Говард Филлипс Лавкрафт

РОК, ПОКАРАВШИЙ САРНАТ

(The Doom That Came to Sarnath)
Напи­са­но в 1919 году
Дата пере­во­да неиз­вест­на
Пере­вод Л. Бин­де­ман

////

Лежит в Зем­ле Мнар огром­ное спо­кой­ное озе­ро. Туда не впа­да­ет ни одна река, и ни одна река не берет в нем нача­ло. Десять тысяч лет тому назад на озе­ре сто­ял могу­чий город Сар­нат, но теперь Сар­на­та нет и в помине.
Гово­рят, в неза­па­мят­ные вре­ме­на, когда мир был еще очень молод, до того как пер­вые жите­ли Сар­на­та при­шли в Зем­лю Мнар, на бере­гу озе­ра сто­ял дру­гой город — серо­ка­мен­ный город Иб, древ­ний, как само озе­ро, насе­лен­ный непри­ят­ны­ми суще­ства­ми. Они были на ред­кость урод­ли­вы, как боль­шин­ство тва­рей моло­до­го и несо­вер­шен­но­го мира. На израз­цах кир­пич­ных башен Када­те­ро­на напи­са­но, что насе­ляв­шие Иб суще­ства — зеле­но­го цве­та, как озе­ро и туман над ним, лупо­гла­зые, с тол­сты­ми отвис­лы­ми губа­ми и тор­ча­щи­ми уша­ми, к тому же немые, как рыбы. Из того же источ­ни­ка извест­но, что одна­жды ночью в тумане спу­сти­лись на Зем­лю с Луны огром­ное спо­кой­ное озе­ро, серо­ка­мен­ный город и его оби­та­те­ли. Как бы то ни было, досто­вер­но извест­но, что они покло­ня­лись идо­лу, высе­чен­но­му из кам­ня цве­та мор­ской воды. Этот идол похо­дил на Бокра­га, гигант­скую водя­ную яще­ри­цу. Когда бли­зи­лось пол­но­лу­ние, зеле­ные суще­ства устра­и­ва­ли перед идо­лом жут­кие пляс­ки. В папи­ру­се Илар­не­ка ска­за­но, что они откры­ли огонь и с тех пор зажи­га­ли кост­ры во вре­мя празд­нич­ных цере­мо­ний. И все же о жите­лях Сар­на­та сохра­ни­лось не так уж мно­го све­де­ний, пото­му что жили они дав­ным-дав­но, а чело­век сотво­рен срав­ни­тель­но недав­но, и ему мало что извест­но о древ­них суще­ствах, неко­гда насе­ляв­ших Зем­лю.

Мино­ва­ли тыся­че­ле­тия, и в Зем­лю Мнар при­шли люди, тем­но­ко­жие кочев­ни­ки со ста­да­ми овец. Они постро­и­ли горо­да Траа, Илар­нек и Када­те­рон на изви­ли­стой реке Аи. Самые отваж­ные из этих пле­мен про­дви­ну­лись дале­ко вглубь, до само­го озе­ра, и на том месте, где нахо­ди­ли само­род­ное золо­то и сереб­ро, постро­и­ли Сар­нат.

Пер­вые кам­ни кочев­ни­ки зало­жи­ли непо­да­ле­ку от серо­ка­мен­но­го горо­да Иб и нема­ло диви­лись на его оби­та­те­лей. Удив­ле­ние сме­ши­ва­лось с непри­яз­нью: кочев­ни­ки пола­га­ли, что не подо­ба­ет таким уро­дам омра­чать людям радость на заре тво­ре­ния мира. И дико­вин­ные идо­лы на огром­ных серых кам­нях- моно­ли­тах при­шлись им не по вку­су: они были очень древ­ние, эти скульп­ту­ры, сто­я­ли здесь с неза­па­мят­ных вре­мен, когда сюда не сту­па­ла еще нога чело­ве­ка, ведь Зем­ля Мнар была на краю реаль­но­го мира и мира грез.

