Кошки Ульзара / Перевод И. Левшина

Говард Филлипс Лавкрафт

КОШКИ УЛЬЗАРА

(The Cats of Ulthar)
Напи­са­но в 1920 году
Дата пере­во­да “Мы”, 1993, “No 5/6.
Пере­вод Иго­ря Лев­ши­на

////

Гово­рят, в Уль­за­ре, что рас­по­ло­жен за рекой Скей, запре­ще­но уби­вать кошек, и я не нахо­жу это стран­ным, гля­дя на сво­е­го кота, кото­рый, мур­лы­ча, гре­ет­ся у оча­га. Ведь кош­ки — суще­ства таин­ствен­ные и зна­ют мно­гое из того, что людям знать не дано. Кош­ка — это душа древ­не­го Егип­та, хра­ни­тель­ни­ца забы­тых пре­да­ний горо­дов Мероэ и Офи­ра. Она — род­ствен­ни­ца пове­ли­те­лей джун­глей, наслед­ни­ца тайн древ­ней, зло­ве­щей Афри­ки. Сфинкс — ее дво­ю­род­ный брат, но она древ­нее Сфинк­са и пом­нит то, что тот уже напо­ло­ви­ну забыл.

В Уль­за­ре еще до того, как ста­рей­ши­ны горо­да запре­ти­ли уби­вать кошек, жил некий ста­рик, кото­рый нахо­дил удо­воль­ствие в том, что ловил и умерщ­влял сосед­ских кошек. Не знаю, поче­му он делал это, хотя ведь мно­гие не выно­сят ноч­ных коша­чьих воплей и тер­петь не могут, когда кош­ки кра­дут­ся в сумер­ках через двор или сад. Как бы там ни было, а ста­рик и его жена лови­ли и с насла­жде­ни­ем уби­ва­ли всех кошек, появ­ляв­ших­ся вбли­зи их хижи­ны, а по воп­лям, кото­рые доно­си­лись отту­да с наступ­ле­ни­ем тем­но­ты, сосе­ди мог­ли лег­ко понять, что спо­соб умерщ­вле­ния был жесток.

Сосе­ди, одна­ко, никак не отва­жи­ва­лись спро­сить об этом ста­ри­ка и его жену. Горо­жан пуга­ли и мрач­ное выра­же­ние их мор­щи­ни­стых лиц, и мрач­ный вид их убо­го­го жили­ща, спря­тан­но­го в тени рас­ки­ди­стых дубов в глу­бине запу­щен­но­го дво­ра. Понят­но, что вла­дель­цы кошек нена­ви­де­ли эту стран­ную пару, но еще боль­ше они боя­лись ее, и пото­му не столь­ко про­кли­на­ли жесто­ких убийц, сколь­ко забо­ти­лись о том, что­бы бало­ван­ный люби­мец или усерд­ный мыше­лов не забре­дал нена­ро­ком во двор уеди­нен­ной хижи­ны под тем­ны­ми дере­вья­ми Но раз­ве лег­ко усле­дить? Кош­ка про­па­да­ла, и после захо­да солн­ца стран­ные зву­ки доно­си­лись из хижи­ны, и несчаст­но­му хозя­и­ну оста­ва­лось лишь горе­вать и бла­го­да­рить судь­бу за то, что, подоб­ная участь не постиг­ла одно­го из его детей. А все это про­ис­хо­ди­ло пото­му, что народ в Уль­за­ре жил про­стой и не ведал, отку­да впер­вые появи­лись кош­ки.

Одна­жды кара­ван зага­доч­ных стран­ни­ков с Юга всту­пил в узкие улоч­ки Уль­за­ра. Смуг­лые люди эти были непо­хо­жи на дру­гих коче­вых людей, два­жды в год про­хо­див­ших через город. Они оста­но­ви­лись на рыноч­ной пло­ща­ди и там пред­ска­зы­ва­ли судь­бу за сереб­ро и ску­па­ли яркие укра­ше­ния у мест­ных тор­гов­цев. Никто не знал, отку­да родом эти кочев­ни­ки, и горо­жане дови­лись непо­нят­ным молит­вам их и стран­ным рисун­кам на их повоз­ках — чело­ве­че­ским фигу­рам с голо­ва­ми кошек, соко­лов, бара­нов и львов. А на голо­ве пред­во­ди­те­ля кара­ва­на был стран­ный голов­ной убор, укра­шен­ный рога­ми и дис­ком меж­ду ними.

В необыч­ном кара­ване был малень­кий маль­чик, круг­лый сиро­та, кото­рый нико­гда не рас­ста­вал­ся со сво­им чер­ным котен­ком. Чума жесто­ко обо­шлась с роди­те­ля­ми маль­чи­ка, но у него остал­ся пуши­стый малень­кий комо­чек, спо­соб­ный уте­шить в горе, ведь в таком воз­расте дети еще спо­соб­ны искренне радо­вать­ся про­ка­зам забав­ных малень­ких котят. Пото­му-то и смуг­лый маль­чик, кото­ро­го зва­ли Менес, сме­ял­ся гораз­до чаще, чем пла­кал, с утра до вече­ра он играл со сво­им гра­ци­оз­ным котен­ком, сидя на сту­пень­ках при­чуд­ли­во раз­ри­со­ван­но­го фур­го­на.

