Говард Филлипс Лавкрафт

ГРИБКИ С ЮГГОТА

(Fungi from Yuggoth)
Напи­са­но в 1930 году
Дата пере­во­да 2005-10 гг.
Пере­вод Д. Попо­ва

////

Цикл соне­тов Г. Ф. Лав­краф­та “Гриб­ки с Югго­та” дати­ро­ван 27 декаб­ря 1929 – 4 янва­ря 1930 г. Впер­вые опуб­ли­ко­ван пол­но­стью в H. P. Lovecraft “Beyond the Wall of Sleep” (Sauk City: Arkham House, 1943), в изда­нии H. P. Lovecraft “Fungi from Yuggoth” (Washington, DC: Bill Evans, Jun. 1943) недо­ста­ет трех послед­них соне­тов. Друг и соав­тор Лав­краф­та Р. Х. Бар­лоу (1918 – 1951) пла­ни­ро­вал издать цикл при­мер­но в 1935 году и даже набрал в типо­гра­фии несколь­ко соне­тов, но так и не закон­чил рабо­ту. Одна­ко имен­но в это вре­мя цикл при­об­рел насто­я­щую фор­му (см. при­ме­ча­ние к трид­цать чет­вер­то­му соне­ту “Взя­тие обрат­но”). Лав­крафт без вся­ко­го сожа­ле­ния поз­во­лял печа­тать соне­ты раз­дель­но и в 1930 г. актив­но про­да­вал мно­гие из них на про­фес­си­о­наль­ном рын­ке, в т. ч. “Виэрд Тэй­лз” и “Про­ви­денс Джор­нал”, а так­же про­сто дарил изда­те­лям-люби­те­лям. Это озна­ча­ет, что сам он не рас­смат­ри­вал цикл как целост­ное про­из­ве­де­ние – ско­рее все­го, он даже не пла­ни­ро­вал делать все соне­ты свя­зан­ны­ми по смыс­лу. Сами соне­ты, стро­го гово­ря, напи­са­ны в воль­ной фор­ме, так как лишь неко­то­рые из них соот­вет­ству­ют фор­ме англий­ско­го соне­та шекс­пи­ров­ско­го типа (abab cdcd efef gg), до неко­то­рой сте­пе­ни кано­ни­зи­ро­ван­но­го.

Ключ к загла­вию цик­ла дают девя­тая и деся­тая стро­ки четыр­на­дца­то­го соне­та, “Звезд­ные вет­ры”, где един­ствен­ный раз во всем цик­ле и упо­ми­на­ют­ся юггот­ские гриб­ки: “Поэт безум­ный узна­ет в сей час, // Рас­тут на Югго­те что за гриб­ки” – “This is the hour when moonstruck poets know // What fungi sprout in Yuggoth” (точ­но­сти ради сто­ит отме­тить, что в чет­вер­том соне­те “Осо­зна­ние” ока­зав­ший­ся на Югго­те герой узна­ет, “…не у людей что был там пир” “…those things which feasted were not men”). Лав­крафт и есть этот “поэт безум­ный”, кото­рый пред­ла­га­ет нам свои поэ­ти­че­ские откро­ве­ния, наве­ян­ные сна­ми и дет­ски­ми вос­по­ми­на­ни­я­ми – ведь имен­но тако­ва основ­ная подо­пле­ка его твор­че­ства. Отсю­да соне­ты пред­став­ля­ют собой либо “страш­ные рас­ска­зы” с весь­ма дра­ма­тич­ным кон­цом, как и поло­же­но ноч­ным кош­ма­рам, либо лири­че­ские сти­хо­тво­ре­ния, про­ни­зан­ные тос­кой об утра­чен­ном или недо­сти­жи­мом. Кор­ни тос­ки этой отсле­жи­ва­ют­ся в био­гра­фии писа­те­ля: в 1904 году, после финан­со­во­го кра­ха и после­до­вав­шей за ним смер­ти деда Уиппла Фил­лип­са, четыр­на­дца­ти­лет­ний Говард Фил­липс Лав­крафт с мате­рью были вынуж­де­ны пере­ехать из особ­ня­ка на Энджелл-Стрит, 454, в мно­го­квар­тир­ный дом, что оста­лось для него потря­се­ни­ем на всю жизнь. Счаст­ли­вое дет­ство, про­ве­ден­ное в бога­том и про­стор­ном доме в обще­стве люби­мо­го деда, ста­ло пред­ме­том его посто­ян­ных вос­по­ми­на­ний как в мно­го­чис­лен­ных пись­мах, так и в про­из­ве­де­ни­ях. Ска­зоч­ная стра­на исчез­ла – но к ней все еще вели тай­ные тро­пы, и Лав­крафт нико­гда не пере­ста­вал их искать.

I. Книга

Таи­лась лав­ка та в местах глу­хих
Запу­тан­ных вет­ша­ю­щих аллей
Близ пир­сов в вони тва­рей из морей,
Сте­лил­ся где туман в клу­бах чуд­ных.
За копо­тью на окнах форм косых
Ряды вид­не­лись шат­ких шта­бе­лей
Из вет­хих книг, одна дру­гой гни­лей –
Низ­ка была цена за зна­нья в них.
Туда зашел я, чара­ми пле­нен,
Взял некий том и стал его листать,
Дро­жа над тек­стом, был где отра­жен
Сек­рет — ужас­ный, дове­дись его узнать.
Затем искал я про­дав­ца книг тех,
Но было пусто, слы­шал­ся лишь смех.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Fantasy Fan”, II, 2 (Oct. 1934), p. 24, пере­пе­ча­та­но в “Driftwind”, XI, 9 (Apr. 1937), p. 342. Воз­мож­но, осно­ва­но на запи­си 144 (“Commonplace Book”, ed. David E. Schultz, West Warwick, RI: Necronomicon Press, 1987): “Ужас­ная кни­га, заме­чен­ная в лав­ке древ­но­стей – преж­де нико­гда неви­дан­ная”, так­же, воз­мож­но, на запи­си 78: “Про­гул­ка по лаби­рин­ту узких уло­чек в тру­що­бах – прий­ти на дале­кий свет – неслы­хан­ные пра­ва киша­щих нищих как Двор чудес в «Собо­ре Париж­ской бого­ма­те­ри»”. (Двор чудес – париж­ский воров­ской квар­тал в назван­ном романе В. Гюго.) Пред­став­ля­ет­ся, что Лав­крафт пере­пи­сал пер­вые три соне­та – обра­зу­ю­щие связ­ное повест­во­ва­ние, в отли­чие осталь­ных из цик­ла – в про­зе в неза­кон­чен­ном рас­ска­зе “Кни­га” (“The Book”, ори­ен­ти­ро­воч­но 1933), см. S. T. Joshi “On the Book” в “Nyctalops”, III, 4 (Apr. 1983), pp. 9–13; пере­пе­ча­та­но в “Crypt of Cthulhu”, 53 (Candlemas 1988), pp. 3–7. Судя по неко­то­рым пас­са­жам упо­мя­ну­то­го рас­ска­за, взя­тая геро­ем в лав­ке кни­га – “Некро­но­ми­кон”.

II. Преследование

Дер­жал я кни­гу под паль­то сво­им,
Сокрыв от тех, кого мог встре­тить там,
И спеш­но шел по улоч­кам седым,
Бро­сая нерв­но взгляд по сто­ро­нам.
Окош­ки хму­рые в чужих домах
Смот­ре­ли стран­но — думая о том,
Что в них таит­ся, чув­ство­вал я страх
С тос­кой о небе ясном голу­бом.
От взо­ров скрыт­но вещь взя­та была,
Но смех бес­цвет­ный все в ушах зву­чал,
И понял я, миры какие зла
Хра­ни­лись в томе, столь что воз­же­лал.
Терял­ся путь в безумье стен похо­жих –
И звук шагов за мной стра­шил до дро­жи

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Fantasy Fan”, II, 2 (Oct. 1934), p. 24. Воз­мож­но, осно­ва­но на запи­си 55 (“Commonplace Book”, ed. David E. Schultz, West Warwick, RI: Necronomicon Press, 1987): “Чело­ве­ка пре­сле­ду­ет неви­ди­мое нечто”.

