Говард Филлипс Лавкрафт

КАРАЮЩИЙ РОК НАД САРНАТОМ

The Doom That Came to Sarnath
Напи­са­но в 1919 году
Пере­вод Е. Муси­хи­на

////

В стране Мнар есть боль­шое тихое озе­ро, в кото­рое не впа­да­ет и из кото­ро­го не выте­ка­ет ни рек, ни ручьев. Десять тысяч лет тому назад на его бере­гу сто­ял могу­чий город, кото­рый назы­вал­ся Сар­нат; одна­ко сей­час там не най­ти и сле­дов это­го горо­да.

Гово­рят, что в неза­па­мят­ные вре­ме­на, когда мир был еще моло­дым, а люди Сар­на­та еще не появи­лись в зем­лях Мна­ра, у озе­ра сто­ял дру­гой город; он был выстро­ен из серо­го кам­ня и назы­вал­ся Иб. Древ­ний, как само озе­ро, он был насе­лен очень стран­ны­ми суще­ства­ми. Они были на ред­кость урод­ли­вы, что вооб­ще харак­тер­но для существ, появив­ших­ся на свет еще при зарож­де­нии мира. На сло­жен­ных из кир­пи­чей колон­нах Када­те­ро­на есть над­пи­си, сви­де­тель­ству­ю­щие о том, что насе­ляв­шие город Иб суще­ства име­ли кожу зеле­но­ва­то­го цве­та – точ­но тако­го же, как вода в озе­ре и как под­ни­мав­ший­ся над ним туман; у них были очень выпук­лые гла­за, тол­стые отвис­лые губы и уши совер­шен­но необыч­ной фор­мы. Кро­ме того, они были без­го­ло­сы. Еще на этих колон­нах мож­но про­честь, что в одну из ночей эти стран­ные суще­ства спу­сти­лись с луны в повис­ший над зем­лей Мна­ра густой туман, и вме­сте с ними спу­сти­лось на зем­лю боль­шое тихое озе­ро и серый камен­ный город Иб. Оби­та­те­ли серо­го горо­да покло­ня­лись камен­но­му идо­лу цве­та зеле­ной озер­ной воды, фор­мы кото­ро­го повто­ря­ли очер­та­ния Бокру­га, огром­ной водя­ной яще­ри­цы; перед этим идо­лом устра­и­ва­ли они свои жут­кие пляс­ки нака­нуне пол­но­лу­ний. Одна­жды, как запи­са­но в папи­ру­сах Илар­не­ка, они научи­лись добы­вать огонь и после это­го посто­ян­но зажи­га­ли его на сво­их мно­го­чис­лен­ных цере­мо­ни­ях. В целом об этих суще­ствах извест­но немно­гое – ведь они жили в глу­бо­кой древ­но­сти, а род чело­ве­че­ский слиш­ком молод, что­бы пом­нить о сво­их дале­ких пред­ше­ствен­ни­ках.

Про­шли мно­гие тыся­че­ле­тия, преж­де чем на зем­лю Мна­ра яви­лись люди – пле­ме­на тем­но­ко­жих кочев­ни­ков со ста­да­ми тон­ко­рун­ных овец; они постро­и­ли горо­да Траа, Илар­нек и Када­те­рон на бере­гах изви­ли­стой реки Ай. А самые отваж­ные из коче­вых пле­мен добра­лись до бере­гов озе­ра и постро­и­ли Сар­нат на том самом месте, где были най­де­ны в зем­ле дра­го­цен­ные метал­лы. Эти бро­дя­чие пле­ме­на зало­жи­ли пер­вые кам­ни Сар­на­та непо­да­ле­ку от серо­го горо­да Иб – и вид его оби­та­те­лей вызвал изум­ле­ние у при­шель­цев. Одна­ко к изум­ле­нию это­му при­ме­ши­ва­лась нена­висть, ибо при­шель­цы счи­та­ли, что суще­ства со столь омер­зи­тель­ной внеш­но­стью не долж­ны осквер­нять сво­им при­сут­стви­ем толь­ко недав­но заро­див­ший­ся мир людей. Необыч­ные скульп­ту­ры, укра­шав­шие серые моно­ли­ты Иба, тоже не понра­ви­лись жите­лям Сар­на­та – слиш­ком уж дол­го сто­я­ли они на зем­ле, хотя им пора было исчез­нуть с ее лика еще до при­хо­да людей на тихую зем­лю Мна­ра, лежав­шую в немыс­ли­мой дали от дру­гих стран яви и грез.

