Говард Филлипс Лавкрафт

совместно с August Derleth

РЫБАК С СОКОЛИНОГО МЫСА

(The Fisherman of Falcon Point)
Напи­са­но в 1959 году
Дата пере­во­да неиз­вест­на
Пере­вод Н. Кули­ко­вой

////

На побе­ре­жье Мас­са­чу­сет­са 1 по сей день ходит нема­ло легенд об Ено-хе Кон­ге­ре 2 , но все эти рас­ска­зы пере­да­ют­ся лишь шепо­том и с боль­ши­ми предо­сто­рож­но­стя­ми – слиш­ком уж стран­ны­ми кажут­ся людям опи­сы­ва­е­мые в них собы­тия. Основ­ным источ­ни­ком све­де­ний были моря­ки­из пор­та Иннс­мут 3 , ведь Кон­гер жил рань­ше в несколь­ких милях от это­го город­ка на Соко­ли­ном Мысу, назван­ном так пото­му, что над этим узким язы­ком зем­ли частень­ко – осо­бен­но в сезон пти­чьих мигра­ций – мож­но видеть соко­лов, кре­че­тов, а ино­гда и сап­са­нов. Тамон и жил 4 до тех пор, пока не исчез, и никто не может ска­зать опре­де­лен­но, умер он или нет.

Пер­вые посе­ле­ния коло­ни­стов появи­лись здесь еще в XVII веке, и мест­ные зако­ны были чрез­вы­чай­но стро­ги: боль­шин­ство жите­лей состав­ля­ли англий­ские кон­гре­га­ци­о­ни­сты, а пото­му не толь­ко пре­сле­до­ва­лись веру­ю­щие дру­гих кон­фес­сий, но так­же и гре­хи, не явля­ю­щи­е­ся пре­ступ­ле­ни­я­ми про­тив обще­ства, такие как пьян­ство, куре­ние, рабо­та по вос­кре­се­ньям, ноше­ние укра­ше­ний.

Позд­нее в горо­дах шта­та Гар­вар­де заро­ди­лось аме­ри­кан­ская систе­ма выс­ше­го обра­зо­ва­ния, и в Бостоне аме­ри­кан­ская жур­на­ли­сти­ка. В целом для куль­ту­ры стра­ны Мас­са­чу­сетс сыг­рал огром­ную роль пото­му, что здесь с трид­ца­тых по шести­де­ся­тые годы XIX сто­ле­тия жили писа­те­ли-транс­цен­ден­та­ли­сты Г. Торо, Р. У. Эмер­сон, а так­же высо­ко цени­мый авто­ром Н. Готорн.

«Эра кли­пе­ров», про­дол­жав­ша­я­ся с 1843 по 1869 годы, свя­зан­ная с рас­цве­том внеш­ней тор­гов­ли, а так­же рыбо­лов­но­го про­мыс­ла при упад­ке сель­ско­го хозяй­ства, так­же впря­мую отно­сит­ся к Мас­са­чу­сет­су.

Кон­гер был здо­ро­вым широ­ко­пле­чим малым, грудь коле­сом, с длин­ны­ми муску­ли­сты­ми рука­ми. Еще с моло­дых лет он отпу­стил боро­ду и длин­ные воло­сы. В сво­ем неиз­мен­ном дож­де­ви­ке и широ­ко­по­лой шля­пе, из-под кото­рой поблес­ки­ва­ли холод­ные голу­бые гла­за, он здо­ро­во похо­дил на шки­пе­ра с какой-нибудь ста­рин­ной шху­ны… 5 Мол­ча­ли­вый и замкну­тый от при­ро­ды, он жил один в доме из кам­ня и пла­ву­на, кото­рый соб­ствен­но­руч­но постро­ил на про­ду­ва­е­мом все­ми вет­ра­ми клоч­ке­зем­ли 6 . Там были слыш­ны лишь кри­ки чаек, шум вет­ра и волн, да груст­ные голо­са летев­ших из даль­них кра­ев пти­чьих стай, часто нераз­ли­чи­мых в высо­те. Утвер­жда­ют, буд­то он имел при­выч­ку раз­го­ва­ри­вать с пти­ца­ми, вет­ром, вол­ну­ю­щим­ся морем, с теми, кого не было вид­но, но чьи голо­са напо­ми­на­ли о запо­вед­ных чудо­ви­щах, водив­ших­ся неко­гда в при­бреж­ных лесах и боло­тах.