III. Ключ

Не знаю, сно­ва как нашел свой дом,
Блуж­дая средь аллей и пусты­рей,
Но вот к крыль­цу я бро­сил­ся бегом,
Стре­мясь внут­ри укрыть­ся поско­рей.
Пове­дал том о спря­тан­ном пути,
Веду­щем сквозь заве­сы в пусто­те,
Миров без­мер­ных дер­жат что браз­ды
И эоны хра­нят в сво­ей сре­де.
Моим был ключ к зага­доч­ным виде­ньям
В зака­те шпи­лей, сумрач­ных лесов,
Что в без­днах вопре­ки всем устро­е­ньям
Висят, как бес­ко­неч­но­сти сонм снов.
Когда ж шеп­та­ние мое раз­да­лось,
Окно в ман­сар­де дро­жью ото­зва­лось.
Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Fantasy Fan”, II, 5 (Jan. 1935),

IV. Осознание

Вновь день при­шел, когда я уви­дал,
Как в дет­стве раз, низи­ну о дубах,
Где фор­мы зады­ха­ют­ся в клу­бах
Тума­на, где безумье пра­вит бал.
Алтарь как преж­де в тра­вах уто­пал,
И Безы­мян­ный назван в пись­ме­нах –
К нему куре­ний дым, идя в веках,
Взви­вал­ся с башен, дух что зла объ­ял.
Я тело зрел на камне том сыром
И знал, не у людей что был там пир,
Не мой что был тот свет, уныл во всем,
Но Юггот чуж­дый, в звезд­ной без­дне мир.
Вдруг плен­ник взвыл, уви­дев­ши меня,
И позд­но мне откры­лось: то был я!

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Driftwind”, XI, 5 (Dec. 1936), p. 180. Юггот — соглас­но пове­сти “Шеп­чу­щий во тьме” (“The Whisperer in Darkness”, 1930), это Плу­тон, самая уда­лен­ная от Солн­ца пла­не­та (уже, впро­чем, при­знан­ная кар­ли­ко­вой пла­не­той). Здесь же эта пла­не­та лежит дале­ко за пре­де­ла­ми Сол­неч­ной систе­мы.

Безы­мян­ный (Nameless One) — один из наи­бо­лее часто повто­ря­ю­щих­ся моти­вов Лав­краф­та. Напри­мер, во мно­гих его про­из­ве­де­ни­ях упо­ми­на­ют­ся Безы­мян­ный город (the Nameless City) и при­ду­ман­ная кни­га Фри­дри­ха фон Юнц­та “Невы­ра­зи­мые куль­ты” (“Nameless Cults”), не гово­ря уже о мно­го­чис­лен­ных пер­со­на­жах, соору­же­ни­ях и т.п., кото­рые он опи­сы­ва­ет этим “nameless”.

V. Возвращение домой

Меня домой взять демон был готов,
В край свет­лый тот, мои что сны хра­нят:
Тер­ра­сы высь, чей мра­мор балю­страд
Рас­че­сы­ва­ет куд­ри обла­ков,
Вни­зу же лаби­ринт из купо­лов
И башен, под­ле вол­ны где шумят.
Меня, ска­зал он, чары вновь пле­нят
Высот, с них буду слу­шать моря зов.
И чрез закат понес меня с собой -
Над озе­ром, где пле­щет­ся огонь,
Над тро­на­ми могу­ществ без имен,
Кри­чат что в стра­хе пред сво­ей судь­бой.
Затем — шум моря в без­дне чер­но­ты:
“Был здесь твой дом, — бес хмык­нул, — зрел что ты!”

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Fantasy Fan”, II, 5 (Jan. 1935), p. 72, пере­пе­ча­та­но в “Science-Fantasy Correspondent”, I, 1, (Nov.-Dec. 1936), p. 24; “HPL”, Bellville, NJ: Corwin F. Stickney, 1937; “Weird Tales”, XXXVII, 5 (May 1944), pp. 52–53.

VI. Лампа

Нашли мы лам­пу средь изры­тых скал,
Жре­цы из Фив чей сим­вол не про­чли,
Где иеро­гли­фов узор пре­ду­пре­ждал
В испу­ге тва­рей всех живых Зем­ли.
Лишь эта чаша там была одна
С остат­ком мас­ла стран­но­го на дне;
Затей­ли­во спле­та­лись пись­ме­на
И зна­ки нече­сти­вые на ней.
Не вняв всем стра­хам соро­ка веков,
Мы при­хва­ти­ли скуд­ный наш тро­фей,
И мас­ло тех исчез­нув­ших жиль­цов
Про­ве­рить мысль созре­ла в голо­ве.
Как вспых­ну­ло!.. Но фор­мы из него
Жизнь ужа­сом про­жгли нам глу­бо­ко.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Driftwind”, V, 5 (Mar. 1931), p. 16, пере­пе­ча­та­но в “Weird Tales”, XXXIII, 2 (Feb. 1939), p. 151. Осно­ва­но на запи­си 146 (“Commonplace Book”, ed. David E. Schultz, West Warwick, RI: Necronomicon Press, 1987): “Най­ден­ная в гроб­ни­це древ­няя лам­па – когда ее напол­ня­ют и под­жи­га­ют, ее свет откры­ва­ет стран­ный мир”. Сюжет соне­та исполь­зо­ван в рас­ска­зе А. У. Дер­ле­та “Лам­па Аль-Хаз­ре­да” (“The Lamp of Alhazred”, 1957).

Фивы — один из круп­ней­ших горо­дов Древ­не­го Егип­та, место рези­ден­ции вер­хов­ных жре­цов бога солн­ца Амо­на.

VII. Холм Замана

Над гра­дом холм огром­ный нави­сал,
Обрыв напро­тив ули­цы кон­ца;
Высо­кий и зеле­ный, он взи­рал
На коло­коль­ню с видом гор­де­ца.
Два века уж шеп­та­лись о делах
На склоне, ужас брал ходить куда -
Об изу­ве­чен­ных зве­рей телах,
О маль­чи­ках, про­пав­ших без сле­да.
Раз поч­та­льон села там не нашел,
Совсем исчез­ли жите­ли, дома;
Из Эйл­с­бе­ри про­ве­рить люд пошел:
Видать, лишил­ся поч­та­льон ума,
Коль видел он, рас­крыл как холм свой зев,
Гла­за­ми жад­ны­ми при том смот­рев.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Driftwind”, IX, 4 (Oct. 1934), p. 125, пере­пе­ча­та­но в “Weird Tales”, XXXIII, 2 (Feb. 1939), p. 151. Поми­мо это­го соне­та, холм Зама­на упо­ми­на­ет­ся Лав­краф­том толь­ко в сти­хо­тво­ре­нии “Древ­няя тро­па” (“The Ancient Track”, 1929).

Эйл­с­бе­ри — город в Мас­са­чу­сет­се, неда­ле­ко от зло­по­луч­но­го Дан­ви­ча из пове­сти “Дан­вич­ский кош­мар” (“The Dunwich Horror”, 1928).

VIII. Порт

От Арк­хэ­ма я десять миль шагал
Над Бойн­тон-Бич у про­па­стей кра­ев,
И думал быть к зака­ту у хол­мов,
Вни­зу в долине Иннс­мут где лежал.
Там парус в даль мор­скую уплы­вал,
Лишен­ный цве­та сила­ми вет­ров,
Но злой пред­ве­сти­ем, чему нет слов –
Рукой ему я вслед не пома­хал.
За Иннс­мут курс! — зву­чат лишь эхом дни
Вели­ких дел. Но бли­зок час ноч­ной,
И вот уже взя­та вер­ши­на мной,
Отку­да горо­да чер­ты вид­ны.
Вот шпи­ли, кры­ши – но смот­ри!
Все мрак
Покрыл, моги­лы лишь чер­не­ют так!