Чем чаще оби­та­те­ли Сар­на­та обра­ща­ли свои взо­ры на жите­лей Иба, тем силь­нее они их нена­ви­де­ли – и нена­висть эта толь­ко уси­ли­ва­лась отто­го, что недру­ги каза­лись им сла­бы­ми и немощ­ны­ми, а их рых­лые сту­де­ни­стые тела были уяз­ви­мы для кам­ней и стрел. И вот одна­жды моло­дые вои­ны – луч­ни­ки, копье­нос­цы и пращ­ни­ки – ворва­лись в Иб и истре­би­ли всех его оби­та­те­лей, столк­нув тру­пы в озе­ро длин­ны­ми копья­ми, ибо не жела­ли они при­ка­сать­ся рука­ми к их омер­зи­тель­ным желе­об­раз­ным телам. Нена­вист­ные при­шель­цам серые моно­ли­ты, увен­чан­ные скульп­ту­ра­ми, тоже были бро­ше­ны в озе­ро; воло­ча их к воде, заво­е­ва­те­ли не мог­ли не изум­лять­ся огром­но­му тру­ду, кото­рый был затра­чен на то, что­бы доста­вить их сюда из неве­до­мо­го дале­ка, ибо таких кам­ней не было ни в зем­ле Мна­ра, ни в сосед­них зем­лях. Так был раз­ру­шен древ­ний город Иб, и не оста­лось от него ниче­го, кро­ме идо­ла, выре­зан­но­го из кам­ня цве­та зеле­ной озер­ной воды, – идо­ла, так похо­же­го на Бокру­га, водя­ную яще­ри­цу. Это­го идо­ла моло­дые вои­ны взя­ли с собой как сим­вол побе­ды над повер­жен­ны­ми бога­ми и жите­ля­ми Иба, а так­же как знак сво­е­го гос­под­ства на зем­ле Мна­ра. Они водру­зи­ли его в сво­ем хра­ме, но в ту же ночь в хра­ме про­изо­шло нечто жут­кое; над озе­ром взо­шли тогда таин­ствен­ные огни, а наут­ро при­шед­шие в храм люди обна­ру­жи­ли, что идол исчез, а вер­хов­ный жрец Таран-Иш лежит мерт­вый с гри­ма­сой нево­об­ра­зи­мо­го ужа­са на лице. Уми­рая, вер­хов­ный жрец непо­слуш­ной рукой изоб­ра­зил на хри­зо­ли­то­вом алта­ре Знак Рока.

Мно­го вер­хов­ных жре­цов сме­ни­лось в Сар­на­те после Таран-Иша, но зеле­ный камен­ный идол цве­та озер­ной воды так и не был най­ден. Мно­го лет и веков про­шло после того страш­но­го и зага­доч­но­го собы­тия. Все это вре­мя Сар­нат рос и про­цве­тал, в нем цари­ло бла­го­ден­ствие, и толь­ко жре­цы да дрях­лые ста­ру­хи пом­ни­ли о зна­ке, начер­тан­ном Таран-Ишем на хри­зо­ли­то­вом алта­ре. Меж­ду Сар­на­том и Илар­не­ком про­ле­гал теперь кара­ван­ный путь, и добы­ва­е­мые из недр зем­ных золо­то и сереб­ро обме­ни­ва­лись сар­нат­ца­ми на дру­гие метал­лы, доро­гие одеж­ды, само­цве­ты, кни­ги, инстру­мен­ты для искус­ных ремес­лен­ни­ков и на раз­но­об­раз­ные пред­ме­ты рос­ко­ши, какие толь­ко были извест­ны людям, насе­ляв­шим бере­га реки Ай. Сар­нат стал сре­до­то­чи­ем мощи, кра­со­ты и куль­ту­ры; его армии заво­е­вы­ва­ли сосед­ние горо­да, и пра­ви­те­ли Сар­на­та ско­ро ста­ли вла­сте­ли­на­ми не толь­ко всей зем­ли Мна­ра, но и мно­гих дру­гих окрест­ных земель.

