Говард Филлипс Лавкрафт

ПОСЛЕДНИЙ ЛОРД НОРТАМ

(The Descendant)
Напи­са­но в 1926 году
Дата пере­во­да неиз­вест­на
Пере­вод А. Мороз, Г. Кот

////

Я пишу свое повест­во­ва­ние лежа, как счи­та­ет мой док­тор, на “смерт­ном одре”. Но я вынуж­ден разо­ча­ро­вать его, так как он заблуж­да­ет­ся. Мои похо­ро­ны долж­ны состо­ять­ся на сле­ду­ю­щей неде­ле…

В Лон­доне живет чело­век, начи­на­ю­щий по-зве­ри­но­му выть, едва заслы­шав звон цер­ков­ных коло­ко­лов. Он живет один со сво­им котом в пан­си­оне Грейз Ин. Окру­жа­ю­щие счи­та­ют его тихим, без­обид­ным сума­сшед­шим. Его ком­на­ту запол­ня­ют дет­ские кни­ги, кото­рые он часа­ми пере­ли­сты­ва­ет. Все, что он жела­ет в этой жиз­ни, — это иметь воз­мож­ность не думать, не раз­мыш­лять. Какие-то непо­нят­ные при­чи­ны дела­ют невы­но­си­мым для него сам мыс­ли­тель­ный про­цесс, повер­га­ют его в страх. Этот чело­век бежит от сво­их мыс­лей, как от чумы. Худой, седой, смор­щен­ный, он похож на глу­бо­ко­го ста­ри­ка, хотя неко­то­рые утвер­жда­ют, что он не так стар, как выгля­дит в дей­стви­тель­но­сти. Он нахо­дит­ся во вла­сти посто­ян­но­го стра­ха и вздра­ги­ва­ет от малей­ше­го шума. Тогда его гла­за непо­мер­но рас­ши­ря­ют­ся, а лоб покры­ва­ет­ся испа­ри­ной. У это­го чело­ве­ка не оста­лось ни дру­зей, ни зна­ко­мых, что избав­ля­ет его от лиш­них вопро­сов с их сто­ро­ны. Люди, знав­шие наше­го героя рань­ше, пом­нят его эру­ди­том и эсте­том. Сего­дня никто из них не смог бы с уве­рен­но­стью ска­зать, поки­нул ли он свою стра­ну или нахо­дит­ся в доб­ро­воль­ном уеди­не­нии в каком-нибудь тихом рай­оне Лон­до­на; и вот уже десять лет живет он в пан­си­оне Грейз Ин. Он нико­гда не вспо­ми­нал о сво­ем про­шлом до того само­го вече­ра, когда моло­дой Вилья­ме купил “Necronomicon”.

Вильям­сом зва­ли меч­та­тель­но­го юно­шу, кото­ро­му едва испол­ни­лось два­дцать три года. Посе­лив­шись в пан­си­оне, он сра­зу же почув­ство­вал какое-то кос­ми­че­ское “дыха­ние” исхо­див­шее от ста­ри­ка, чья ком­на­та нахо­ди­лась по сосед­ству с ком­на­той Вильям­са. И моло­дой чело­век пре­успел там, где потер­пе­ли неуда­чу ста­рые дру­зья. При­сту­пы стра­ха, овла­де­вав­шие ино­гда этим исху­дав­шим и поте­рян­ным чело­ве­ком, пора­жа­ли Вильям­са. Дей­стви­тель­но, ста­рик про­во­дил целые дни, погру­зив­шись в кни­ги. Созда­ва­лось впе­чат­ле­ние, что он ста­рал­ся от чего-то убе­жать. Как толь­ко начи­на­ли зво­нить цер­ков­ные коло­ко­ла, остав­лял все свои заня­тия, заты­кал уши; его завы­ва­ния, сли­вав­ши­е­ся с воем серо­го кота, пре­кра­ща­лись толь­ко с послед­ним уда­ром коло­ко­ла. Напрас­но Вилья­ме пытал­ся раз­га­дать тай­ну сво­е­го сосе­да. Его мане­ра дер­жать­ся мало соот­вет­ство­ва­ла внеш­но­сти ста­ри­ка. Он посто­ян­но напря­жен­но улы­бал­ся, а если что-то рас­ска­зы­вал, то нерв­но заи­кал­ся и сби­вал­ся, лег­ко воз­буж­да­ясь; по-дет­ски выхо­дил из себя из-за мело­чей. Его голос ино­гда дохо­дил до фаль­це­та, и это дела­ло речь бес­связ­ной и мало­по­нят­ной. Одна­ко Вилья­ме не удив­лял­ся, когда его сосед заго­ва­ри­вал об Окс­фор­де или Гар­вар­де, пото­му что его заме­ча­ния, даже самые незна­чи­тель­ные, ука­зы­ва­ли на боль­шую эру­ди­цию.