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Driftwind”, V, 3 (Nov. 1930), p. 36, пере­пе­ча­та­но в “Weird Tales”, XXXIX, 7 (Sep. 1946), p. 65. Осно­ва­но на запи­си 155 (“Commonplace Book”, ed. David E. Schultz, West Warwick, RI: Necronomicon Press, 1987): “Город со шпи­ля­ми, види­мый на зака­те изда­ле­ка — не све­тит­ся ночью. В море выхо­дит парус.” Город Иннс­мут упо­ми­на­ет­ся в этом соне­те впер­вые после рас­ска­за “Селе­фа­ис” (“Celephaïs”, 1920), в кото­ром он рас­по­ла­гал­ся в Англии, здесь же, судя по все­му, в Новой Англии, как и в позд­ней пове­сти “Тень над Иннс­му­том” (“The Shadow over Innsmouth”, 1931). Вымыш­лен­ный Бойн­тон-Бич боль­ше Лав­краф­том не упо­ми­нал­ся.

IX. Внутренний двор

Тот ста­рый град мне преж­де был зна­ком;
Стан леп­ры, где чужим богам хваль­бы
Под гонг зву­чат от мети­сов тол­пы
Из скле­пов тай­ных на бре­гу мор­ском.
Взгляд окон блек­лых полон был враж­ды
В домах, где жили пьянь да нище­та,
Пока я шел по гря­зи чрез вра­та
Во двор, чтоб чело­ве­ка там най­ти.
Навис­ли сте­ны хму­рые вокруг,
И про­клял я, при­шел что в сей при­тон,
Когда зажглись десят­ки окон вдруг,
Явив безум­но пля­шу­щих пер­сон:
Без­молв­ная пируш­ка мерт­ве­цов -
И были все без рук и без голов!

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Weird Tales”, XVI, 3 (Sep. 1930), p. 322. Осно­ва­но на запи­си 149 (“Commonplace Book”, ed. David E. Schultz, West Warwick, RI: Necronomicon Press, 1987): “Зло­ве­щая улоч­ка или закры­тый двор в древ­нем горо­де – Юни­он-Плейс или Мил­лиг­эн-Плейс”. (Юни­он-Плейс нахо­дит­ся в Бруклине, Нью-Йорк, Мил­лиг­эн-Плейс в Грин­вич-Вил­л­эдж в Ман­х­эт­тене, Нью-Йорк.) Поэ­ма пред­став­ля­ет­ся пере­ло­же­ни­ем рас­ска­за “Он” (“He”, 1925), в кото­ром “внут­рен­ний двор” рас­по­ла­га­ет­ся на Пер­ри-Стрит, 93 в Ман­х­эт­тене, и в ней несо­мнен­но отра­же­но впе­чат­ле­ние, кото­рое на Лав­краф­та про­из­вел Нью-Йорк.

X. Голубиная почта

Меня в тру­що­бы взя­ли, сте­ны где
Взду­ва­ет скоп­лен­ный тягу­чий срам,
И лица в скверне и нечи­сто­те
Под­ми­ги­ва­ют чуж­дым боже­ствам.
Свер­ка­ли тыся­чи кост­ров вокруг,
А с плос­ких крыш в зия­ю­щую высь
Птиц запус­ка­ли гряз­ных слов­но крыс
Под бара­ба­нов скры­тых мер­ный стук.
Я знал, что жуть вари­лась на кострах,
Что были пти­цы кос­мо­са Вовне –
Гадал о целях их меж­звезд­но­го турне,
О том, нес­ли что с Тога на кры­лах.
Сме­я­лись все – но замер­ли стол­бом,
Уви­дев нечто в пти­чьем клю­ве злом.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в H. P. Lovecraft “Fungi from Yuggoth” (Washington, DC: Bill Evans, Jun. 1943), пере­пе­ча­та­но в “Weird Tales”, XXXIX, 9 (Jan. 1947), p. 96. Лав­крафт отме­ча­ет, что “пони­ма­ние [поэ­мы] зави­сит от зна­ком­ства с реаль­ны­ми обы­ча­я­ми тру­щоб «Адская кух­ня» в Нью-Йор­ке, где раз­ве­де­ние кост­ров и запус­ки голу­бей явля­ют­ся дву­мя глав­ны­ми фор­ма­ми вре­мя­пре­про­вож­де­ния моло­де­жи” (пись­мо Г. Ф Лав­краф­та Авгу­сту Дер­ле­ту, январь 1930 г.). Пла­не­та Тог Лав­краф­том более нигде не упо­ми­на­ет­ся.

XI. Колодец

Сет Этвуд про­жил восемь­де­сят лет,
Когда решил коло­дец углу­бить,
И помо­гал ему лишь Эб бурить,
А мы сме­я­лись: вот рех­нул­ся дед.
Тут юный Эб вдруг тро­нул­ся умом –
Бед­ня­гу поса­ди­ли под замок.
Сет зало­жил коло­дец кир­пи­чом
И на руке арте­рию рас­сек.
Похо­ро­нив, пошли на Сета двор,
С того колод­ца кир­пи­чи чтоб снять,
В нем ока­зал­ся ряд руч­ных опор –
В какую глубь шел, было не видать.
И клад­ка вновь была воз­вра­ще­на:
Ничем мы не смог­ли достать до дна.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Providence Journal”, CII, 116 (14 May 1930), p. 15, пере­пе­ча­та­но в “Phantagraph”, VI, 3 (Jul. 1937), p. 1; “Weird Tales”, XXXVII, 5 (May 1944), p. 53. Два забра­ко­ван­ных чер­но­ви­ка сти­хо­тво­ре­ния опуб­ли­ко­ва­ны в “Crypt of Cthulhu”, 20 (Eastertide 1984), p. 8. Осно­ва­но на запи­си 143 (“Commonplace Book”, ed. David E. Schultz, West Warwick, RI: Necronomicon Press, 1987): “Стран­ный коло­дец в окрест­но­стях Арк­хэ­ма — вода иссе­ка­ет (или нико­гда не тек­ла — коло­дец плот­но заму­ро­ван кам­нем с тех пор, как был вырыт) — нет дна — все избе­га­ют и боят­ся — что нахо­дит­ся вни­зу (нече­сти­вый храм или нечто дру­гое, очень древ­нее, или же гигант­ский под­зем­ный мир)”. Имя Этвуд исполь­зу­ет­ся вновь в пове­сти “В горах Безу­мия” (“At the Mountains of Madness”, 1931) и рас­ска­зе “Ужас на клад­би­ще” (“The Horror in the Burying-Ground”, 1933, в соав­тор­стве с Хей­зл Хилд). Сюжет с колод­цем, а имен­но его захват неко­ей инфер­наль­ной тва­рью, ранее обыг­ры­вал­ся Лав­краф­том в рас­ска­зе “Цвет из вне­про­стран­ства” (“The Colour Out of Space”, 1927).

XII. Ревун

Чрез Бриггс-Хилл в
Зор совет был не идти:
“Доб­ряк” Уот­кинс, хоть дав­но уж мерт­вый,
Пове­шен в тыся­ча семь­сот чет­вер­тый,
Оста­вил страш­ное на том пути.
Но я пошел, когда же дома кров
В плю­ще воз­ник из-под ска­лы кру­той,
То и не вспом­нил о верев­ке той,
А пора­зил­ся: дом сто­ял как нов.
Взи­рая на зака­та кра­со­ту,
Я сла­бый рев услы­шал из окна;
Вдруг луч зари прон­зил там тем­но­ту
И высве­тил обли­чье реву­на.
Помчал­ся как безум­ный я бегом
От тва­ри с лапа­ми, люд­ским лицом.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Driftwind”, VII, 3 (Nov. 1932), p. 100, пере­пе­ча­та­но в “Weird Tales”, XXXIV, 1 (Jun.-Jul. 1939), p. 66.