Вели­ко­ле­пен был город Сар­нат, и во всем мире вызы­вал он гор­дость и изум­ле­ние. Окру­жав­шие его сте­ны были сло­же­ны из отпо­ли­ро­ван­но­го мра­мо­ра, добы­то­го в при­ле­гав­ших к горо­ду каме­но­лом­нях. Сте­ны эти дости­га­ли трех­сот лок­тей в высо­ту и семи­де­ся­ти пяти лок­тей в шири­ну, так что навер­ху их мог­ли сво­бод­но разъ­е­хать­ся две колес­ни­цы. Сте­ны про­сти­ра­лись в дли­ну на доб­рых пять­сот ста­дий и обры­ва­лись толь­ко у озе­ра, на бере­гу кото­ро­го дам­ба из зеле­но­го кам­ня сдер­жи­ва­ла натиск волн, кото­рые еже­год­но во вре­мя празд­но­ва­ния даты раз­ру­ше­ния Иба стран­ным обра­зом взды­ма­лись на неслы­хан­ную высо­ту. В Сар­на­те было пять­де­сят улиц, соеди­няв­ших бере­га озе­ра с воро­та­ми, от кото­рых начи­на­лись кара­ван­ные пути, и ули­цы эти пере­се­ка­лись пятью­де­ся­тью дру­ги­ми. Почти все они были вымо­ще­ны оник­сом, и толь­ко те из них, по кото­рым про­во­ди­ли сло­нов, лоша­дей и вер­блю­дов, име­ли гра­нит­ную мосто­вую. Каж­дая ули­ца, беру­щая нача­ло у озе­ра, закан­чи­ва­лась воро­та­ми, и воро­та эти были отли­ты из брон­зы и укра­ше­ны фигу­ра­ми львов и сло­нов, выре­зан­ны­ми из кам­ня, кото­рый в наше вре­мя неиз­ве­стен людям. Дома в Сар­на­те были постро­е­ны из гла­зу­ро­ван­но­го кир­пи­ча и хал­це­до­на, и око­ло каж­до­го дома сто­ял окру­жен­ный ажур­ной решет­кой сад с бас­сей­ном, сте­ны и дно кото­ро­го были выло­же­ны гор­ным хру­ста­лем. Дома отли­ча­лись стран­ной архи­тек­ту­рой – ни в одном дру­гом горо­де не было подоб­ных домов, и путе­ше­ствен­ни­ки, при­ез­жав­шие в Сар­нат из Траа, Илар­не­ка и Када­те­ро­на, вос­тор­жен­но любо­ва­лись их свер­ка­ю­щи­ми купо­ла­ми.

