Говард Филлипс Лавкрафт

АЗАТОТ

(Azathoth)
Напи­са­но в 1922 году
Дата пере­во­да неиз­вест­на
Пере­вод Л. Воло­дар­ской

////

Когда мир стал ста­рым и спо­соб­ность удив­лять­ся поки­ну­ла людей, когда серые горо­да устре­ми­лись в дым­ное небо мрач­ны­ми урод­ли­вы­ми баш­ня­ми, в чьей тени нико­му и в голо­ву не при­хо­ди­ло меч­тать о солн­це или цве­ту­щем по весне луге, когда про­све­ще­ние сорва­ло с Зем­ли ее пре­крас­ное покры­ва­ло и поэты ста­ли петь лишь об изло­ман­ных фан­то­мах с мут­ны­ми, гля­дя­щи­ми внутрь себя гла­за­ми, когда это насту­пи­ло и дет­ские меч­ты ушли навсе­гда, нашел­ся чело­век, кото­рый отпра­вил­ся в запре­дель­ные сфе­ры искать поки­нув­шие зем­лю меч­ты.

Об име­ни и доме это­го чело­ве­ка писа­ли мало, пото­му что они при­над­ле­жа­ли едва про­сы­пав­ше­му­ся миру, одна­ко и о том, и о дру­гом писа­ли нечто неяс­ное. Нам же доста­точ­но знать, что он жил в горо­де, обне­сен­ном высо­кой сте­ной, где цари­ли веч­ные сумер­ки, что он тру­дил­ся весь день от зари и до зари и вече­ром при­хо­дил в свою ком­на­ту, где окно выхо­ди­ло не на поля и рощи, а во двор, куда в тупом отча­я­нии смот­ре­ли дру­гие окна. Со дна это­го колод­ца вид­ны были толь­ко сте­ны и окна, раз­ве что ино­гда, если почти вылез­ти из окна нару­жу, мож­но было уви­деть про­плы­вав­шие мимо кро­шеч­ные звез­ды.

А так как сте­ны и окна рано или позд­но могут све­сти с ума чело­ве­ка, кото­рый мно­го чита­ет и мно­го меч­та­ет, то оби­та­тель этой ком­на­ты при­вык каж­дую ночь высо­вы­вать­ся из окна, что­бы хоть кра­ем гла­за уви­деть нечто, не при­над­ле­жа­щее зем­но­му миру с его серы­ми мно­го­этаж­ны­ми горо­да­ми. Через мно­го лет он начал давать име­на мед­лен­но плы­ву­щим звез­дам и про­во­жать их любо­пыт­ным взгля­дом, когда они, увы, сколь­зи­ли прочь, пока его гла­зам не откры­лось мно­го тако­го, о чем обык­но­вен­ные люди и не подо­зре­ва­ют. И вот одна­жды ночью, одо­лев почти без­дон­ную про­пасть, вожде­лен­ные небе­са спу­сти­лись к окну это­го чело­ве­ка и, сме­шав­шись с воз­ду­хом его ком­на­ты, сде­ла­ли его частью их ска­зоч­ных чудес.

В его ком­на­ту яви­лись непо­кор­ные пото­ки фио­ле­то­вой пол­но­чи, свер­ка­ю­щие золо­ты­ми кру­пи­ца­ми, вих­рем ворва­лись клу­бы пыли и огня из запре­дель­ных сфер с таким запа­хом, како­го не быва­ет на зем­ле. Нар­ко­ти­че­ские оке­а­ны шуме­ли там, зажжен­ные солн­ца­ми, о кото­рых люди не име­ют ни малей­ше­го поня­тия, и в их немыс­ли­мых глу­би­нах пла­ва­ли неви­дан­ные дель­фи­ны и мор­ские ним­фы. Бес­шум­ная и бес­пре­дель­ная сти­хия объ­яла меч­та­те­ля и унес­ла его, не при­ка­са­ясь к его телу, непо­движ­но висев­ше­му на оди­но­ком под­окон­ни­ке, а потом мно­го дней, кото­рых не сосчи­тать зем­ным кален­да­рям, пото­ки из запре­дель­ных сфер неж­но нес­ли его к его меч­там, к тем самым меч­там, о кото­рых чело­ве­че­ство дав­но забы­ло. Нико­му не ведо­мо, сколь­ко вре­мен­ных цик­лов они поз­во­ли­ли ему спать на зеле­ном, про­гре­том сол­ныш­ком бере­гу, ове­ян­ном аро­ма­том лото­сов и укра­шен­ном их алы­ми звез­да­ми…