Зор — реаль­но суще­ству­ю­щий город на севе­ро-запа­де Мас­са­чу­сет­са близ гра­ни­цы с Вер­мон­том. В Биб­лии это город в Егип­те, в кото­ром Лот укры­вал­ся при раз­ру­ше­нии Содо­ма (Бытие 13:10, в рус­ском сино­даль­ном пере­во­де – Сигор). Назва­ние Бриггс-Хилл, в свою оче­редь, весь­ма рас­про­стра­не­но в Соеди­нен­ных Шта­тах, и в Новой Англии в част­но­сти

XIII. Гесперия

Зимой на серых небе­сах закат
Над гра­дом, чьи чер­ты едва вид­ны,
Уво­дит в поза­бы­тые уж дни
Вели­чия и незем­ных отрад.
В огнях тех ярких чуде­са горят,
Дерз­ки, но ужа­сом омра­че­ны;
Ряд сфинк­сов, где доро­га до сте­ны
И башен, что от лир вда­ли дро­жат.
То край, где зна­чит кра­со­та цве­те­нье,
Вос­по­ми­на­ний где все оча­ги,
Где про­ис­хо­дит Вре­ме­ни-реки
Часов пото­ком в пусто­ту паде­нье.
Туда нас сны ведут – но нико­гда
Людь­ми не осквер­ня­лись те места

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Weird Tales”, XVI, 4 (Oct. 1930), p. 464. “Гес­пе­рия” на гре­че­ском озна­ча­ет “Запад­ная зем­ля”, как пра­ви­ло, отно­сит­ся к гипо­те­ти­че­ско­му цар­ству за Гибрал­тар­ским про­ли­вом. В древ­не­гре­че­ской мифо­ло­гии Гес­пе­ра (“вечер­няя”) — одна из Гес­пе­рид, доче­рей Ночи, охра­няв­ших сад с золо­ты­ми ябло­ка­ми веч­ной моло­до­сти на Край­нем Запа­де. В этом соне­те (а так­же в восем­на­дца­том “Сады Йина”), как и во мно­гих сво­их про­из­ве­де­ни­ях, Лав­крафт выра­жа­ет идею о недо­сти­жи­мо­сти для чело­ве­ка запре­дель­ных миров.

XIV. Звездные ветры

Есть некий час осен­ней тем­но­ты,
Когда нис­хо­дит звезд­ный ветер вдруг
На ули­цы, умолк шагов где звук,
Но льют из окон свет домов ряды.
Рой мерт­вых листьев ска­зоч­но кру­жит,
И с чуж­дой гра­ци­ей клу­бит­ся дым,
Зако­нам под­чи­ня­ясь незем­ным,
А сквозь тума­ны Фомаль­гаут зрит.
Поэт безум­ный узна­ет в сей час,
Рас­тут на Югго­те что за гриб­ки,
Как пах­нут Най­то­на миров цвет­ки,
Что не най­ти в ску­пых садах у нас.
Но вет­ры те за при­не­сен­ный сон
Деся­ток наших грез берут в полон!

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Weird Tales”, XVI, 3 (Sep. 1930), p. 322. Фомаль­гаут — аль­фа созвез­дия Южной Рыбы. Упо­ми­на­ет­ся в романе “Сно­ви­ден­че­ские поис­ки Када­фа Неве­до­мо­го” (“The Dream-Quest of

Unknown Kadath”, 1926–27) как ори­ен­тир воз­мож­но­го место­рас­по­ло­же­ния Када­фа. Най­тон — в рас­ска­зе “Через Вра­та Сереб­ря­но­го Клю­ча” (“Through the Gates of the Silver Key”, 1932–33, в соав­тор­стве с Э. Х. Прай­сом) упо­ми­на­ет­ся трой­ная звез­да Нитон (Nython) — воз­мож­но, ее назва­ние поза­им­ство­ва­но из это­го соне­та.

XV. Антарктос

Шеп­та­ла пти­ца мне из сна пучи­ны
О пике чер­ном, что навис с тос­кой
Сре­ди поляр­ной ледя­ной пусты­ни,
Истер­тый веч­ность для­щей­ся пур­гой.
Отсю­да жизнь гони­ма слов­но мором,
Лишь солн­ца да сия­ний южных свет
Под­све­чи­ва­ет в шра­мах пик, в кото­ром
Тво­ре­нья Стар­ших виден смут­ный след.
Узрят коль люди, ска­жут в удив­ле­нье:
Чуд­ной При­ро­да созда­ла кур­ган,
Но клюв вещал: в ледо­вом погре­бе­нье
Поко­ит­ся и ждет гро­мад­ный стан.
Не дай вам Бог узреть во сне хоть раз
В хру­сталь­ной без­дне вид тех мерт­вых глаз!

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Weird Tales”, XVI, 5 (Nov. 1930), p. 692. Антарк­тос — нео­ло­гизм Лав­краф­та от гре­че­ско­го “Antarktikos”, обо­зна­ча­ю­ще­го антарк­ти­че­ский рай­он. Город Стар­ших в Антарк­ти­де опи­сан в пове­сти “В горах Безу­мия” (“At the Mountains of Madness”, Feb. 1931).

XVI. Окно

Дом в лаби­рин­те фли­ге­лей сто­ял,
Где заплу­тать любой мог средь ходов,
И было где-то у его задов
Окно, что камень древ­ний закры­вал.
Я в дет­стве, в коем столь­ко снов видал,
Ходил туда, под ночи чер­ной кров,
Сры­вая сме­ло сети пау­ков,
И удив­лять­ся не пере­ста­вал.
При­вел я камен­щи­ков в тьмы чер­тог
Узнать, стра­ши­ло пред­ков что в окне;
Про­би­ли камень – воз­ду­ха поток
Вдруг хлы­нул из иных пустот вовне.
Взгля­нул я: были мне миры вид­ны,
Дав­но о коих рас­ска­за­ли сны.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Driftwind”, V (Apr. 1931 [спе­ци­аль­ное изда­ние]), p. 15, пере­пе­ча­та­но в “Weird Tales”, XXXVII, 5 (May 1944), p. 53. Сюжет соне­та исполь­зо­ван в рас­ска­зе А. У. Дер­ле­та “Окно в ман­сар­де” (“The Gable Window”, 1957). 10

XVII. Воспоминание

Объ­ял высо­кий звезд­ный небо­склон
Сте­пей и взго­рий бес­пре­дель­ный край,
В коче­вьях осве­щал огонь кост­ра
Мох­на­тый скот под бубен­цов тре­звон.
Спус­кал­ся вдаль на юг широ­кий дол
До тем­ной и изви­ли­стой сте­ны,
Пито­ну пер­во­быт­но­му срод­ни,
За веч­ность фор­му кам­ня что обрел.
На холо­де про­бра­ла дрожь меня:
Но где я? Как же я сюда попал?
Под­нял­ся некто в заре­ве огня
И гром­ко имя вдруг мое назвал.
На мерт­вый лик взгля­нув под капю­шон,
Лишил­ся я надежд, поняв, кто он.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в H. P. Lovecraft “Fungi from Yuggoth” (Washington, DC: Bill Evans, Jun. 1943), пере­пе­ча­та­но в “Weird Tales”, XXXIX, 10 (Mar. 1947), p. 69. Опи­са­ние края в этом соне­те встре­ча­ет­ся в рас­ска­зе “Селе­фа­ис” (“Celephaïs”, 1920).

XVIII. Сады Йина

За той сте­ной, что небе­са почти
Доста­ла древ­ней клад­кой башен мши­стых,
В пор­ха­нье птиц и пчел, в цве­тах души­стых
Рас­ки­ну­лись вися­чие сады.
Аллеи про­хо­ди­ли над кана­лом,
Меж лото­сов где отра­жал­ся храм,
На виш­нях льну­ли лепест­ки к вет­вям,
Пари­ли цап­ли в под­не­бе­сье алом.
Все было там – ведь бро­си­ли же сны
Вра­та откры­ты в лаби­ринт кам­ней,
Ручьи где вьют­ся тихо средь теней
От лоз, с вет­вя­ми кои спле­те­ны?
Спе­шил я и узрел сте­ны оплот –
Вот толь­ко не было в сады ворот.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Driftwind”, VI, 5 (Mar. 1932), p. 34, пере­пе­ча­та­но в “Weird Tales”, XXXIV, 2 (Aug. 1939), p. 151. Имя Йин (рав­но как и опи­сы­ва­е­мые кар­ти­ны в целом), воз­мож­но, про­ис­хо­дит от Йиан (Yian) Робер­та У. Чем­бер­са, мифи­че­ско­го китай­ско­го горо­да, опи­сан­но­го в пове­сти “Созда­тель лун” (“The Maker of Moons”, 1896); Лав­крафт несо­мнен­но поза­им­ство­вал это назва­ние для Йиан-Хо (YianHo) в рас­ска­зах “Через Вра­та Сереб­ря­но­го Клю­ча” (“Through the Gates of the Silver Key”, 1932–33, в соав­тор­стве с Э. Х. Прай­сом) и “Днев­ник Алон­зо Тай­пе­ра” (“The Diary of Alonzo Typer”, 1936, в соав­тор­стве с Уилья­мом Лам­ли). Летом 1930 г. Лав­крафт уве­ро­вал, что Май­мон­тов­ский Парк в Рич­мон­де, штат Вир­джи­ния, есть вопло­ще­ние Садов Йина (H. P. Lovecraft “Selected Letters”, III, Sauk City: Arkham House, 1971, p. 150).