Но самы­ми вели­че­ствен­ны­ми соору­же­ни­я­ми Сар­на­та были двор­цы, хра­мы и сады, зало­жен­ные и постро­ен­ные ста­рым царем Зок­ка­ром. Мно­го двор­цов было в Сар­на­те, и самый скром­ный из них пре­вос­хо­дил по вели­чию и мощи любой из двор­цов сосед­них Траа, Илар­не­ка и Када­те­ро­на. Двор­цы Сар­на­та были так высо­ки, что, ока­зав­шись внут­ри, мож­но было пред­ста­вить себя нахо­дя­щим­ся под откры­тым небом, а в све­те про­смо­лен­ных факе­лов на их сте­нах мож­но было уви­деть огром­ных раз­ме­ров рос­пи­си, изоб­ра­жав­шие царей и ведо­мые ими вой­ска. Вели­ко­ле­пие этих рос­пи­сей оше­лом­ля­ло зри­те­ля и одно­вре­мен­но вызы­ва­ло у него чув­ство боже­ствен­но­го вос­тор­га. Инте­рьер двор­цов укра­ша­ли нескон­ча­е­мые колон­ны – они были высе­че­ны из цвет­но­го мра­мо­ра и отли­ча­лись непе­ре­да­ва­е­мой кра­со­той форм. Пол во двор­цах пред­став­лял собой моза­и­ку из берил­ла, лазу­ри­та, сар­до­ник­са и дру­гих цен­ных кам­ней – сту­пав­шим по тако­му полу каза­лось, что они идут по дев­ствен­но­му лугу, на кото­ром рас­тут самые кра­си­вые и ред­кие цве­ты. А еще были во двор­цах не менее изу­ми­тель­ные фон­та­ны, испус­кав­шие аро­мат­ные водя­ные струи самых при­чуд­ли­вых форм. Все двор­цы были вели­ко­леп­ны, но самым пре­крас­ным из них был дво­рец царей Мна­ра и при­ле­гав­ших к Мна­ру земель. Цар­ский трон поко­ил­ся на загрив­ках двух золо­тых львов, при­пав­ших к зем­ле как перед прыж­ком; он силь­но воз­вы­шал­ся над свер­ка­ю­щим полом, а пото­му, что­бы при­бли­зить­ся к нему, нуж­но было пре­одо­леть мно­же­ство сту­пе­нек. Трон был выре­зан из цель­но­го кус­ка сло­но­вой кости, и вряд ли кто-нибудь смог бы объ­яс­нить про­ис­хож­де­ние столь огром­но­го бив­ня. Было в том двор­це боль­шое чис­ло гале­рей и мно­же­ство амфи­те­ат­ров, на арене кото­рых гла­ди­а­то­ры раз­вле­ка­ли царей, сра­жа­ясь со льва­ми и сло­на­ми. Ино­гда амфи­те­ат­ры запол­ня­лись водой, посту­пав­шей из озе­ра через огром­ные акве­ду­ки, и тогда на поте­ху цар­ству­ю­щим осо­бам в них устра­и­ва­лись бои меж­ду плов­ца­ми и раз­ны­ми смер­то­нос­ны­ми мор­ски­ми гада­ми.
Сем­на­дцать хра­мов Сар­на­та напо­ми­на­ли сво­и­ми фор­ма­ми огром­ные баш­ни. Они были очень высо­ки­ми и вели­че­ствен­ны­ми и сло­же­ны были из ярко­го мно­го­цвет­но­го кам­ня, нигде более не извест­но­го. Самый боль­шой из них взмет­нул­ся ввысь на доб­рую тыся­чу лок­тей и слу­жил жили­щем вер­хов­ным жре­цам, кото­рые были окру­же­ны нево­об­ра­зи­мой рос­ко­шью, едва ли усту­пав­шей той, в коей купа­лись цари Мна­ра. Ниж­ние поме­ще­ния хра­ма пред­став­ля­ли собой залы, такие же обшир­ные и вели­ко­леп­ные, как и залы во двор­цах; жите­ли Сар­на­та при­хо­ди­ли сюда молить­ся Зо-Кала­ру, Тама­шу и Лобо­ну, сво­им глав­ным богам, чьи оку­ри­ва­е­мые фимиа­мом алта­ри с виду напо­ми­на­ли тро­ны монар­хов. Не в при­мер дру­гим богам, лики Зо-Кала­ра, Тама­ша и Лобо­на были пере­да­ны настоль­ко живо, что мож­но было поклясть­ся – это сами мило­сти­вые боги вос­се­да­ют на тро­нах из сло­но­вой кости. Сло­жен­ная из цир­ко­на нескон­ча­е­мая лест­ни­ца вела в баш­ню с поко­я­ми, из кото­рых вер­хов­ные жре­цы взи­ра­ли днем на город, доли­ну и озе­ро, а ночью мол­ча смот­ре­ли на таин­ствен­ную луну, испол­нен­ные одним им понят­но­го смыс­ла звез­ды, пла­не­ты и их отра­же­ние в боль­шом тихом озе­ре. В этой башне испол­нял­ся древ­ний тай­ный обряд, име­ю­щий целью выка­зать вели­чай­шее отвра­ще­ние к Бокру­гу, водя­ной яще­ри­це, и здесь же сто­ял хри­зо­ли­то­вый алтарь со Зна­ком Рока, начер­тан­ным на нем Таран-Ишем.