Он жил за счет рыб­ной лов­ли, кото­рой посвя­щал все свое вре­мя судя по все­му, ему нра­ви­лось это заня­тие. Кон­гер забра­сы­вал сеть и днем и ночью, а то, что в нее попа­да­лось, отно­сил на рынок в Иннс­мут, Кинг­спорт или куда-нибудь еще. Но одна­жды лун­ной ночью, появив­шись в город­ке, он не при­нес ниче­го, а гла­за его были широ­ко рас­кры­ты и непо­движ­ны, как у чело­ве­ка, кото­рый слиш­ком дол­го смот­рел на захо­дя­щее солн­це. Енох зашел в тавер­ну, где преж­де почти нико­гда не появ­лял­ся, и, сев за отдель­ный сто­лик, зака­зал себе круж­ку эля. Он сидел и пил в оди­ноч­ку до тех пор, пока кто-то из любо­пыт­ных, кото­рых все­гда доста­точ­но в таких заве­де­ни­ях, не заста­вил его раз­го­во­рить­ся с помо­щью новой дозы спирт­но­го. При этом рас­сказ Кон­ге­ра зву­чал так, слов­но он бесе­до­вал с самим собой, не заме­чая нико­го вокруг.

Енох пове­дал о том, что этой ночью он видел чудо. Вый­дя в море и напра­вив свою лод­ку к Рифу Дья­во­ла, что нахо­дил­ся в миле от Иннс­му­та, он забро­сил сеть, а когда под­нял ее обрат­но, то кро­ме рыбы обна­ру­жил в сети кое-что еще, и это кое-что было жен­щи­ной – точ­нее, не совсем жен­щи­ной, а чем-то похо­жим на нее, но гово­рив­шим с ним внят­но и вполне разум­но. Ее речь напо­ми­на­ла одно­вре­мен­но ква­ка­нье лягуш­ки и звук лью­щей­ся воды, и у нее были широ­кий щеле­об­раз­ный рот и боль­шие гла­за, с моль­бой смот­рев­шие на рыба­ка, а ее длин­ные влаж­ные воло­сы густы­ми вол­на­ми нис­па­да­ли на пле­чи; на теле же ее он заме­тил глу­бо­кие тем­ные раз­ре­зы, напо­ми­нав­шие жаб­ры. Суще­ство моли­ло Кон­ге­ра отпу­стить его, обе­щая вза­мен спа­сти ему жизнь, если в этом воз­ник­нет необ­хо­ди­мость.

– Русал­ка, – насмеш­ли­во мол­вил кто-то из слу­ша­те­лей.

– Нет, не русал­ка, – отве­тил рыбак, – пото­му что у нее были ноги, хоть и с пере­пон­ка­ми меж­ду паль­ца­ми, и руки, на кото­рых так­же были пере­пон­ки, и кожа у нее на лице была такая же как и на моем. Прав­да, ее тело было цве­та моря.

Рыба­ки посме­и­ва­лись над его рас­ска­зом, отпус­ка­ли раз­ные шуточ­ки, но Кон­гер, каза­лось, их не слы­шал. Из всех его слу­ша­те­лей не сме­ял­ся толь­ко один, вдруг вспом­нив­ший рас­ска­зы ста­ри­ков о чуде­сах, тво­рив­ших­ся в те вре­ме­на, когда оке­ан бороз­ди­ли кли­пе­ры Ост­Индской ком­па­нии 7 , о сва­дьбах меж­ду рыба­ка­ми Иннс­му­та и русал­ка-ми, о тех стран­ных вещах, что про­ис­хо­ди­ли когда-то в при­бреж­ных водах – толь­ко один этот чело­век и не сме­ял­ся, слу­шая уди­ви­тель­ный рас­сказ Ено­ха Кон­ге­ра. Чуть поз­же он ото­шел и мол­ча сел за свой стол, не при­ни­мая уча­стия в общем весе­лье. По- преж­не­му не обра­щая вни­ма­ния на окру­жа­ю­щих, шум­но обсуж­дав­ших его рас­сказ, рыбак про­дол­жал повест­во­вать о том, как нащу­пал в сети эту стран­ную жен­щи­ну, как впер­вые при­кос­нул­ся к ее холод­ной коже, о том, как она была сло­же­на, как он осво­бо­дил ее из сети и как она, отплыв отне­го, ныр­ну­ла в теп­лые глу­би­ны у Рифа Дья­во­ла 8 и скры­лась из вида, а затем, неожи­дан­но появив­шись, сно­ва мах­ну­ла ему рукой и исчез­ла уже навсе­гда. После это­го слу­чая Кон­гер стал еще более ред­ким гостем в таверне, а если он и захо­дил сюда, то все­гда сидел один, избе­гая раз­го­во­ров о «русал­ке» и не отве­чая на шут­ки ост­ря­ков, желав­ших узнать, не сде­лал ли он ей како­го-нибудь «инте­рес­но­го пред­ло­же­ния» до того, как осво­бо­дил из сети. Мол­ча опу­сто­шив свою круж­ку эля, он тут же под­ни­мал­ся и ухо­дил… Но люди зна­ли, что с той ночи Енох боль­ше нико­гда не рыба­чил у Рифа Дья­во­ла, ста­ра­ясь забра­сы­вать свою сеть побли­же к Соко­ли­но­му Мысу. Пого­ва­ри­ва­ли так­же, что он боит­ся еще раз уви­деть то, что одна­жды уже попа­да­ло к нему в сеть. Кон­ге­ра ста­ли часто заме­чать оди­но­ко сто­я­щим на бере­гу и смот­ря­щим в море, как буд­то он ждал, что вот-вот из-за гори­зон­та появит­ся суд­но, кото­рое так нико­гда и не появ­ля­лось.