И чем доль­ше жите­ли Сар­на­та наблю­да­ли за сосе­дя­ми, тем силь­нее ста­но­ви­лась их непри­язнь. Она не сме­ни­лась жало­стью, когда они обна­ру­жи­ли, что это суще­ства сла­бые, сту­де­ни­стые, как меду­зы, и им не усто­ять про­тив кам­ней и стрел. И вот одна­жды моло­дые вои­ны, воору­жив­шись пра­ща­ми, лука­ми и копья­ми, всту­пи­ли в Иб и уби­ли всех его жите­лей. Длин­ны­ми копья­ми они столк­ну­ли их в озе­ро, пото­му что не хоте­ли касать­ся сту­де­ни­стых тел рука­ми. И нена­вист­ных серых идо­лов сбро­си­ли в озе­ро, удив­ля­ясь, сколь­ко тру­да затра­ти­ли жите­ли Иба, доста­вив изда­ле­ка огром­ные кам­ни-моно­ли­ты в свою зем­лю, ведь не было их в Зем­ле Мнар и сосед­них кра­ях.

Кам­ня на камне не оста­лось от древ­не­го горо­да Иб, уце­лел лишь идол, похо­жий на Бокра­га, водя­ную яще­ри­цу. Моло­дые вои­ны унес­ли идо­ла с собой как сим­вол побе­ды над ста­ры­ми бога­ми и жите­ля­ми горо­да Иб, как сим­вол гос­под­ства над Зем­лей Мнар. Но в ту же ночь, когда идо­ла уста­но­ви­ли в хра­ме, слу­чи­лось страш­ное: блуж­да­ю­щие огонь­ки засве­ти­лись над озе­ром, и утром люди обна­ру­жи­ли, что идол исчез, а вер­хов­ный жрец Таран-Иш лежит без­ды­хан­ный, слов­но насмерть пора­жен­ный стра­хом. Перед смер­тью Таран-Иш наца­ра­пал на хри­зо­ли­то­вом алта­ре гру­бы­ми пре­ры­ви­сты­ми лини­я­ми знак РОКА.

После кон­чи­ны Таран-Иша один вер­хов­ный жрец сме­нял дру­го­го, но идо­ла цве­та мор­ской воды так и не нашли. Про­ле­те­ло мно­го сто­ле­тий, Сар­нат про­цве­тал и бла­го­ден­ство­вал. Лишь жре­цы да древ­ние ста­ру­хи пом­ни­ли, что начер­тал на алта­ре Таран-Иш. Меж­ду Сар­на­том и Илар­не­ком про­лег кара­ван­ный путь. Золо­то и сереб­ро Сар­на­та меня­ли на дру­гие метал­лы, кра­си­вую одеж­ду, дра­го­цен­но­сти, кни­ги, инстру­мен­ты для ремес­лен­ни­ков и все­воз­мож­ные пред­ме­ты рос­ко­ши для людей, жив­ших вдоль изви­ли­стой реки Аи и за ней. Тем вре­ме­нем Сар­нат, могу­чий, про­све­щен­ный и кра­си­вый, посы­лал вой­ско за вой­ском в чужие пре­де­лы и поко­рял сосед­ние горо­да. На трон Сар­на­та всхо­ди­ли коро­ли Зем­ли Мнар и мно­гих сосед­них земель.