XIX. Колокола

Года­ми слы­шал гул­кий звон дале­кий
Я в вет­ре полу­ноч­ной чер­но­ты,
Не с коло­коль­ни, что встре­чал в пути,
Но чуж­дый, как из без­дны пре­глу­бо­кой.
Ответ я в снах и в памя­ти искал,
Пред­ста­вил зво­ны каж­до­го виде­нья
И Иннс­мут, чай­ки в белом опе­ре­нье
Где вились под­ле шпи­ля, кой я знал.
Так и дивил­ся я б дале­ким нотам,
Но хлад­ный дождь раз в мар­тов­скую ночь
Меня напра­вил к памя­ти воро­там
И к баш­ням, что зво­ни­ли во всю мочь –
Но от тече­ний, мчав­ших в глу­бине
Чрез зато­нув­ший дол на мерт­вом дне.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Weird Tales”, XVI, 6 (Dec. 1930), p. 798. У Лав­краф­та есть более ран­нее сти­хо­тво­ре­ние с таким же назва­ни­ем (“Bells”, 1919). В этом соне­те, так­же как и в два­дцать девя­том “Носталь­гия”, зву­чит тема, доволь­но часто отра­жа­ю­ща­я­ся в твор­че­стве Лав­краф­та – погру­же­ние горо­дов и целых циви­ли­за­ций под воду, что может сим­во­ли­зи­ро­вать погру­же­ние в сон, забве­ние. И здесь нель­зя не отме­тить, что, напро­тив, под­ня­тие горо­да древ­ней циви­ли­за­ции из мор­ских пучин – в рас­ска­зах “Дагон” (“Dagon”, 1917), “Кра­ду­щий­ся Хаос” (“Crawling Chaos”, 1920–21, в соав­тор­стве с Эли­за­бет Берк­ли), “Зов Ктул­ху” (“The Call of Cthulhu”, 1926), “Тень над Иннс­му­том” (“The Shadow over Innsmouth”, 1931), “Вне вре­мен” (“Out of the Aeons”, 1933, в соав­тор­стве с Хей­зл Хилд), а так­же в два­дцать пер­вом соне­те “Ньяр­латхо­теп” – явля­ет­ся у Лав­краф­та явным эсха­то­ло­ги­че­ским при­зна­ком.

XX. Ночные мверзи

Живут они ль под гро­бо­вой пли­той,
Но зрю я ночью тва­рей о рогах,
Худых, кры­ла­тых, чер­ных, о хво­стах
С двой­ной колюч­кой, зло­бой нали­той.
Они с боре­ем пред­ста­ют ордой
И, боль­но и щекот­но сжав в ког­тях,
Несут меня к мирам в седых цве­тах,
В колод­це стра­ха скры­тым чер­но­той.
Над греб­нем Тока мчат­ся в вышине,
К моим моль­бам глу­хи, и в самый ад,
До озе­ра, что исто­ча­ет смрад,
Где брыз­жут шогго­ты в при­твор­ном сне.
О, если б изда­ва­ли звук они,
И лик нес­ли, где лица быть долж­ны!

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Providence Journal”, CII, 73 (26 Mar. 1930), p. 15, пере­пе­ча­та­но в “Phantagraph”, IV, 3 (Jun. 1936), p. 8; “HPL”, Bellville, NJ: Corwin F. Stickney, 1937; “Weird Tales”, XXXIV, 6 (Dec. 1939), p. 59. Ноч­ные мвер­зи — стран­ные созда­ния, кото­рые сни­лись Лав­краф­ту при­мер­но с пяти­лет­не­го воз­рас­та, вызван­ные, оче­вид­но, тра­ур­ной атмо­сфе­рой в его доме после смер­ти бабуш­ки по мате­рин­ской линии. Впер­вые опи­са­ны в романе “Сно­ви­ден­че­ские поис­ки Када­фа Неве­до­мо­го” (“The Dream- Quest of Unknown Kadath”, 1926–27). Ток появил­ся в сти­хо­тво­ре­нии “Сно­вид­цу” (“To a Dreamer”, 1920), так­же в “Сно­ви­ден­че­ских поис­ках Када­фа Неве­до­мо­го” упо­ми­на­ют­ся горы Трок (Throk). Шогго­ты упо­ми­на­ют­ся здесь впер­вые, хотя их самое досто­па­мят­ное появ­ле­ние, конеч­но же, в “В горах Безу­мия” (“At the Mountains of Madness”, Feb. 1931). Толь­ко в этом сти­хо­тво­ре­нии шогго­ты свя­зы­ва­ют­ся с мвер­зя­ми. Заме­ча­ние о пере­во­де: ори­ги­наль­ное “night-gaunts” (при­ла­га­тель­ное “gaunt” пере­во­дит­ся как “голод­ный; худой, кост­ля­вый; мрач­ный, оттал­ки­ва­ю­щий”, фор­мы суще­стви­тель­но­го не суще­ству­ет) в рус­ских пере­во­дах пере­да­ет­ся по-раз­но­му: “кры­ла­тые тва­ри” (К. Коро­лев, Д. Афи­но­ге­нов), “ноч­ные при­зра­ки” (О. Аля­к­рин­ский) и, на наш взгляд, самая удач­ная трак­тов­ка, “ноч­ные мвер­зи” (С. Л. Сте­па­нов).

XXI. Ньярлатхотеп

И вот явил­ся из Егип­та он –
Царь Тем­ный, кла­нял­ся кому фел­лах;
Над­ме­нен, худо­щав и скуп в речах,
В шел­ка зака­та цве­та обла­чен.
Что б ни ска­зал он – верил люд все­му,
Но повто­рить не мог его сло­ва,
А по наро­дам раз­нес­лась мол­ва,
Что лижут руки хищ­ни­ки ему.
Отра­ва вышла из мор­ских глу­бин –
Дер­жав забы­тых шпи­лей силу­эт;
Мир трес­нул, и безум­ных вспы­шек свет
Рас­тек­ся средь рас­ко­ло­тых домин.
Затем, сво­их забав сти­рая плод,
Раз­ве­ял Зем­лю Хаос-иди­от.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Weird Tales”, XVII, 1 (Jan. 1931), p. 12. Имя Ньяр­латхо­теп при­сни­лось Лав­краф­ту в кон­це 1920 г. (Howard Phillips Lovecraft “Selected Letters”, I, Sauk City: Arkham House, 1965, p. 161, пись­мо оши­боч­но дати­ро­ва­но 14 декаб­ря 1921), и он, еще пол­но­стью не проснув­шись, запи­сал нача­ло сти­хо­тво­ре­ния впро­зе “Ньяр­латхо­теп” (“Nyarlathotep”, 1920). Ньяр­латхо­теп часто появ­ля­ет­ся в про­из­ве­де­ни­ях Лав­краф­та, в осо­бен­но­сти в пове­сти “Сно­ви­ден­че­ские поис­ки Када­фа Неве­до­мо­го” (“The Dream-Quest of Unknown Kadath”, 1926–27) и рас­ска­зе “Оби­та­тель Тьмы” (“The Haunter of the Dark”, 1935). Уилл Мюр­рей пред­по­ло­жил (Will Murray “Behind the Mask of Nyarlathotep” в “Lovecraft Studies”, 25 (Fall 1991), pp. 25–29), что это суще­ство частич­но осно­ва­но на лич­но­сти экс­цен­трич­но­го уче­но­го Нико­лы Тес­ла (1856 – 1943). Роберт Блох цити­ру­ет поэ­му в рас­ска­зе “Тень из коло­коль­ни” (“The Shadow from the Steeple” в “Weird Tales”, Sep. 1950), явля­ю­щем­ся про­дол­же­ни­ем “Оби­та­те­ля Тьмы”. Вооб­ще Ньяр­латхо­теп – одна из клю­че­вых фигур лав­краф­тов­ской мифо­ло­гии, это Пол­зу­чий Хаос, Все­силь­ный Послан­ник и душа Дру­гих Богов (при этом толь­ко в этом соне­те он назы­ва­ет­ся иди­о­том, в дру­гих про­из­ве­де­ни­ях лишь гово­рит­ся, что он слу­жит без­дум­ным богам). Здесь зву­чит важ­ный и доволь­но кощун­ствен­ный кос­мо­го­ни­че­ский мотив: созда­ние мира – не про­яв­ле­ние созна­тель­ной воли вер­хов­но­го боже­ства, но лишь слу­чай­ный резуль­тат его забав. Так­же толь­ко здесь и в одно­имен­ном сти­хо­тво­ре­нии в про­зе Ньяр­латхо­теп пред­ста­ет в такой явно эсха­то­ло­ги­че­ской ипо­ста­си.