С каж­дым днем Кон­гер все боль­ше замы­кал­ся в себе и нако­нец пол­но­стью отка­зал­ся от посе­ще­ний тавер­ны на окра­ине Иннс­му­та, пред­по­чи­тая при­но­сить рыбу толь­ко на рынок и, про­дав ее, тут же воз­вра­щать­ся домой. За этот корот­кий про­ме­жу­ток вре­ме­ни слу­хи о его при­клю­че­нии рас­про­стра­ни­лись по все­му побе­ре­жью, достиг­нув Арк­хэ­ма и

Дан­ви­ча, про­нес­лись по бере­гам реки Мис­ка­то­ник 9 и затих­ли в селе­ни­ях тем­ных полу­ди­ких гор­цев, где люди менее все­го склон­ны к пере­су­дам и сплет­ням. Мино­вал год, дру­гой, тре­тий, и вот одна­жды ночью в Иннс­мут при­шла весть о том, что Енох Кон­гер силь­но постра­дал во вре­мя одной из сво­их ноч­ных рыба­лок и был подо­бран дву­мя дру­ги­ми рыба­ка­ми, слу­чай­но ока­зав­ши­ми­ся побли­зо­сти и уви­дев­ши­ми его бес­по­мощ­но лежа­щим на дне сво­ей лод­ки. Они пере­нес­ли его в дом на Соко­ли­ном мысу – отправ­лять­ся в какое-либо иное место он наот­рез отка­зал­ся – и поспе­ши­ли в Иннс­мут за док­то­ром Гил­ма­ном. Но, вер­нув­шись туда вме­сте с док­то­ром, они нашли дом пустым.

У док­то­ра Гил­ма­на сло­жи­лось свое мне­ние об этом про­ис­ше­ствии, а оба рыба­ка по воз­вра­ще­нии в Иннс­мут рас­ска­за­ли дру­зьям, что в доме Кон­ге­ра было очень сыро, сте­ны бук­валь­но бле­сте­ли от вла­ги, косяк две­ри раз­бух, даже постель, на кото­рую они уло­жи­ли Кон­ге­ра перед тем, как бежать за док­то­ром, была про­пи­та­на водой насквозь. На полу вид­не­лась цепоч­ка сле­дов, остав­лен­ных мок­ры­ми ступ­ня­ми с пере­пон­ка­ми меж­ду паль­цев, цепоч­ка вела из дому вниз, к бере­гу моря. Сле­ды на всем пути глу­бо­ко отпе­ча­та­лись на зем­ле, как буд­то из дома нес­ли что-то тяже­лое, напри­мер, тело Ено­ха.

Они рас­ска­зы­ва­ли об этом на каж­дом углу, но рыба­ки сме­я­лись над ними, пото­му что те виде­ли лишь одну цепоч­ку сле­дов, а сам Кон­гер был слиш­ком тяжел для того, что­бы один чело­век смог уне­сти его, тем более на такое рас­сто­я­ние. К тому же, док­тор Гил­ман никак не про­ком­мен­ти­ро­вал это изве­стие, ска­зав лишь, что ступ­ни Кон­ге­ра, кото­ро­го он в свое вре­мя осмат­ри­вал, ничем не отли­ча­лись от ступ­ней обыч­но­го чело­ве­ка. Неко­то­рые наи­бо­лее любо­пыт­ные горо­жане поже­ла­ли лич­но отпра­вить­ся к дому на Соко­ли­ном Мысу и осмот­реть все на месте, но вер­ну­лись отту­да разо­ча­ро­ван­ны­ми, не заме­тив ниче­го осо­бен­но­го, и ругая почем зря неза­дач­ли­вых рыба­ков – иные уже нача­ли подо­зре­вать их в убий­стве или неле­галь­ной пере­прав­ке Кон­ге­ра за гра­ни­цу.