Сар­нат Вели­ко­леп­ный почи­тал­ся чудом све­та и гор­до­стью всех людей. Город­ские сте­ны стро­и­лись из поли­ро­ван­но­го мра­мо­ра, кото­рый добы­ва­ли в каме­но­лом­нях пусты­ни, высо­той в три­ста лок­тей, шири­ной в семь­де­сят пять. Повер­ху мог­ли разъ­е­хать­ся две колес­ни­цы. Общая про­тя­жен­ность стен дости­га­ла пяти­сот ста­дий. Город не был ограж­ден лишь со сто­ро­ны озе­ра. Там дам­ба из зеле­но­го кам­ня пре­граж­да­ла путь вол­нам, под­ни­мав­шим­ся на озе­ре лишь раз в году — в празд­ник раз­ру­ше­ния Иба. Пять­де­сят улиц Сар­на­та про­тя­ну­лись от озе­ра до ворот, куда вхо­ди­ли кара­ва­ны. Пять­де­сят дру­гих пере­се­ка­ли их. Ули­цы были вымо­ще­ны оник­сом, а кара­ван­ные пути, по кото­рым шли лоша­ди, вер­блю­ды и сло­ны, — гра­ни­том. Чис­ло ворот в Сар­на­те точ­но соот­вет­ство­ва­ло чис­лу улиц, выхо­див­ших к озе­ру. Воро­та были брон­зо­вые, укра­шен­ные по бокам изоб­ра­же­ни­я­ми львов и сло­нов из кам­ня, кото­ро­го боль­ше не нахо­дят на Зем­ле. Каж­дый дом в Сар­на­те, обли­цо­ван­ный гла­зи­ро­ван­ным кир­пи­чом или хал­це­до­ном, рас­по­ла­гал­ся в цен­тре ого рожен­но­го сада с озер­цом. Дома стро­и­лись с необы­чай­ным искус­ством, ни в одном дру­гом горо­де не было ниче­го подоб­но­го. Путе­ше­ствен­ни­ки из Траа, Илар­не­ка и Када­те­ро­на диви­лись на свер­ка­ю­щие купо­ла, вен­чав­шие зда­ния.

Но еще боль­шее удив­ле­ние вызы­ва­ли сады, двор­цы и хра­мы, постро­ен­ные при ста­ром коро­ле Зок­ка­ре. Самый бед­ный из них пре­вос­хо­дил рос­ко­шью луч­шие двор­цы Траа, Илар­не­ка и Када­те­ро­на. Они ухо­ди­ли гла­ва­ми в небо. По вече­рам в све­те смо­ля­ных факе­лов гости с почти­тель­ным вос­тор­гом раз­гля­ды­ва­ли огром­ные кар­ти­ны — баталь­ные сце­ны и порт­ре­ты коро­лей. Их вос­хи­ща­ли рез­ные колон­ны из мра­мо­ра. Пол во двор­цах Сар­на­та обыч­но выкла­ды­вал­ся моза­и­кой из берил­ла, лазу­ри­та, сар­до­ник­са, кар­бун­ку­ла и дру­гих само­цве­тов так искус­но, что гостю каза­лось, буд­то он идет по ков­ру из пре­крас­ней­ших цве­тов. С таким же мастер­ством стро­и­лись фон­та­ны, радо­вав­шие глаз аро­мат­ны­ми струй­ка­ми. Но дво­рец коро­лей Мна­ра и при­ле­га­ю­щих земель затме­вал рос­ко­шью все осталь­ные. На спи­нах двух при­пав­ших к зем­ле золо­тых львов воз­вы­шал­ся трон, король под­ни­мал­ся к нему по сту­пень­кам. Трон был выре­зан из цель­но­го кус­ка сло­но­вой кости, неве­до­мо, отку­да при­ве­зен­но­го. В коро­лев­ском двор­це име­лось мно­же­ство гале­рей и амфи­те­ат­ров, где коро­лей раз­вле­ка­ли боя­ми людей, львов и сло­нов. Порой в амфи­те­ат­ры пус­ка­ли воду из озе­ра и устра­и­ва­ли там потеш­ные мор­ские бои или схват­ки меж­ду плов­ца­ми и огром­ны­ми хищ­ны­ми рыба­ми.