Столь же пре­крас­ны­ми были сады, зало­жен­ные ста­рым царем Зок­ка­ром. Они рас­по­ла­га­лись в цен­тре Сар­на­та, зани­мая доволь­но обшир­ное про­стран­ство, и были окру­же­ны высо­кой сте­ной. Над сада­ми был воз­ве­ден огром­ный стек­лян­ный купол, сквозь кото­рый в ясную пого­ду про­хо­ди­ли лучи солн­ца, звезд и пла­нет; а когда небо было затя­ну­то туча­ми, сады осве­ща­лись их свер­ка­ю­щи­ми подо­би­я­ми, под­ве­шен­ны­ми под купо­лом. Летом сады охла­жда­лись аро­мат­ным све­жим бри­зом, наве­ва­е­мым хит­ро­ум­ным воз­ду­хо­дув­ным устрой­ством, а зимой отап­ли­ва­лись скры­ты­ми от глаз оча­га­ми, и в садах этих цар­ство­ва­ла веч­ная вес­на. По бле­стя­щим камуш­ка­ми сре­ди зеле­ных лужа­ек сбе­га­ли неболь­шие ручей­ки, через кото­рые было пере­бро­ше­но мно­же­ство мости­ков. Ручьи обра­зо­вы­ва­ли живо­пис­ные водо­па­ды и пру­ды, по зер­каль­ной гла­ди кото­рых вели­че­ствен­но пла­ва­ли бело­снеж­ные лебе­ди. Пение экзо­ти­че­ских птиц чудес­ной музы­кой раз­ли­ва­лось над вол­шеб­ны­ми сада­ми. Зеле­ные бере­га под­ни­ма­лись от воды пра­виль­ны­ми тер­ра­са­ми, уви­ты­ми плю­щом и укра­шен­ны­ми ярки­ми цве­та­ми. Мож­но было бес­ко­неч­но любо­вать­ся этой вели­ко­леп­ной кар­ти­ной, при­сев на одну из мно­го­чис­лен­ных ска­ме­ек из мра­мо­ра и пор­фи­ра. Там и тут сто­я­ли малень­кие хра­мы и алта­ри, где мож­но было отдох­нуть и помо­лить­ся богам.
Каж­дый год празд­но­ва­ли в Сар­на­те дату раз­ру­ше­ния Иба, и в такие дни все пили вино, тан­це­ва­ли и весе­ли­лись. Вели­кие поче­сти воз­ла­га­лись теням тех, кто стер с лица зем­ли город, насе­лен­ный мерз­ки­ми древни­ми тва­ря­ми. Память о жерт­вах наше­ствия и их богах неиз­мен­но под­вер­га­лась изде­ва­тель­ским насмеш­кам увен­чан­ных роза­ми из садов Зок­ка­ра тан­цо­ров и музы­кан­тов. А цари Мна­ра смот­ре­ли на озе­ро и посы­ла­ли про­кля­тия костям лежав­ших на его дне мерт­ве­цов.

Пона­ча­лу вер­хов­ные жре­цы не одоб­ря­ли эти празд­не­ства, ибо им-то хоро­шо были извест­ны зло­ве­щие пре­да­ния о таин­ствен­ном исчез­но­ве­нии зеле­но­го идо­ла и о стран­ной смер­ти Таран-Иша, кото­рый оста­вил Знак Рока на хри­зо­ли­то­вом алта­ре. С их высо­кой баш­ни, гово­ри­ли они, вид­ны ино­гда огни, блуж­да­ю­щие под вода­ми озе­ра. Но с тех пор про­шло уже мно­го лет, и ника­ких бед­ствий так и не выпа­ло на долю Сар­на­та. Люди забы­ли о Зна­ке Рока и каж­дый год празд­но­ва­ли дату втор­же­ния в Иб, сме­ясь над жерт­ва­ми и про­кли­ная их; и даже жре­цы ста­ли без стра­ха участ­во­вать в этих безум­ных орги­ях. В кон­це кон­цов, раз­ве сами они не совер­ша­ли древ­ний тай­ный обряд, про­ник­ну­тый все­по­жи­ра­ю­щим отвра­ще­ни­ем к Бокру­гу, водя­ной яще­ри­це? Тыся­ча лет радо­сти и изоби­лия про­нес­лась над Сар­на­том – чудом све­та и гор­до­стью все­го чело­ве­че­ско­го пле­ме­ни.