Как бы то ни было, но Енох Кон­гер с той поры боль­ше не появ­лял­ся в сво­ем доме на Соко­ли­ном Мысу; вре­мя и непо­го­да сде­ла­ли свое дело, раз­ру­шив сте­ны и пол, раз­бро­сав кам­ни оча­га, выбив окон­ные стек­ла, и лишь чай­ки да крач­ки все так же про­ле­та­ли над руи­на­ми, не слы­ша отве­та на свои кри­ки. Посте­пен­но сплет­ни на побе­ре­жье утих­ли, усту­пив место новым исто­ри­ям об убий­ствах, тем­ных дея­ни­ях и про­чих вещах, вызы­ва­ю­щих у чест­ных граж­дан чув­ство удив­ле­ния и ужа­са.

Так, напри­мер, ста­рый Дже­дд Хар­пер, ува­жа­е­мый все­ми пат­ри­арх мест­ных рыба­ков, вер­нув­шись одна­жды со сво­и­ми людь­ми с ноч­но­го про­мыс­ла, клял­ся, что этой ночью он видел плыв­шую от рифа Дья­во­ла стаю страш­ных существ, не похо­жих ни на людей, ни на живот­ных или амфи­бий – они пере­дви­га­лись в воде отча­сти по-чело­ве­че­ски, отча­сти поля­гу­ша­чьи. Их было чет­ве­ро: двое муж­чин и двое жен­щин. Они про­плы­ли побли­зо­сти от его лод­ки, рас­ска­зы­вал Хар­пер, поблес­ки­вая в лун­ном све­те, слов­но при­зра­ки, под­няв­ши­е­ся из пучин Атлан­ти­ки. Плы­вя, они как буд­то пели, про­дол­жал Хар­пер, и сре­ди них он заме­тил Ено­ха Кон­ге­ра, обна­жен­но­го, как и все осталь­ные; его высо­кий силь­ный голос выде­лял­ся на фоне обще­го хора.

Изум­лен­ный Хар­пер что-то про­кри­чал Ено­ху, а когда суще­ство обер­ну­лось на крик, то уви­дел его лицо, лицо Ено­ха Кон­ге­ра. Затем вся стая – и Кон­гер сре­ди них – ныр­нув, исчез­ла в вол­нах.

Впо­след­ствии ста­рик нико­гда боль­ше не воз­вра­щал­ся к этой теме гово­рят, что его мол­ча­нию поспо­соб­ство­вал кое-кто из семейств Мар­шей и Мар­ти­нов, кото­рых дав­но уже подо­зре­ва­ли в свя­зях с мор­ски­ми оби­та­те­ля­ми. С той поры лод­ка Хар­пе­ра в море не выхо­ди­ла, денег, накоп­лен­ных за преды­ду­щие годы, ему вполне хва­та­ло на жизнь, а рыба­ки, быв­шие с ним в ту ночь, сде­ла­лись на удив­ле­ние нераз­го­вор­чи­вы­ми.

Спу­стя мно­го лет, в одну из лун­ных ночей, рыбак, еще в дет­стве несколь­ко раз видев­ший Ено­ха Кон­ге­ра, со сво­им сыном воз­вра­щал­ся с про­мыс­ла и как раз про­плы­вал мимо ярко осве­щен­ных луной руин дома на Соко­ли­ном Мысу, когда рядом с его лод­кой из воды неожи­дан­но выныр­нул чело­век. Он нахо­дил­ся так близ­ко от лод­ки, что рас­сказ­чик мог кос­нуть­ся его веслом. Высу­нув­шись из воды почти по пояс, как буд­то вни­зу кто-то его под­дер­жи­вал, чело­век с лицом Кон­ге­ра дол­го­дол­го смот­рел на раз­ва­ли­ны дома, не заме­чая оди­но­кой рыбац­кой лод­ки. С его длин­ных волос и боро­ды ручья­ми сте­ка­ла вода, тело поблес­ки­ва­ло в лун­ном све­те, а на коже, чуть пони­же ушей, были вид­ны два тем­ных пря­мых раз­ре­за. Про­шла мину­та, дру­гая – и он так же вне­зап­но, как и появил­ся, исчез в мор­ских вол­нах.

Вот отку­да пошли все леген­ды об Ено­хе Кон­ге­ре, кото­рые по сей день еще мож­но услы­шать в город­ке Иннс­мут на побе­ре­жье Мас­са­чу­сет­са впро­чем, мест­ные жите­ли крайне неохот­но гово­рят о подоб­ных вещах и при этом вся­кий раз опас­ли­во пони­жа­ют голос.