Диви­лись люди и на сем­на­дцать гор­де­ли­вых хра­мов-башен Сар­на­та, постро­ен­ных из неви­дан­но­го пест­ро­го кам­ня. На тыся­чу лок­тей ухо­дил в небо самый высо­кий из них. Вер­хов­ные жре­цы сопер­ни­ча­ли в рос­ко­ши с коро­ля­ми. В про­стор­ных хра­мах, вели­че­ствен­ных, как двор­цы, соби­ра­лось вели­кое мно­же­ство людей, сла­вив­ших Зо-Кала­ра, Тама­ша и Лобо­на, глав­ных богов Сар­на­та. Их алта­ри в дым­ке фимиа­ма не усту­па­ли тро­нам монар­хов. Культ глав­ных богов Сар­на­та отли­чал­ся от куль­та дру­гих богов. Их изоб­ра­же­ния потря­са­ли выра­зи­тель­но­стью и жиз­нен­но­стью, и мож­но было поклясть­ся, что пре­крас­ные боро­да­тые боги сами вос­се­да­ют на тро­нах из сло­но­вой кости. А в верх­ней части хра­ма-баш­ни, куда вели бес­чис­лен­ные сту­пень­ки из цир­ко­на, поме­ща­лась пала­та, отку­да вер­хов­ные жре­цы смот­ре­ли днем на город, доли­ну и озе­ро, а ночью — на луну, звез­ды и их отра­же­ния в озе­ре. Здесь про­ис­хо­дил самый древ­ний тай­ный обряд — пре­да­ние ана­фе­ме Бокра­га водя­ной яще­ри­цы, здесь же хра­нил­ся и хри­зо­ли­то­вый алтарь с про­ро­че­ством Таран-Иша.

Не мень­шим чудом явля­лись и сады, раз­би­тые Зок­ка­ром, ста­рым коро­лем, в самом цен­тре Сар­на­та. Они зани­ма­ли боль­шую тер­ри­то­рию, окру­жен­ную высо­кой стек­лян­ной сте­ной с купо­лом, сквозь кото­рую в ясную пого­ду све­ти­ли солн­це, луна и звез­ды. В нена­стье под купо­лом сия­ли искус­ствен­ные све­ти­ла. Летом сады осве­жа­лись бла­го­ухан­ны­ми ветер­ка­ми, а зимой согре­ва­лись скры­ты­ми от глаз жаров­ня­ми с рас­ка­лен­ным углем, и пото­му здесь все­гда цар­ство­ва­ла вес­на. Мно­го­цве­тье садов сме­ня­ли зеле­ные лужай­ки с весе­ло жур­ча­щи­ми ручей­ка­ми, пере­ка­ты­ва­ю­щи­ми яркие камеш­ки. Через ручьи было пере­ки­ну­то мно­же­ство изящ­ных лег­ких мости­ков. Радо­ва­ли глаз мини­а­тюр­ные водо­па­ды, озер­ца, порос­шие водя­ны­ми лили­я­ми. По ним пла­ва­ли белые лебе­ди, и тре­ли ред­ких птиц сли­ва­лись с пере­ли­ва­ми водя­ных струй. Искус­ствен­ны­ми тер- раса­ми под­ни­ма­лись зеле­ные бере­га, уви­тые вино­град­ны­ми лоза­ми, ожив­лен­ные ярки­ми цве­та­ми. Сре­ди зеле­ни мель­ка­ли мра­мор­ные и пор­фи­ро­вые ска­мей­ки, то там, то здесь удив­ля­ли кра­со­той мини­а­тюр­ные хра­мы и алта­ри. Здесь мож­но было отдох­нуть и помо­лить­ся малым богам.

Каж­дый год в Сар­на­те празд­но­ва­лось заво­е­ва­ние горо­да Иб. Горо­жане пили вино, тан­це­ва­ли, пели и весе­ли­лись. Вели­кие поче­сти воз­да­ва­лись теням вели­ких пред­ков, уни­что­жив­ших дико­вин­ных або­ри­ге­нов Иба, а самих жите­лей Иба и их богов высме­и­ва­ли в шутов­ских тан­цах. Юно­ши в вен­ках из роз, акком­па­ни­руя себе на лют­нях, пели про них обид­ные куп­ле­ты. А коро­ли, гля­дя на озе­ро, пре­да­ва­ли про­кля­тию их брен­ные кости, лежав­шие на дне.