Рос­кош­ным сверх вся­ко­го пред­став­ле­ния было празд­но­ва­ние тыся­че­ле­тия раз­ру­ше­ния Иба. О гря­ду­щем собы­тии ста­ли гово­рить еще за десять лет до его наступ­ле­ния. Нака­нуне тор­же­ствен­но­го дня в Сар­нат съе­ха­лись на лоша­дях, вер­блю­дах и сло­нах мно­гие жите­ли Траа, Илар­не­ка и Када­те­ро­на, а так­же гости из дру­гих горо­дов Мна­ра и земель вокруг него. В пред­празд­нич­ную ночь под мра­мор­ны­ми сте­на­ми Сар­на­та воз­ве­де­ны были шат­ры кня­зей и палат­ки про­сто­лю­ди­нов. В зале для цар­ских пиров, в окру­же­нии весе­ля­щей­ся зна­ти и услуж­ли­вых рабов, вос­се­дал пове­ли­тель Мна­ра Наг­рис-Хей, опья­нен­ный ста­рым вином из под­ва­лов недав­но заво­е­ван­но­го Пно­ра. Сто­лы ломи­лись от самых изыс­кан­ных яств: здесь были запе­чен­ные пав­ли­ны с ост­ро­вов Нари­эль в Сре­дин­ном море, молоч­ные коз­ля­та с даль­них гор Импла­на, пят­ки вер­блю­дов из пусты­ни Бна­зик, оре­хи и пря­но­сти из рощ Сидат­ри­а­на и рас­тво­рен­ные в тра­аль­ском уксу­се жем­чу­жи­ны из омы­ва­е­мо­го вол­на­ми Мта­ля. Было так­же нево­об­ра­зи­мое коли­че­ство соусов и при­прав, при­го­тов­лен­ных искус­ней­ши­ми пова­ра­ми, кото­рых спе­ци­аль­но для этой цели собра­ли со всей зем­ли Мна­ра. А наи­бо­лее изыс­кан­ным уго­ще­ни­ем сто­ла счи­та­лись вылов­лен­ные в озе­ре огром­ные рыби­ны, пода­ва­е­мые на укра­шен­ных алма­за­ми и руби­на­ми золо­тых под­но­сах.

Царь и его сви­та пиро­ва­ли во двор­це, с вожде­ле­ни­ем погля­ды­вая на ожи­дав­шие их золо­тые под­но­сы с необык­но­вен­но вкус­ной рыбой, – но не толь­ко они весе­ли­лись в тот час. Все жите­ли и гости Сар­на­та, охва­чен­ные неопи­су­е­мым вос­тор­гом, празд­но­ва­ли тыся­че­ле­тие слав­ной даты. Весе­лье шло и в башне вели­ко­го хра­ма жре­цов; пре­да­ва­лись воз­ли­я­ни­ям в сво­их рас­ки­ну­тых под сте­на­ми Сар­на­та шат­рах кня­зья сосед­них земель. Пер­вым заме­тил нелад­ное вер­хов­ный жрец Гнай-Ках: в све­те почти пол­ной луны какие-то мрач­ные тени опу­сти­лись на зер­каль­ную гладь озе­ра, от кото­ро­го им навстре­чу под­ни­ма­лась зеле­ная дым­ка, зло­ве­щим сава­ном оку­ты­вая баш­ни и купо­ла без­мя­теж­но весе­ля­ще­го­ся горо­да. Вско­ре и все осталь­ные уви­де­ли, что на поверх­но­сти воды появи­лись какие-то стран­ные огни, и серая ска­ла Аку­ри­он, преж­де гор­до воз­вы­шав­ша­я­ся над гла­дью озе­ра непо­да­ле­ку от бере­га, почти скры­лась под водой. И в душах людей начал стре­ми­тель­но нарас­тать страх. Кня­зья Илар­не­ка и дале­ко­го Роко­ла пер­вы­ми свер­ну­ли шат­ры и, едва ли сами созна­вая при­чи­ну сво­е­го бес­по­кой­ства, поспеш­но поки­ну­ли Сар­нат.

