Говард Филлипс Лавкрафт

УЖАСНЫЙ СТАРИК

(The Terrible Old Man)
Напи­са­но в 1920 году
Дата пере­во­да 2005 год
Пере­вод В. Дее­ва

////

Идея наве­стить Ужас­но­го Ста­ри­ка при­над­ле­жа­ла Эндже­ло Рич­чи, Джо Цза­не­ку и Ману­э­лю Силь­ва. Ста­рик этот жил один в древ­нем доме на Уотер- стрит, что была воз­ле само­го моря, и счи­тал­ся одно­вре­мен­но черес­чур бога­тым и черес­чур сла­бым. И то, и дру­гое при­да­ва­ло ситу­а­ции более чем при­вле­ка­тель­ную фор­му для людей той про­фес­сии, к коей при­над­ле­жа­ли гос­по­да Рич­чи, Цза­нек и Силь­ва — ибо про­фес­сия эта была ничуть не менее достой­ной, чем гра­беж.

Жите­ли Кинг­спор­та гово­ри­ли и дума­ли об Ужас­ном Ста­ри­ке мно­го тако­го, что, как пра­ви­ло, защи­ща­ло его от вни­ма­ния таких джентль­ме­нов, как мистер Рич­чи и его кол­ле­ги — не счи­тая раз­ве что того прак­ти­че­ски несо­мнен­но­го фак­та, что он скры­вал богат­ство весь­ма необъ­ят­ных раз­ме­ров где-то в сте­нах сво­е­го затх­ло­го древ­не­го оби­та­ли­ща. Ста­рик, по прав­де гово­ря, субъ­ект был доволь­но стран­ный — как счи­та­лось в горо­де, в свое вре­мя он пла­вал капи­та­ном на кли­пе­ре у бере­гов Ост-Индии. К тому же он был так стар, что никто не пом­нил его моло­дым, и так нераз­го­вор­чив, что лишь немно­гие зна­ли его насто­я­щее имя. Сре­ди искрив­лен­ных дере­вьев в перед­ней части сво­е­го ста­ро­го и запу­щен­но­го дво­ра Ста­рик дер­жал стран­ную кол­лек­цию боль­ших кам­ней, при­чуд­ли­во рас­став­лен­ных и рас­кра­шен­ных так, что они напо­ми­на­ли идо­лов како­го-нибудь мрач­но­го восточ­но­го хра­ма. Кол­лек­ция эта отпу­ги­ва­ла боль­шую часть маль­чи­шек, любив­ших насме­хать­ся над Ужас­ным Ста­ри­ком из-за его длин­ных белых волос и боро­ды, а ино­гда из озор­ства раз­би­вав­ших малень­кие окош­ки его жили­ща сво­и­ми сна­ря­да­ми; но были там и дру­гие вещи, запу­ги­вав­шие даже людей посме­лей и похит­рей — из тех, что любят под­красть­ся к дому и посмот­реть внутрь сквозь пыль­ные стек­ла. Они рас­ска­зы­ва­ли, что в одной из пустых ком­нат пер­во­го эта­жа сто­ит лишь стол, весь устав­лен­ный каки­ми-то необыч­ны­ми бутыл­ка­ми, в каж­дой из кото­рых на манер маят­ни­ка под­ве­шен малень­кий гру­зик. И еще они рас­ска­зы­ва­ли, что Ужас­ный Ста­рик раз­го­ва­ри­вал с эти­ми бутыл­ка­ми, назы­вая их име­на­ми вро­де “Джек”, “Шра­мо­ли­цый”, “Длин­ный Том”, “Испа­нец Джо”, “Питерс” и “Стар­пом Эллис”. И каж­дый раз при этих раз­го­во­рах гру­зик в какой-нибудь из буты­лок начи­нал пока­чи­вать­ся, буд­то бы отве­чал ему.