Пона­ча­лу вер­хов­ные жре­цы не одоб­ря­ли эти празд­не­ства: из уст в уста пере­да­ва­лись страш­ные исто­рии о таин­ствен­ном исчез­но­ве­нии сине-зеле­но­го идо­ла, о страш­ной смер­ти вер­хов­но­го жре­ца Таран-Иша и его зло­ве­щем про­ро­че­стве. Жре­цы пого­ва­ри­ва­ли, что порой над озе­ром появ­ля­ют­ся блуж­да­ю­щие огонь­ки. Но шли годы, про­ро­че­ство не сбы­ва­лось, и жре­цы ста­ли при­ни­мать уча­стие в шутов­ских весе­лых празд­ни­ках. Впро­чем, они и преж­де совер­ша­ли древ­ний обряд пре­да­ния ана­фе­ме Бокра­га, водя­ной яще­ри­цы, в самой высо­кой пала­те баш­ни­хра­ма. И Сар­нат, чудо све­та, про­цве­тал и упи­вал­ся сво­им бла­го­ден­стви­ем тыся­чу лет.
Послед­ний год тыся­че­ле­тия с момен­та раз­ру­ше­ния горо­да Иб празд­но­вал­ся с неслы­хан­ной пыш­но­стью. В Зем­ле Мнар лет за десять до наступ­ле­ния памят­ной даты толь­ко о ней и гово­ри­ли. Задол­го до празд­ни­ка в Сар­нат потя­ну­лись кара­ва­ны. На лоша­дях, вер­блю­дах и сло­нах съез­жа­лись жите­ли Траа, Илар­не­ка, Када­те­ро­на, из дру­гих горо­дов Мнар и сосед­них земель. Перед мра­мор­ны­ми сте­на­ми горо­да раз­би­ва­ли шат­ры и ста­ви­ли откры­тые пави­льо­ны ино­зем­ные кня­зья, в палат­ках попро­ще рас­по­ла­га­лись менее знат­ные гости. В сво­ей пир­ше­ствен­ной зале воз­ле­жал в окру­же­нии при­двор­ных король Нар­гис-Хей, пья­ный от древ­не­го вина из погре­бов поко­рен­но­го Пно­та. Всю­ду сно­ва­ли рас­то­роп­ные рабы. На пиру пода­ва­лись ред­кие яст­ва — пав­ли­ны с дале­ких гор Импла­на, пят­ки вер­блю­дов из пусты­ни Бна­зик, оре­хи и пря­но­сти из рощ Сай­дат­рии, жем­чу­жи­ны из при­мор­ско­го горо­да Летал, рас­тво­рен­ные в уксу­се из Траа. Самые искус­ные пова­ра Мна­ра при­го­то­ви­ли все­воз­мож­ные соусы и при­пра­вы на любой вкус. Но самым изыс­кан­ным уго­ще­ни­ем были огром­ные рыбы из озе­ра. Их пода­ва­ли на золо­тых блю­дах, укра­шен­ных руби­на­ми и брил­ли­ан­та­ми.

