, когда Бар­зай закри­чал еще исступ­лён­ней: — Туман почти рас­се­ял­ся, и луна бро­са­ет рез­кие тени на гор­ный склон. Гром­кие и сер­ди­тые голо­са у зем­ных богов, боят­ся они Бар­зая Муд­ро­го, кото­рый пре­взо­шел их!… Луна содро­га­ет­ся над игра­ли­щем богов! Теперь- то я уви­жу, как пры­гая и вопя, они кру­жат­ся в лун­ном све­те!… Свет мер­ца­ет!… Боги Зем­ли тре­пе­щут!…
Пока Бар­зай выкри­ки­вал все это, Атал ощу­тил стран­ные пере­ме­ны в окру­жа­ю­щем про­стран­стве: каза­лось, зем­ные зако­ны усту­па­ют место иным, более могу­ще­ствен­ным силам. Кру­тиз­на уте­са оста­лась преж­ней, но теперь на нем явствен­но обо­зна­чил­ся путь наверх, и Атал с какой-то пуга­ю­щей лег­ко­стью начал караб­кать­ся по ска­ле. Меж­ду тем свет луны рез­ко померк, и безум­ные кри­ки Бар­зая доно­си­лись до него сквозь тол­щу неимо­вер­ной мглы:

— Луна погас­ла, и боги тан­цу­ют во мра­ке! Небе­са объ­яты ужа­сом… затме­ние, не пред­ска­зан­ное ни в кни­гах людей, ни в скри­жа­лях зем­ных богов… На Хатег-Кла тво­рит­ся неве­до­мое мне кол­дов­ство! Кри­ки испу­ган­ных богов пере­хо­дят в хохот, а ледя­ные скло­ны бес­ко­неч­но воз­но­сят­ся в чер­ные небе­са, и вслед за ними уно­шусь и я!… Но вот оно! Нако­нец-то! Я вижу их!!! Я вижу богов Зем­ли!!!!!

В сле­ду­ю­щий миг Атал, цеп­ля­ясь за ска­лу на голо­во­кру­жи­тель­ной высо­те, услы­шал жут­кий хохот, сопро­вож­дав­ший­ся воп­лем, какой вряд ли кому дово­ди­лось слы­шать, кро­ме как в безум­ном нагро­мож­де­нии ноч­ных кош­ма­ров, — воп­лем, в кото­ром вопло­ти­лась вся леде­ня­щая безыс­ход­ность, вся боль ухо­дя­щей жиз­ни:

— Иные боги! Это ИНЫЕ БОГИ! Адо­вы исча­дия вне­зем­ных миров, сте­ре­гу­щие обес­си­лен­ных богов Зем­ли!.. Беги прочь… Не смот­ри туда! Не смот­ри!

Месть бес­пре­дель­ных бездн… Про­кля­тая про­пасть… О мило­сти­вые боги зем­ли, я падаю в небо!

И в тот самый миг, когда Атал, закрыв гла­за и заткнув уши, бро­сил­ся вниз со ска­лы в попыт­ке спа­стись от зло­ве­ще­го при­тя­же­ния неве­до­мых высот, над Хатег-Кла гря­нул чудо­вищ­ный гром, раз­нес­ший­ся дале­ко окрест и про­бу­див­ший мир­ных селян на рав­нине и чест­ных горо­жан Хате­га, Нира и Улта­ра. И всем им сквозь пеле­ну обла­ков яви­лось необы­чай­ное затме­ние луны, кото­рое не было пред­ска­за­но ни в одной из книг. А когда луна пока­за­лась вновь, Атал, живой и невре­ди­мый, обна­ру­жил себя сто­я­щим на снеж­ном склоне, гораз­до ниже того места, отку­да он мог бы уви­деть иных богов или богов зем­ли.

А в полу­ис­тлев­ших Пина­ко­ти­че­ских руко­пи­сях ска­за­но, что Сан­су, взо­шед­ший на Хатег-Кла когда мир был ещё молод, не нашёл там ниче­го, кро­ме без­молв­ных сне­гов и обле­де­нев­ших скал.

Когда же люди из Улта­ра, Нира и Хате­га, пере­бо­ров свой страх, обсле­до­ва­ли запрет­ную гору в поис­ках Бар­зая Муд­ро­го при све­те дня, они обна­ру­жи­ли стран­ный гигант­ский сим­вол — лок­тей пять­де­сят в шири­ну — буд­то выби­тый неким цик­ло­пи­че­ским рез­цом на голом утё­се. Похо­жие на него сим­во­лы уче­ные мужи встре­ча­ли в тех ужа­са­ю­щих раз­де­лах Пина­ко­ти­че­ских руко­пи­сей, кото­рые слиш­ком постра­да­ли от вре­ме­ни, что­бы их мож­но было про­честь. Вот и все, что они нашли. Бар­зай Муд­рый исчез навсе­гда, и никто не мог уго­во­рить бла­го­че­сти­во­го свя­щен­ни­ка Ата­ла помо­лить­ся за упо­кой его души. С той поры жите­ли Улта­ра, Нира и Хате­га испы­ты­ва­ют пани­че­ский страх перед затме­ни­я­ми и про­во­дят в неусып­ных молит­вах те ночи, когда белая дым­ка оку­ты­ва­ет вер­ши­ну горы, скры­вая из виду лун­ный диск. А боги Зем­ли и ныне посе­ща­ют Хатег-Кла, что­бы испол­нить свой танец памя­ти на голых ска­лах над поло­сой тума­нов. Зная, что никто их более не потре­во­жит, они с удо­воль­стви­ем при­плы­ва­ют на кораб­лях-тучах с неве­до­мо­го Када­та, пре­да­ва­ясь сво­им древним играм, совсем как в те вре­ме­на, когда этот мир был еще молод, и родом люд­ским не овла­де­ла страсть к поко­ре­нию непри­ступ­ных вер­шин.