Фел­лах — кре­стья­нин-зем­ле­де­лец в араб­ских стра­нах.

XXII. Азатот

Меня доста­вил бес в пустые дали
За все извест­ные скоп­ле­нья звезд,
Где вре­мя и мате­рия про­па­ли,
Был Хаос лишь, бес­фор­мен­ный фор­пост.
Шеп­тал там в тьме Гос­подь
Все­го гро­мад­ный
О снах сво­их, понять кото­рые не мог,
Вкруг вились тва­ри фор­мы непо­нят­ной
В ворон­ках, что раз­дул лучей поток.
Они пля­са­ли дико под ску­ле­нье
Безум­ной флей­ты в лапи­щи ког­тях,
Чьих волн бес­цель­ных глу­пое сме­ше­нье
Закон при­вно­сит во все­лен­ных прах.
“Послан­ник я Его,” – ска­зал бес так,
С пре­зре­ни­ем Вла­ды­ке дав тумак.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Weird Tales”, XVII, 1 (Jan. 1931), p. 12. Аза­тот впер­вые появил­ся в неза­кон­чен­ном одно­имен­ном “романе” (1922, судя по его завяз­ке, вполне умест­но пред­по­ло­жить, что в осно­ве обо­их про­из­ве­де­ний лежит один и тот же сюжет) и впо­след­ствии стал вер­хов­ным боже­ством в выду­ман­ном Лав­краф­том пан­теоне. Образ демо­нов, игра­ю­щих на флей­тах, часто повто­ря­ет­ся в его про­из­ве­де­ни­ях, впер­вые упо­мя­нут в рас­ска­зе “Празд­ник” (“The Festival”, 1923). Аза­тот — куль­ми­на­ция кос­мо­го­ни­че­ской кар­ти­ны Лав­краф­та. Это без­дум­ный, без­гра­нич­ный и веч­но голод­ный демон­сул­тан (“Сно­ви­ден­че­ские поис­ки Када­фа Неве­до­мо­го”, “The DreamQuest of Unknown Kadath”, 1926–27), чудо­вищ­ный ядер­ный хаос (“Шеп­чу­щий во тьме”, “The Whisperer in Darkness”, 1931), само искон­ное зло (“Сны в ведь­ми­ном доме”, “The Dreams in the Witch House”, 1932), но имен­но он явля­ет­ся Пове­ли­те­лем миро­по­ряд­ка. Соглас­но пове­сти “Сно­ви­ден­че­ские поис­ки Када­фа Неве­до­мо­го”, окру­жа­ю­щие его бес­фор­мен­ные тва­ри и есть Дру­гие Боги, чьим послан­ни­ком явля­ет­ся Ньяр­латхо­теп.

XXIII. Мираж

А был ли он, я спра­ши­ваю сно­ва –
Забы­тый мир, чрез Вре­мя что плы­вет –
Но часто зрю его во мге лило­вой,
Сна смут­но­го мер­ца­ю­щий налет.
Там были баш­ни, с плес­ком стран­ным реки,
Дико­вин лаби­рин­ты, свет в дуге
И небо в пла­ме­ни – как в том, что в сне­ге
Искрит­ся пред ноч­ной порой в тос­ке.
Без­люд­ный брег, осо­кой обрам­лен,
Где вились пти­цы, а над ним
Дерев­ня с коло­коль­нею, чей звон
Вечер­ний памя­тью моей хра­ним.
Не знаю, что за край — спро­сить боюсь,
Когда там был, иль толь­ко ока­жусь.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Weird Tales”, XVII, 2 (Feb.-Mar. 1931), p.175.

XXIV. Канал

Есть злое место некое во сне,
Там обсту­па­ют без жиль­цов дома
Канал дур­ной, где, смрад­но­стью дымя,
Сочат­ся вещи жут­кие вовне.
Там пере­ул­ки, сузив­шись в вер­хах,
До улиц вьют­ся, зна­ют их иль нет,
Луна роня­ет при­зрач­ный свой свет
На окна мерт­вой теме­ни в рядах.
Шагов не слыш­но там, зву­чит лишь плеск
Сколь­зя­щих чер­ных мас­ля­ни­стых вод,
Тече­нье что вдоль узких стен несет
До оке­а­на, раз­ли­чим чей блеск.
Неве­до­мо, когда унес поток
Из яви свой заблуд­ший в снах мирок.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Driftwind”, VI, 5 (Mar. 1932), p. 34, пере­пе­ча­та­но в “Harvest: A Sheaf of Poems from Driftwind”, ed. by Walter J. Coates, North Montpelier, VT: Driftwind Press, May 1933, p. 33; “Weird Tales”, XXXI, 1 (Jan. 1938), p. 20. Осно­ва­но на запи­си 15 (“Commonplace Book”, ed. David E. Schultz, West Warwick, RI: Necronomicon Press, 1987): “Мост и вяз­кие чер­ные воды”.

XXV. Сент-Тоуд

“Эй, бере­гись, Сент-Тоуд там зво­нит!” –
Он крик­нул, лишь ныр­нул я вто­ро­пях
В безум­ных улиц лаби­ринт впотьмах
Реки южней, где древ­ность в гре­зах спит.
То был ста­рик сог­бен­ный, в рвань оде­тый,
В мгно­ве­нье скрыл­ся он из виду прочь,
И я про­дол­жил погру­жать­ся в ночь
Туда, где кры­ши зубья­ми воз­де­ты.
В чем ужас здесь, не ска­за­но нигде -
Но сно­ва я услы­шал жут­кий зов:
“Беги от трес­нув­ших коло­ко­лов!“
И тре­тий ста­рец карк­нул о беде:
“Сент-тоуд­ско­го зво­на бере­гись!“
Я побе­жал — и шпиль злой взнес­ся ввысь.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в H. P. Lovecraft “Fungi from Yuggoth” (Washington, DC: Bill Evans, Jun. 1943), пере­пе­ча­та­но в “Weird Tales”, XXXVII, 5 (May 1944), p. 52. Назва­ние церк­ви Сент­То­уд (toad – жаба), воз­мож­но, было вдох­нов­ле­но епи­ско­паль­ной цер­ко­вью Св. Миха­и­ла, рас­по­ло­жен­ной на Фрог- лейн (frog – лягуш­ка) в Мар­бл­хэ­де, штат Мас­са­чу­сетс. Исхо­дя из назва­ния церк­ви, вполне умест­но допу­стить, что дей­ствие соне­та про­ис­хо­дит в зло­ве­щем Иннс­му­те. В про­из­ве­де­ни­ях Лав­краф­та эта цер­ковь боль­ше нигде не упо­ми­на­ет­ся.