А бли­же к полу­но­чи все брон­зо­вые воро­та Сар­на­та вне­зап­но рас­пах­ну­лись настежь и выплес­ну­ли в откры­тое поле тол­пы обе­зу­мев­ших людей, при виде кото­рых сто­яв­шие под сте­на­ми горо­да кня­зья и про­сто­лю­ди­ны в испу­ге бро­си­лись прочь, ибо лица этих людей были отме­че­ны печа­тью безу­мия, порож­ден­но­го нево­об­ра­зи­мым ужа­сом, а сло­ва, мимо­хо­дом сле­тав­шие с их уст, вос­со­зда­ва­ли такую кош­мар­ную кар­ти­ну, что ни один из услы­шав­ших их не поже­лал оста­но­вить свой стре­ми­тель­ный бег, дабы убе­дить­ся в их прав­ди­во­сти. Гла­за людей были широ­ко рас­кры­ты от непе­ре­да­ва­е­мо­го стра­ха, а из раз­да­вав­ших­ся в ноч­ной мгле воплей мож­но было понять, что нечто ужас­ное про­изо­шло в зале, где пиро­вал царь со сво­ей сви­той. Силу­эты Наг­рис-Хея и окру­жав­ших его зна­ти и рабов, преж­де отчет­ли­во види­мые в окнах двор­ца, вдруг пре­вра­ти­лись в ско­пи­ще омер­зи­тель­ных без­молв­ных существ с зеле­ной кожей, выпук­лы­ми гла­за­ми, тол­сты­ми отвис­лы­ми губа­ми и уша­ми без­об­раз­ной фор­мы. Эти тва­ри кру­жи­лись по залу в жут­ком тан­це, дер­жа в лапах золо­тые под­но­сы, укра­шен­ные алма­за­ми и руби­на­ми, и каж­дый под­нос был увен­чан язы­ком ярко­го пла­ме­ни. Когда же кня­зья и про­сто­лю­ди­ны, в пани­ке поки­дав­шие Сар­нат вер­хом на сло­нах, лоша­дях и вер­блю­дах, сно­ва посмот­ре­ли на оку­тан­ное дья­воль­ской дым­кой озе­ро, они уви­де­ли, что серая ска­ла Аку­ри­он пол­но­стью скры­лась под водой.
Вся зем­ля Мна­ра и все сосед­ние зем­ли напол­ни­лись слу­ха­ми о чудо­вищ­ной ката­стро­фе, постиг­шей Сар­нат; кара­ва­ны не иска­ли более путей к обре­чен­но­му горо­ду и его рос­сы­пям дра­го­цен­ных метал­лов. Мно­го вре­ме­ни пона­до­би­лось для того, что­бы пут­ни­ки отва­жи­лись нако­нец пой­ти туда, где рань­ше сто­ял Сар­нат; это были храб­рые и отча­ян­ные моло­дые люди, золо­то­во­ло­сые и голу­бо­гла­зые, и про­ис­хо­ди­ли они не из тех пле­мен, что насе­ля­ли зем­лю Мна­ра. Люди эти сме­ло при­бли­зи­лись к само­му бере­гу озе­ра, желая взгля­нуть на город Сар­нат. Они уви­де­ли боль­шое тихое озе­ро и серую ска­лу Аку­ри­он, воз­вы­шав­шу­ю­ся над вод­ной гла­дью непо­да­ле­ку от бере­га, но не уви­де­ли они чуда све­та и гор­до­сти все­го чело­ве­че­ства. Там, где неко­гда воз­вы­ша­лись сте­ны в три­ста лок­тей, за кото­ры­ми сто­я­ли еще более высо­кие баш­ни, про­сти­ра­лась одно­об­раз­ная болот­ная топь, киша­щая отвра­ти­тель­ны­ми водя­ны­ми яще­ри­ца­ми, – вот и все, что уви­де­ли пут­ни­ки на месте могу­че­го гра­да, в кото­ром оби­та­ло неко­гда пять­де­сят мил­ли­о­нов жите­лей. Шах­ты и рос­сы­пи, в кото­рых добы­ва­ли дра­го­цен­ные метал­лы, тоже бес­след­но исчез­ли. Сар­нат пал страш­ной жерт­вой кара­ю­ще­го рока.
Но не толь­ко киша­щее яще­ри­ца­ми боло­то обна­ру­жи­ли сле­до­пы­ты на месте погиб­ше­го Сар­на­та. На бере­гу его они нашли стран­но­го древ­не­го идо­ла, напо­ми­нав­ше­го сво­и­ми очер­та­ни­я­ми Бокру­га, огром­ную водя­ную яще­ри­цу. Идол был достав­лен в Илар­нек и поме­щен там в одном из хра­мов, где под яркой луной в канун пол­но­лу­ния жите­ли со все­го Мна­ра воз­да­ва­ли ему самые вели­кие поче­сти.

Примечания:

Рас­сказ напи­сан 3 декаб­ря 1919 г. и опуб­ли­ко­ван в июне 1920 г. в жур­на­ле «The Scot». Назва­ние Сар­нат носит местеч­ко в Индии, где, по пре­да­нию, Буд­да про­из­нес свою первую про­по­ведь, одна­ко Лав­крафт позд­нее утвер­ждал, что ко вре­ме­ни сочи­не­ния рас­ска­за он ниче­го не знал об индий­ском Сар­на­те, а назва­ние про­сто выду­мал.