Ста­рик открыл Вильям­су свое насто­я­щее имя. Он назвал себя лор­дом Нор­та­мом. Родо­вой замок лор­да нахо­дил­ся в Йорк­ши­ре и стал посто­ян­ной темой его рас­ска­зов. Когда Вилья­ме пытал­ся гово­рить о тай­нах, свя­зан­ных с древним зам­ком, лорд Нор­там не допус­кал и мыс­ли, что есть что-то ано­маль­ное в тех местах, и с при­глу­шен­ным сме­хом отвер­гал все наме­ки на суще­ство­ва­ние под­зем­ных скле­пов, выры­тых в твер­дой ска­ле над Север­ным морем. Тако­ва была ситу­а­ция до того вече­ра, когда Вилья­ме при­нес “Necronomicon”, напи­сан­ный сума­сшед­шим Ара­бом Абду­лом Аль-Азре­дом. Вилья­ме знал о суще­ство­ва­нии этой кни­ги с шест­на­дца­ти лет, с тех пор, когда серьез­но увлек­ся фан­та­сти­кой. Об этом сочи­не­нии он впер­вые узнал от ста­ро­го биб­лио­те­ка­ря с Шан­дос-стрит, кото­рый утвер­ждал, что “Necronomicon” заста­вит поблед­неть от ужа­са любо­го, к кому попа­дет в руки По сло­вам биб­лио­те­ка­ря сохра­ни­лось все­го лишь пять экзем­пля­ров этой кни­ги, все осталь­ные были запре­ще­ны и пре­да­ны огню. Уце­лев­шие тома тай­но и береж­но хра­ни­лись цени­те­ля­ми “Necronomicon”. Одна­жды в книж­ной лав­ке еврея в гряз­ном квар­та­ле Клар­мар­кет, где Вилья­ме часто поку­пал за уме­рен­ную цену весь­ма необыч­ные изда­ния, ему на гла­за слу­чай­но попал­ся один из экзем­пля­ров этой ред­кой кни­ги. Когда моло­дой чело­век сде­лал покуп­ку, ста­рик Левит посмот­рел на него с зата­ен­ной в кур­ча­вой боро­де при­чуд­ли­вой улыб­кой. В ста­рин­ном кожа­ном пере­пле­те с застеж­кой кни­га была такой кра­си­вой, а цена столь низ­кой, что, пере­чи­ты­вая ее назва­ние, Вилья­ме ощу­тил небы­ва­лую радость от сво­ей наход­ки. Неко­то­рые диа­грам­мы, встре­чав­ши­е­ся в кни­ге, вызы­ва­ли у него поток вос­по­ми­на­ний, сколь таин­ствен­ных, столь и при­тя­га­тель­ных. Вско­ре он при­сту­пил к рас­шиф­ров­ке этих диа­грамм. Но сме­шан­ный харак­тер готи­ки и позд­ней латы­ни, несмот­ря на линг­ви­сти­че­ские позна­ния Вильям­са, вызвал у него затруд­не­ния и выхо­дил за рам­ки его ком­пе­тен­ции. Имен­но поэто­му он был вынуж­ден при­бег­нуть к помо­щи сво­е­го при­чуд­ли­во­го дру­га.

Лорд Нор­там, нашеп­ты­ва­ю­щий что-то бес­связ­ное сво­е­му един­ствен­но­му пуши­сто­му слу­ша­те­лю, рез­ко вско­чил, когда Вилья­ме вошел в ком­на­ту. Едва ста­рик про­чел назва­ние при­не­сен­ной кни­ги, как тут же упал в обмо­рок, напу­гав до смер­ти Вильям­са. Но при­дя в себя, лорд Нор­там рас­ска­зал уди­ви­тель­ную и поис­ти­не фан­та­сти­че­скую исто­рию сво­ей жиз­ни. Он жалоб­но и сбив­чи­во про­бор­мо­тал свой рас­сказ, вол­ну­ясь и пыта­ясь убе­дить сво­е­го юно­го дру­га сжечь эту про­кля­тую кни­гу и раз­ве­ять пепел, остав­ший­ся после нее. Он несколь­ко раз повто­рял, что кни­га с пер­вых же стра­ниц при­но­сит несча­стье. И сам лорд Нор­там, если бы он не зашел в сво­их науч­ных поис­ках так дале­ко и вовре­мя оста­но­вил­ся, то навер­ня­ка не ока­зал­ся бы в таком состо­я­нии, в кото­ром пре­бы­ва­ет в насто­я­щее вре­мя.

Лорд Нор­там был девят­на­дца­тым баро­ном очень древ­не­го рода, кор­ни кото­ро­го теря­лись в дале­ком про­шлом. В его семье из поко­ле­ния в поко­ле­ние пере­да­ва­лось пре­да­ние, буд­то род их вос­хо­дит к древ­ней

досак­сон­ской эпо­хе, к неко­е­му Люне­усу Габи­ни­у­су Капи­то, воен­но­му три­бу­ну тре­тье­го авгу­стей­ше­го леги­о­на, рас­по­ла­гав­ше­го­ся в Лин­ду­ме. Этот леги­он был уни­что­жен рим­ля­на­ми, за то что вои­ны испол­ня­ли обря­ды, не отно­ся­щи­е­ся ни к одной из извест­ных рели­гий.