Пока король и знать пиро­ва­ли во двор­це, гля­дя на корон­ное блю­до, под­жи­дав­шее их на золо­тых под­но­сах, пир шел по все­му горо­ду. В башне глав­но­го хра­ма пиро­ва­ли жре­цы, в откры­тых пави­льо­нах — ино­зем­ные кня­зья. Вер­хов­ный жрец Гнай-Ках пер­вым заме­тил, что какие-то тени скольз­ну­ли с почти пол­ной луны в озе­ро и дико­вин­ный зеле­ный туман, под­ни­ма­ю­щий­ся от озе­ра к луне, оку­тал зло­ве­щей зеле­ной пеле­ной баш­ни и купо­ла домов Сар­на­та. Потом дру­гие жре­цы и гости, пиро­вав­шие в откры­тых пави­льо­нах, обра­ти­ли вни­ма­ние на стран­ные огонь­ки на воде. Пора­зи­ло их и то, что серая ска­ла Ака­ри­он, воз­вы­шав­ша­я­ся над озе­ром, почти вся ушла под воду. Смут­ный страх быст­ро нарас­тал, и вот уже кня­зья Илар­не­ка и дале­ко­го Роко­ла свер­ну­ли шат­ры и вме­сте со сво­и­ми под­дан­ны­ми отпра­ви­лись в обрат­ный путь, не пони­мая тол­ком, что побу­ди­ло их при­нять это реше­ние. Бли­же к полу­но­чи широ­ко рас­пах­ну­лись все брон­зо­вые воро­та Сар­на­та, и воз­буж­ден­ная тол­па горо­жан хлы­ну­ла в доли­ну. Вслед за ними бежа­ли чуже­зем­ные кня­зья и путе­ше­ствен­ни­ки. На лицах людей отра­жал­ся безум­ный страх, а сло­ва их так пуга­ли, что не тре­бо­ва­ли дока­за­тельств. Люди с дики­ми от ужа­са гла­за­ми испус­ка­ли вопли, гля­дя в окна коро­лев­ско­го двор­ца: вме­сто Нар­гис-Хея, пиру­ю­ще­го со зна­тью, и при­слу­жи­вав­ших им рабов они виде­ли тол­пу неопи­су­е­мых зеле­ных бес­сло­вес­ных тва­рей, лупо­гла­зых, с тол­сты­ми отвис­лы­ми губа­ми и тор­ча­щи­ми уша­ми. Эти тва­ри носи­лись в исступ­лен­ной пляс­ке с золо­ты­ми под­но­са­ми, укра­шен­ны­ми руби­на­ми и брил­ли­ан­та­ми, на кото­рых горе­ли стран­ные огни. Когда ино­зем­ные кня­зья и про­чие гости, поки­дав­шие обре­чен­ный город Сар­нат на лоша­дях, вер­блю­дах и сло­нах обер­ну­лись, они уви­де­ли оку­тан­ное зеле­ным тума­ном озе­ро. При­бреж­ная ска­ла Ака­ри­он цели­ком скры­лась под водой.

Страш­ные рас­ска­зы оче­вид­цев, бежав­ших из Сар­на­та, рас­про­стра­ни­лись по всей Зем­ле Мнар и сосед­ним зем­лям, и кара­ва­ны обхо­ди­ли сто­ро­ной про­кля­тый город с его золо­том и сереб­ром. Это про­дол­жа­лось очень дол­го, пока не яви­лись отваж­ные пред­при­им­чи­вые чуже­стран­цы, голу­бо­гла­зые и свет­ло­во­ло­сые, совсем не похо­жие на жите­лей Мна­ра. Они, конеч­но, хоте­ли взгля­нуть на Сар­нат, но взо­рам их пред­ста­ло спо­кой­ное озе­ро, серая ска­ла Ака­ри­он на бере­гу, а чуда све­та, гор­до­сти всех людей на зем­ле Сар­на­та не было и в помине. Там, где выси­лась город­ская сте­на в три­ста лок­тей и огром­ные баш­ни-хра­мы, про­сти­ра­лись боло­ти­стые топи. Там, где бла­го­ден­ство­ва­ло пять­де­сят мил­ли­о­нов чело­век, пол­за­ли мерз­кие водя­ные яще­ри­цы. Не оста­лось даже шахт, где добы­ва­ли золо­то и сереб­ро. РОК пока­рал Сар­нат.

Но в зарос­лях трост­ни­ка обна­ру­жи­ли любо­пыт­но­го зеле­но­го идо­ла, напо­ми­нав­ше­го Бокра­га, огром­ную водя­ную яще­ри­цу. Судя по все­му, идол был очень древ­ний. Его отвез­ли в самый глав­ный храм Илар­не­ка, и по всей Зем­ле Мнар ему с тех пор воз­да­ва­ли поче­сти, когда луна вхо­ди­ла в послед­нюю фазу.