Те, кто виде­ли длин­но­го и тоще­го Ужас­но­го Ста­ри­ка во вре­мя этих раз­го­во­ров, боль­ше нико­гда не под­гля­ды­ва­ли за ним. Но Эндже­ло Рич­чи, Джо Цза­нек и Ману­эль Силь­ва не были кинг­спорт­ца­ми; они при­над­ле­жа­ли к тому ново­яв­лен­но­му раз­но­шерст­но­му роду чуже­зем­цев, что нахо­дит­ся вне узко­го круж­ка жиз­ни и тра­ди­ций Новой Англии — и в Ужас­ном Ста­ри­ке видел­ся им лишь тря­су­щий­ся, прак­ти­че­ски бес­по­мощ­ный седо­бо­ро­дый ста­рик, кото­рый даже ходить не может без сво­ей узло­ва­той тро­сти, и чьи тон­кие, сла­бые руки толь­ко и мог­ли, что жал­ко дро­жать. Безо вся­ко­го сомне­ния, они по- сво­е­му жале­ли оди­но­ко­го ста­рич­ка, не поль­зу­ю­ще­го­ся осо­бой попу­ляр­но­стью, кото­ро­го люди избе­га­ли, а соба­ки обла­и­ва­ли. Но биз­нес есть биз­нес, и для гра­би­те­ля, всей душой пре­дан­ной сво­е­му реме­с­лу, есть и заман­чи­вость, и вызов — еще бы, такой ста­рый и немощ­ный чело­век, не име­ю­щий сче­та в бан­ке и опла­чи­ва­ю­щий свои немно­го­чис­лен­ные нуж­ды в дере­вен­ской лав­ке испан­ским золо­том и сереб­ром, отче­ка­нен­ным более двух веков назад.

Гос­по­да Рич­чи, Цза­нек и Силь­ва избра­ли для сво­е­го визи­та ночь на один­на­дца­тое апре­ля. Мистер Рич­чи и мистер Силь­ва долж­ны были побе­се­до­вать с бед­ным ста­рым джентль­ме­ном, пока мистер Цза­нек ожи­дал и их, и веро­ят­но­го метал­ли­че­ско­го гру­за в скры­той машине на Шип­ст­рит, воз­ле ворот в высо­кой зад­ней стене, ограж­да­ю­щей вла­де­ния их хозя­и­на. Жела­ние избе­жать совер­шен­но ненуж­ных объ­яс­не­ний в слу­чае неза­пла­ни­ро­ван­но­го появ­ле­ния поли­ции под­ска­за­ло им запла­ни­ро­вать всю опе­ра­цию так, что­бы в слу­чае чего мож­но было тихо и неза­мет­но скрыть­ся.

Как и было услов­ле­но, трое аван­тю­ри­стов раз­де­ли­лись, чтоы не вызы­вать лиш­них подо­зре­ний. Гос­по­да Рич­чи и Силь­ва встре­ти­лись на Уотер-стрит, пря­мо у парад­ной калит­ки Ста­ри­ка и, хотя им обо­им не понра­ви­лось зре­ли­ще рас­кра­шен­ных кам­ней в лун­ном све­те, про­би­ва­ю­щем­ся через уже укра­шен­ные поч­ка­ми вет­ви скрю­чен­ных дере­вьев, у них были и более важ­ные вещи, чем раз­мыш­лять о пустых и бес­тол­ко­вых суе­ве­ри­ях. Они боя­лись, что попыт­ка выве­дать у Ужас­но­го Ста­ри­ка све­де­ния о спря­тан­ном золо­те и сереб­ре будет пре­не­при­ят­ным делом — ведь ста­рые мор­ские вол­ки отли­ча­ют­ся сво­им упрям­ством и несго­вор­чи­во­стью. Одна­ко же он был очень стар и очень очень слаб, а посе­ти­те­лей было двое. Гос­по­да Рич­чи и Силь­ва хоро­шо под­на­то­ре­ли в искус­стве делать даже самых упря­мых людей раз­го­вор­чи­вы­ми, а вопли ста­ро­го почтен­но­го джентль­ме­на мож­но было лег­ко при­глу­шить. Так что они напра­ви­лись к одно­му из осве­щен­ных окон и услы­ша­ли, как Ужас­ный Ста­рик по-ребя­че­ски бол­та­ет со сво­и­ми бутыл­ка­ми и маят­ни­ка­ми. Тогда джентль­ме­ны натя­ну­ли мас­ки и веж­ли­во посту­ча­лись в выцвет­шую дубо­вую дверь.