XXVI. Домашние духи

От гра­да в миле Джон Уэйт­ли жил,
Где начи­на­ют кучить­ся хол­мы;
Его смет­ли­вым не счи­та­ли мы,
Посколь­ку в прах он фер­му разо­рил.
Быва­ло, сут­ка­ми так и сидит
За най­ден­ной в ман­сар­де стоп­кой книг –
В ито­ге смор­щил­ся забав­но лик,
И всех людей пугать его стал вид.
Когда ж он начал выть, решил наш сход
Его упечь в пси­хуш­ку, пото­му
Яви­лись трое эйл­с­бер­ских к нему,
Вот толь­ко дали деру от ворот:
Там он честил двух тва­рей вго­ря­чах,
Умчав­ших на огром­ней­ших кры­лах.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Driftwind”, V, 1 (Jul. 1930), p. 35, пере­пе­ча­та­но в “Weird Tales”, XXXIX, 9 (Jan. 1947), p. 96. Имя Уэйт­ли несо­мнен­но про­ис­хо­дит из рас­ска­за “Дан­вич­ский кош­мар” (“The Dunwich Horror”, 1928) – Джон, как сле­ду­ет из кон­тек­ста сти­хо­тво­ре­ния, явля­ет­ся пред­ста­ви­те­лем вырож­да­ю­щей­ся вет­ви это­го рода.

XXVII. Маяк Старшего

От Лен­га, где вер­ши­ны взме­те­ны
До хлад­ных звезд, невид­ных нико­му,
Луч све­та оди­но­кий мчит сквозь тьму,
Чей блеск моль­бой встре­ча­ют чаба­ны.
По их рас­ска­зам (не были хоть там),
Из мая­ка на башне он идет,
Послед­ний Стар­ший где один живет,
Сту­ча посла­нья Хао­су в там­там.
Из жел­та шел­ка мас­ка Суще­ства,
И склад­ки стран­ные на ней таят
Лик незем­ной, но спро­сит кто едва,
Каков его столь выпу­чен­ный склад.
Иска­ли мно­гие юнцы тот свет,
Но что нашли – не даст никто ответ.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Weird Tales”, XVII, 2 (Feb.-Mar. 1931), p. 175. Гре­че­ское сло­во “Pharos” озна­ча­ет “маяк”, самый зна­ме­ни­тый маяк древ­но­сти нахо­дил­ся на ост­ро­ве Фарос в гава­ни Алек­сан­дрии в Егип­те. Назва­ние Ленг впер­вые появи­лось в рас­ска­зе “Гон­чая” (“The Hound”, 1922), и впо­след­ствии Лав­крафт неод­но­крат­но к нему обра­щал­ся. Кар­ти­ны послед­них шести стро­чек, по-види­мо­му, взя­ты из рома­на “Сно­ви­ден­че­ские поис­ки Када­фа Неве­до­мо­го” (“The Dream-Quest of Unknown Kadath”, 1926–27), и, воз­мож­но, пол­но­стью осно­ва­ны на запи­си 69 (“Commonplace Book”, ed. David E. Schultz, West Warwick, RI: Necronomicon Press, 1987): “Чело­век с чудо­вищ­ным лицом стран­но раз­го­ва­ри­ва­ет – выяс­ня­ет­ся, что это мас­ка – Откро­ве­ние”. В рас­ска­зе “Селе­фа­ис” (“Celephaïs”, 1920) и “Сно­ви­ден­че­ских поис­ках Када­фа Неве­до­мо­го” пер­со­наж в жел­той шел­ко­вой мас­ке с пла­то Ленг носит титул вер­хов­но­го жре­ца. Одна­ко толь­ко в этом соне­те Лав­крафт при­чис­ля­ет его к Стар­шим (“the Elder Things” или “the Elder Ones”).

Сход­ный с соне­том сюжет (инфер­наль­ное суще­ство, оби­та­ю­щее в баш­не­ма­я­ке) позд­нее исполь­зо­вал­ся Лав­краф­том в рас­ска­зе “Оби­та­тель тьмы” (“The Haunter of the Dark”, 1935).

XXVIII. Ожидание

Спо­соб­ны вещи некие вну­шить
Мне чув­ство, буд­то гря­нут чуде­са,
Иль что раз­верз­нут­ся вдруг небе­са,
Открыв миры, где боги могут быть
Есть ожи­да­нье, труд­но объ­яс­нить –
Как пыш­но­сти, в былом что ныне вся,
Иль при­клю­че­ний, в коих грез кра­са,
А дух в вос­тор­ге мчит­ся во всю прыть.
Оно в зака­тах, в шпи­лях горо­дов,
В селе­ньях ста­рых, в рощах и хол­мах,
Во мгли­стых дюнах, в город­ских огнях,
В негром­ких пес­нях, в вол­шеб­стве садов.
И хоть за лишь один соблазн жить сто­ит,
Не алчут знать, намек его что кро­ет.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в H. P. Lovecraft “Fungi from Yuggoth” (Washington, DC: Bill Evans, Jun. 1943).

XXIX. Ностальгия

Раз в год, в печаль­ных осе­ни огнях,
За оке­а­ны стаи птиц летят,
В счаст­ли­вой спеш­ке щебе­ча враз­лад,
Чтоб ока­зать­ся в памят­ных кра­ях.
Вися­чие сады в чуд­ных цве­тах,
И ман­го слад­кие, за рядом ряд,
И в рощах хра­мов вет­ви шеле­стят
Над троп­ка­ми – все это видят в снах.
В поле­те ищут линии бре­гов
Да в шпи­лях гра­да бело­го чер­ты –
Но лишь пустые воды впе­ре­ди,
Так что меня­ют курс они свой вновь.
А средь поли­пов в глу­бине мор­ской
Ждут песнь их баш­ни древ­ние с тос­кой.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Providence Journal”, CII, 61 (12 Mar. 1930), p. 15, пере­пе­ча­та­но в “Phantagraph”, IV, 4 (Jul. 1936), p. 1; “HPL”, Bellville, NJ: Corwin F. Stickney, 1937.

XXX. Истоки

Не надо ново­го мне барах­ла –
Ведь свет спер­ва явил мне ста­рый град,
От мое­го окна где крыш кас­кад
Спус­кал­ся в порт, где видам нет чис­ла.
И ули­цы, зака­та где лучи
Окон­ца кра­си­ли две­рей рез­ных,
И шпи­ли с блес­ком флю­ге­ров зла­тых –
Все это в дет­стве сни­лось мне в ночи.
Сей клад из береж­ной заквас­ки лет
Тех при­зра­ков докуч­ных гонит вон,
Сну­ют что с чепу­хой со всех сто­рон
Меж веч­ност­ных зем­ли и неба сред.
Они мгно­ве­нья путы рвут на мне –
И вот я с веч­но­стью наедине.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Providence Journal”, CII, 91 (16 Apr. 1930), пере­пе­ча­та­но в “Galleon”, I, 4 (May-Jun. 1935), p. 8; “Lovecrafter” XLVII, 1 (20 Aug. 1936), (под назва­ни­ем “Сонет” – “A Sonnet”). Пер­вые восемь строк соне­та выве­де­ны на мемо­ри­аль­ной дос­ке Г. Ф. Лав­краф­та в саду Биб­лио­те­ки име­ни Джо­на Хэя Бра­у­нов­ско­го уни­вер­си­те­та в Про­ви­ден­се, штат Род-Айленд. Это лири­че­ское сти­хо­тво­ре­ние про­ни­за­но вос­по­ми­на­ни­я­ми писа­те­ля о дет­стве, самых счаст­ли­вых годах его жиз­ни. Его дом – это No 454 по Энджелл-стрит.