Как-то утром, спу­стя три дня после того, как стран­ни­ки при­шли в Уль­зар, Менес не нашел сво­е­го любим­ца. Когда он горь­ко пла­кал посре­ди рыноч­ной пло­ща­ди, какие-то горо­жане рас­ска­за­ли ему о ста­ри­ке, и о его жене, и о зву­ках, раз­да­ю­щих­ся в ночи. Услы­шав об этом, Менее пере­стал пла­кать, сле­зы его сме­ни­лись задум­чи­во­стью, а затем — молит­вой. Он про­сти­рал руки к солн­цу и молил­ся на язы­ке, кото­ро­го жите­ли горо­да не пони­ма­ли, да и вряд ли пыта­лись понять, пото­му что все вни­ма­ние их было при­ко­ва­но к обла­кам кото­рые ста­ли вдруг при­ни­мать стран­ные фор­мы. В то утро обла­ка и сами по себе были при­чуд­ли­вы, но когда маль­чик молил­ся, всем почу­ди­лось, что из них нача­ли вылеп­ли­вать­ся при­зрач­ные фигу­ры неких химе­ри­че­ских существ, увен­чан­ных дис­ка­ми меж­ду рога­ми. При­ро­да быва­ет щед­ра на иллю­зии, кото­рые будят вооб­ра­же­ние.

В ту же ночь стран­ни­ки поки­ну­ли Уль­зар и нико­гда боль­ше туда не воз­вра­ща­лись. А жите­ли вспо­ло­ши­лись, заме­тив вдруг, что во всем горо­де не оста­лось ни одной кош­ки. Кош­ки, боль­шие и малень­кие, чер­ные, серые, поло­са­тые, рыжие и белые, исчез­ли из всех домов. Ста­рый Кра­нон, бур­го­мистр, не сомне­вал­ся, что это смуг­лый народ, мстя за убий­ство котен­ка Мене­са, увел кошек с собой. Тощий же нота­ри­ус Нит подо­зре­вал в слу­чив­шем­ся ста­ри­ка и его жену, ведь их нена­висть к кош­кам была извест­на всем и день ото дня про­яв­ля­лась все более дерз­ко. Одна­ко и теперь никто в горо­де не решал­ся потре­во­жить зло­ве­щую пару, даже несмот­ря на то, что сын содер­жа­те­ля посто­я­ло­го дво­ра, малень­кий Атал, клял­ся, что вче­ра перед захо­дом солн­ца он видел, как все кош­ки Уль­за­ра мед­лен­но и тор­же­ствен­но, слов­но совер­шая какой-то неви­дан­ный зве­ри­ный риту­ал, пара­ми окру­жа­ли со всех сто­рон про­кля­тую хижи­ну. Если и верить сло­вам малень­ко­го Ата­ла, то выхо­ди­ло так, что страш­ные ста­ри­ки окол­до­ва­ли всех кошек в горо­де и умерт­ви­ли их. Это пред­по­ло­же­ние еще более при­ба­ви­ло стра­ху в души горо­жан.

В бес­силь­ной зло­бе ложи­лись люди спать в ту ночь, но когда утром просну­лись — вот так шту­ка! Все кош­ки вер­ну­лись в свои дома! Боль­шие и малень­кие, чер­ные, серые, поло­са­тые, рыжие и белые — все были на месте. Но каки­ми сыты­ми и доволь­ны­ми каза­лись они, как звуч­но они мур­лы­ка­ли! Удив­ле­нию горо­жан не было пре­де­ла. Но самым стран­ным в этом про­ис­ше­ствии горо­жане нахо­ди­ли то, что все как одна кош­ки отка­зы­ва­лись есть, не при­ка­са­лись даже к люби­мо­му моло­ку. Целых два дня лежа­ли кош­ки горо­да Уль­за­ра, гре­ясь на сол­ныш­ке или у оча­га.

И толь­ко неде­лю спу­стя горо­жане обра­ти­ли вни­ма­ние на то, что в окнах хижи­ны под тем­ны­ми дере­вья­ми в сумер­ках не зажи­га­ют­ся огни. Тогда-то тощий Нит и вспом­нил, что никто не видел ни ста­ри­ка, ни его жену с той самой ночи, когда про­па­ли кош­ки. Сам бур­го­мистр спу­стя неде­лю отва­жил­ся нако­нец и по дол­гу служ­бы отпра­вил­ся наве­стить это стран­ное жили­ще, при­хва­тив с собой из предо­сто­рож­но­сти куз­не­ца Шана и камне­те­са Тула в каче­стве поня­тых. Когда они взло­ма­ли ветхую дверь, их взо­рам пред­ста­ли два начи­сто обгло­дан­ных ске­ле­та и необыч­ные жуки, копо­шив­ши­е­ся в тем­ных углах.

Слу­чай этот поро­дил мно­же­ство спо­ров сре­ди чле­нов город­ской упра­вы Уль­за­ра. Сле­до­ва­тель Цат все никак не согла­шал­ся с худым нота­ри­усом Нитом, Кра­но­на, Шана и Тула муча­ли бес­ко­неч­ны­ми рас­спро­са­ми. Малень­кий же Атал, сын хозя­и­на посто­я­ло­го дво­ра, тоже был обсто­я­тель­но допро­шен, но в кон­це кон­цов воз­на­граж­ден сла­до­стя­ми. Дол­го еще в горо­де вспо­ми­на­ли ста­ри­ка и его жену, кара­ван смуг­лых стран­ни­ков, малень­ко­го Мене­са, его чер­но­го котен­ка и небес­ные виде­ния, появ­ляв­ши­е­ся во вре­мя его молит­вы, вспо­ми­на­ли и пове­де­ние кошек в ту ночь, когда кара­ван поки­нул город, и страш­ную наход­ку, обна­ру­жен­ную в хижине под тем­ны­ми дере­вья­ми.

А в резуль­та­те город­ская упра­ва при­ня­ла этот заме­ча­тель­ный закон, кото­рый потом обсуж­да­ли тор­гов­цы в Газе­го и путе­ше­ствен­ни­ки в Нире, а имен­но: никто не име­ет пра­ва убить кош­ку в Уль­за­ре.