Мисте­ру Цза­не­ку, бес­по­кой­но ерза­ю­ще­му в скры­той машине, сто­я­щей на Уотер-стрит, у зад­ней калит­ки Ужас­но­го Ста­ри­ка, ожи­да­ние каза­лось веч­но­стью. Его серд­це было доб­рее, чем у мно­гих людей, и ему очень не нра­ви­лись ужас­ные кри­ки, доно­сив­ши­е­ся из ста­ро­го дома как раз с того часа, на кото­рый было запла­ни­ро­ва­но дело. Раз­ве не про­сил он сво­их кол­лег быть как мож­но мяг­че с этим бед­ным ста­рым мор­ским капи­та­ном? Очень нерв­но он посмат­ри­вал на ту узкую дубо­вую калит­ку в высо­кой, уви­той плю­щом камен­ной стене. Все чаще и чаще мистер Цза­нек гля­дел на часы и удив­лял­ся задерж­ке. Неуже­ли ста­рик умер до того, как рас­ска­зал, где спря­та­ны сокро­ви­ща и при­шлось обыс­ки­вать каж­дый уго­лок дома?

Очень не нра­ви­лось мисте­ру Цза­не­ку ждать так дол­го в такой тем­но­те и в таком месте. Но вдруг он почув­ство­вал тихие шаги во дво­ре, услы­шал мяг­кий пово­рот ржа­вой задвиж­ки и уви­дел, как узкая, тяже­лая дверь откры­лась вовнутрь. В мерт­вен­но-блед­ном све­те оди­но­ко­го туск­ло­го улич­но­го фона­ря он напряг свое зре­ние, желая раз­гля­деть, что имен­но его кол­ле­ги вынес­ли из того зло­ве­ще­го дома, что мая­чил пря­мо за спи­ной. Но он не уви­дел ниче­го из того, чего ожи­дал — не было там ни кол­лег, ни гру­за, а был толь­ко Ужас­ный Ста­рик. Он опи­рал­ся на свою узло­ва­тую трость, а улыб­ка его была ужас­на. Мистер Цза­нек нико­гда ранее не обра­щал вни­ма­ния на гла­за Ужас­но­го Ста­ри­ка. Толь­ко сей­час он заме­тил, что они были жел­ты­ми.

Незна­чи­тель­ные вещи все­гда под­ни­ма­ют зна­чи­тель­ное ожив­ле­ние в малень­ких горо­дах — имен­но по этой при­чине жите­ли Кинг­спор­та всю ту вес­ну и лето гово­ри­ли о трех неопо­знан­ных телах, выне­сен­ных на берег при­ли­вом. Были они ужас­но изре­за­ны, буд­то бы мно­же­ством абор­даж­ных сабель, и страш­но иска­ле­че­ны, не ина­че как жесто­ки­ми уда­ра­ми сапог с под­би­ты­ми каб­лу­ка­ми. А неко­то­рые люди даже шеп­та­лись о вещах таких обы­ден­ных, как бро­шен­ный авто­мо­биль, най­ден­ный на Уотер-стрит, или “опре­де­лен­но нече­ло­ве­че­ские” кри­ки, веро­ят­ней все­го изда­вав­ши­е­ся заблу­див­шим­ся живот­ным или пере­лет­ной пти­цей — их слы­ша­ли бодр­ство­вав­шие ночью люди. Но эти­ми празд­ны­ми слу­ха­ми Ужас­ный Ста­рик нима­ло не инте­ре­со­вал­ся. Он по при­ро­де был скры­тен, а ста­рость и немощ­ность обык­но­вен­но лишь удва­и­ва­ют это каче­ство. К тому же, столь древ­ний мор­ской волк навер­ня­ка видел вещи куда более вол­ну­ю­щие в дале­кие дни сво­ей забы­той юно­сти.