XXXI. Житель

Он стар был, Вави­лон когда был нов;
То тай­на, сколь­ко спал он под хол­мом,
Где отко­па­ли мы с боль­шим тру­дом
Его гра­нит, пред­ста­вив взо­ру вновь.
Там были осно­ва­нья кре­по­стей
И ста­туи, в кото­рых отра­жен
Вид фан­та­сти­че­ских существ вре­мен,
Что не оста­лись в памя­ти людей.
А после мы нашли сту­пе­ней ряд,
Вниз вед­ших чрез рез­ные воро­та
В покои, в коих ночь царит все­гда,
И Зна­ки Стар­ших холод­но гля­дят.
Мы внутрь вошли, и ужас нас объ­ял:
Там в нед­рах кто-то тяже­ло сту­пал.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Providence Journal”, CII, 110 (7 May 1930), p. 15, пере­пе­ча­та­но в “Phantagraph”, IV, 2 (Nov.-Dec. 1935), p. [3]; “HPL”, Bellville, NJ: Corwin F. Stickney, 1937; “Weird Tales”, XXXV, 2 (Mar. 1940), p. 20. Тема соне­та позд­нее была деталь­но раз­ра­бо­та­на Лав­краф­том в пове­сти “Тень из вне­вре­ме­нья” (“The Shadow out of Time”, 1934–1935). Заме­ча­ние о пере­во­де: для “elder signs” исполь­зо­ва­но выра­же­ние “Зна­ки Стар­ших”, как уже усто­яв­ше­е­ся в рус­ских пере­во­дах про­из­ве­де­ний Лав­краф­та, хотя в дан­ном сти­хо­тво­ре­нии эти зна­ки могут быть и не свя­за­ны со Стар­ши­ми.

XXXII. Отчуждение

Не исче­зал он телом нико­гда,
Рас­свет его в посте­ли нахо­дил,
Но еже­нощ­но дух летать любил
К мирам, где нет зем­но­го ни сле­да.
Он Йад­дит зрел, не тро­нув­шись умом,
И в Гур­ской обла­сти не встре­тил смерть,
Вдруг флей­ты зов все­лен­ной кру­го­верть
Прон­зил из бездн в без­мол­вии ноч­ном.
Он буд­то поста­рел с тех самых пор,
И видит­ся ему весь мир иным.
Вокруг пред­ме­ты пла­ва­ют, что дым –
Фан­то­мы, пла­на круп­но­го лишь вздор.
Семья, дру­зья ему теперь чуж­ды,
Не может быть он частью их сре­ды.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Weird Tales”, XVII, 3 (Apr.-May 1931), p. 374. Сти­хо­тво­ре­ние пред­став­ля­ет­ся пере­дел­кой рас­ска­за “Таин­ствен­ный дом в туман­ном под­не­бе­сье” (“The Strange High House in the Mist”, 1926). Йад­дит и Гур­ская область появ­ля­ют­ся здесь впер­вые, пла­не­та Йад­дит поз­же была опи­са­на в рас­ска­зе “Через Вра­та Сереб­ря­но­го Клю­ча” (“Through the Gates of the Silver Key”, 1932–33, в соав­тор­стве с Э. Х. Прай­сом), сюжет кото­ро­го созву­чен с этим соне­том; в рас­ска­зе же “Вне вре­мен” (“Out of the Aeons”, 1933, в соав­тор­стве с Хей­зл Хилд) Йад­дит-Гхо (Yaddith-Gho) – гора, опу­стив­ша­я­ся на дно Тихо­го оке­а­на и явля­ю­ща­я­ся цита­де­лью юггот­ско­го бога Гха­та­н­от­хоа (Ghatanothoa). Схо­жее опи­са­ние внут­рен­не­го состо­я­ния героя так­же дает­ся в неза­кон­чен­ном рас­ска­зе “Кни­га” (“The Book”, ори­ен­ти­ро­воч­но 1933).

XXXIII. Портовые гудки

Над кры­ша­ми, одна дру­гой ста­рей,
Всю ночь зву­чит из пор­та песнь гуд­ков;
В том хоре голо­са седых бре­гов,
Чужих при­ча­лов, ска­зоч­ных морей.
Хоть каж­дый с осталь­ны­ми незна­ком,
Но под вли­я­ньем наве­ден­ных сил
Из хму­рых бездн, что Зоди­ак сокрыл,
Сли­лись все в гуле кос­мо­са одном.
Посред­ством смут­ных снов они шлют строй
Неяс­ных форм, наме­ков и кар­тин,
Отзву­чий пусто­ты вовне, при­чин
Того, что им не опи­сать порой.
И в этом хоре слы­шим мы все­гда
Те зву­ки, что не шлют с Зем­ли суда.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Silver Fern”, I, 5 (May 1930), p. [1], пере­пе­ча­та­но в “L’Alouette”, III, 6 (Sep.-Oct. 1930), p. 161; “Phantagraph”, V, 2 (Nov. 1936), p. 1; “HPL”, Bellville, NJ: Corwin F. Stickney, 1937; “Weird Tales”, XXXIII, 5 (May 1939), p. 134.

XXXIV. Взятие обратно

По мрач­ной пусто­ши тро­па вела,
Где в сером мху лежа­ли валу­ны,
И брыз­ги, столь тре­вож­ны, холод­ны,
Из вод взме­та­лись, без­дна что гна­ла.
Стих ветер, не доно­сил­ся боле звук
От дре­ва чуж­дой фор­мы и кустов,
И тут, пей­заж пустын­ный рас­ко­лов,
Пред мной под­нял­ся холм гигант­ский вдруг.
Взнес­лись те скло­ны кру­то к небе­сам,
По ним сту­пень руи­ны средь тра­вы
Шли до объ­ятой ужа­сом гла­вы,
Раз­ме­ра­ми не по люд­ским шагам.
Узнал я в стра­хе год и свет звез­ды,
Меня вер­нув­шие с зем­ной тще­ты!

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но “Weird Tales”, XV, 5 (May 1930), p. 693, пере­пе­ча­та­но в “Weird Tales”, XXXIX, 3 (Jan. 1946), p. 37. Сти­хо­тво­ре­ние напи­са­но в сере­дине нояб­ря 1929 г. (пись­мо Г. Ф. Лав­краф­та Клар­ку Эшто­ну Сми­ту, 19 нояб­ря 1929 г.; “Dreams and Fancies”, 1962, p. 26), намно­го рань­ше осталь­ных соне­тов цик­ла. Оно было вклю­че­но в цикл в 1936 году по пред­ло­же­нию Р. Х. Бар­лоу, кото­рый поме­стил его послед­ним, одна­ко Лав­крафт рас­су­дил, что его насто­я­щее поло­же­ние поз­во­лит закрыть цикл более удач­но.

XXXV. Вечерняя звезда

Ее я в тихом месте уви­дал,
Где луг укрыл­ся в веко­вом лесу.
Она сия­ла сквозь зари кра­су,
И блеск ее все силу наби­рал.
В ночи маяк сей цве­та янта­ря
Как нико­гда в былом мой взор потряс;
Всех звезд све­тил он ярче в сот­ню раз,
В уеди­не­нье душу мне деря.
Явля­лись в воз­ду­хе кар­ти­ны те,
Что пол­ни­ли все­гда мои гла­за –
Сады, моря чуд­ные, небе­са
В неяс­ной жиз­ни – я не ведал, где.
Тогда ж я понял, что чрез звезд­ный свод
В лучах тех мне забы­тый дом весть шлет.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Pioneer”, II, 4 (Fall 1932), пере­пе­ча­та­но в “Weird Tales”, XXXVII, 5 (May 1944).

XXXVI. Непрерывность

В вещах ста­рин­ных след порой явлен
Неяс­ной сути – более, чем вес;
Эфир тон­чай­ший, слов­но из небес,
Но с вре­ме­нем, про­стран­ством свя­зан он.
Знак непре­рыв­но­сти столь тускл, раз­мыт,
Что весь не обна­ру­жить нико­гда;
В нем запер­ты минув­шие года,
Клю­чом лишь тай­ным может быть открыт.
Он тро­га­ет меня, когда закат
Пыла­ет в ста­рых фер­мах под хол­мом
И обра­зы живит, что мень­шим сном,
Чем нам извест­но, бре­мя лет вла­чат.
Я верю в све­те стран­ном том: близ­ка
Ко мне твер­ды­ня, гра­ни чьи века.

Впер­вые опуб­ли­ко­ва­но в “Pioneer”, II, (Summer 1932), пере­пе­ча­та­но в “Causerie”, Feb. 1936,.