Габи­ни­ус обна­ру­жил пеще­ру в высо­кой при­бреж­ной ска­ле, в кото­рой соби­ра­лись стран­ные люди для совер­ше­ния таин­ствен­ных обря­дов. Эти люди, кото­рых боя­лись сами бре­тон­цы, были послед­ни­ми уце­лев­ши­ми пред­ста­ви­те­ля­ми Запад­ной стра­ны, исчез­нув­шей под водой, от кото­рой оста­лись лишь ост­ро­ва, покры­тые кру­га­ми из камен­ных глыб и мен­ги­ра­ми.

Леген­да гла­сит, что Габи­ни­ус постро­ил над гро­том непри­ступ­ную цита­дель, кото­рой так нико­гда и не смог­ли овла­деть ни сак­сы, ни дат­чане, ни фран­цу­зы, ни нор­манд­цы. Конеч­но, нет доку­мен­тов, под­твер­жда­ю­щих, что храб­рый Чер­ный Принц, а имен­но это почет­ное зва­ние при­сво­ил Эду­ард III достой­но­му баро­ну Нор­та­му, про­ис­хо­дит из этой вет­ви, но об этом все­гда мно­го гово­ри­ли в семье Нор­та­мов, и дан­ная вер­сия пере­ста­ла казать­ся не прав­до­по­доб­ной.

В дет­стве лор­да Нор­та­ма пре­сле­до­ва­ли стран­ные сно­ви­де­ния, осо­бен­но когда он ноче­вал в самой ста­рой части зам­ка. Вско­ре у него вошло в при­выч­ку, после про­буж­де­ния вос­кре­шать в сво­ей памя­ти зага­доч­ные виде­ния, необыч­ные ситу­а­ции, туман­ные ощу­ще­ния, кото­рые он видел и испы­ты­вал в снах. Все его сны были мало свя­за­ны с реаль­но­стью. Он стал меч­та­те­лем вопре­ки моно­тон­но­му тече­нию жиз­ни, царив­ше­му в родо­вом зам­ке. В сво­их снах он побы­вал в фан­та­сти­че­ских коро­лев­ствах, когда-то извест­ных, а теперь не суще­ству­ю­щих на пла­не­те. Он был убеж­ден, что наш мир не что иное, как атом, зате­ряв­ший­ся посре­дине огром­ной и бес­по­кой­ной Все­лен­ной. Лорд Нор­там верил так­же, что непо­знан­ные про­стран­ства ока­зы­ва­ют дав­ле­ние на сфе­ру извест­но­го. Жаж­ду­щий про­ник­нуть во все обла­сти неиз­вест­но­го, Нор­там еще в дет­стве, а потом и в юно­сти глу­бо­ко изу­чил рели­гию, узнал тай­ны окуль­тиз­ма. Но с воз­рас­том ему ста­но­ви­лось все труд­нее вырвать­ся за гра­ни­цы баналь­ной реаль­но­сти, ста­но­вив­шей­ся невы­но­си­мой для него. Теперь лор­дом Нор­та­мом овла­де­ла страсть к чер­тов­щине. Все свои дни он про­во­дил за изу­че­ни­ем самых раз­но­об­раз­ных док­трин и тео­рий в надеж­де, что они поз­во­лят сде­лать ему откры­тия, не име­ю­щие свя­зи с необ­ра­ти­мы­ми и, как ему каза­лось, узки­ми зако­на­ми при­ро­ды. Такие изда­ния, как рас­ска­зы Игна­ти­уса Оне­ли об Атлан­ти­де или кни­га о две­на­дца­ти пред­ска­за­ни­ях Кар­ла Силь­но­го, поко­ри­ли пыт­ли­вый ум лор­да сво­и­ми про­стран­ны­ми и зага­доч­ны­ми раз­гла­голь­ство­ва­ни­я­ми. Одна­жды он отпра­вил­ся в араб­скую пусты­ню на поис­ки безы­мян­но­го горо­да, о кото­ром имел смут­ные пред­став­ле­ния и кото­рый никто и нико­гда не видел. Фан­та­сти­че­ские идеи застав­ля­ли лор­да Нор­та­ма пове­рить, что суще­ству­ет завет­ная дверь, кото­рая поз­во­лит нашед­ше­му ее про­ник­нуть в глу­би­ны тайн, отго­лос­ки кото­рых посто­ян­но пре­сле­до­ва­ли его память. Воз­мож­но, эти дале­кие отго­лос­ки дей­стви­тель­но суще­ству­ют в реаль­ном мире, а может быть, это толь­ко экс­тра­по­ля­ция его воз­буж­ден­но­го ума? А если его мозг дей­стви­тель­но хра­нит завет­ный ключ, кото­рый откро­ет нако­нец для лор­да Нор­та­ма две­ри к забы­тым и буду­щим циви­ли­за­ци­ям, даст доступ к поте­рян­ным про­стран­ствам, кото­рые при­ве­дут его к звез­дам, к бес­ко­неч­но­сти, к веч­но­сти?