Примечания:

1. Важ­ней­шее для тек­стов Лавкрафта/Дерлета гео­гра­фи­че­ское про­стран­ство. Реаль­ный Мас­са­чу­сетс, штат США, рас­по­ло­жен­ный на севе­ре Атлан­ти­че­ско­го побе­ре­жья, на бере­гу зали­ва с тем же назва­ни­ем, сыг­рал огром­ную роль в исто­рии стра­ны. Здесь нахо­дят­ся реаль­ные горо­да Салем и Бостон, неод­но­крат­но упо­ми­на­е­мые авто­ром, но здесь же автор рас­по­ло­жил и выду­ман­ные горо­да, где раз­во­ра­чи­ва­ет­ся дей­ствие боль­шин­ства рас­ска­зов и пове­стей лав­краф­ти­ан­ской саги, напри­мер, Иннс­мут.
2. Вряд ли пра­во­мер­но свя­зы­вать героя рас­ска­за с тем или иным одно­имен­ным геро­ем, как в хри­сти­ан­ской тра­ди­ции, так и в тра­ди­ции иуда­из­ма, либо с каким- либо из мно­го­чис­лен­ных тек­стов «Кни­ги Ено­ха». Куда боль­ше может дать сопо­став­ле­ние рас­ска­за Лавкрафта/Дерлета с поэ­мой англий­ско­го поэта А. Тен­ни­со­на (1809–1892) «Энох Арден», а так­же встре­ча­ю­щих­ся в его сти­хах вари­а­ци­ях на тему о рыба­ках и русал­ках.
3. Хотя, как уже ска­за­но, Иннс­мут – город выду­ман­ный, автор для его опи­са­ния взял неко­то­рые дета­ли реаль­но­го горо­да Нью­бу­ри­порт, рас­по­ло­жен­но­го все в том же Мас­са­чу­сет­се. Но, повест­вуя о сво­ей вымыш­лен­ной гео­гра­фии, он гово­рит, что Иннс­мут, яко­бы, рас­по­ло­жен меж­ду Нью­бе­ри­пор­том и Арк­хе­мом, еще одним выду­ман­ным горо­дом.
4. По всей види­мо­сти, сочи­ни­тель здесь иро­ни­зи­ру­ет над бес­ко­неч­ны­ми тол­ко­ва­ни­я­ми и леген­да­ми, извест­ны­ми как в иуда­из­ме, так и в исла­ме и ран­нем хри­сти­ан­стве, вырос­ши­ми из одной-един­ствен­ной стро­ки в Вет­хом Заве­те: «И ходил Енох пред Богом; и не ста­ло его, пото­му что Бог взял его» (Быт. 5, 24). Соглас­но тол­ко­ва­ни­ям, Енох был взят на небе­са живым, тем не менее, лег­че пред­по­ло­жить, что Енох про­сто умер.
5. Преж­де шки­пер, чело­век, коман­до­вав­ший кораб­лем в тор­го­вом фло­те, сов­ме­щал обя­зан­но­сти капи­та­на и штур­ма­на, позд­нее эта про­фес­сия была упразд­не­на.
6. Герой обжи­вал зем­лю, отно­сил­ся к ней как «свой», но затем отка-зал­ся от нее в поль­зу моря, ведь в пре­де­лах тек­стов Лавкрафта/Дерлета дру­гие миры озна­ча­ют не толь­ко про­стран­ства кос­мо­са, но и про­сто­ры моря.
7. Соб­ствен­но, Ост-Индских ком­па­ний было две, англий­ская, суще­ство­вав­шая с 1600 по 1858 год, и нидер­ланд­ская, обра­зо­ван­ная в 1602 году и закон­чив­шая свое суще­ство­ва­ние в 1798, но при том зада­ча у них была схо­жая, они тор­го­ва­ли со стра­на­ми Юго-Восточ­ной Азии, с Инди­ей в том чис­ле. И, тем не менее, здесь под­ра­зу­ме­ва­ет­ся ком­па­ния англий­ская, ибо исто­рия кли­пе­ров, самых быст­ро­ход­ных парус­ных судов, напря­мую свя­за­на с Аме­ри­кой. Эти суда участ­во­ва­ли в англо­аме­ри­кан­ской войне, ока­за­лись неза­ме­ни­мы для кон­тра­бан­ди­стов и рабо­тор­гов­цев. Пери­од с 1843 по 1868 год полу­чил назва­ние «эры кли­пе­ров», тогда эти суда исполь­зо­ва­лись в тор­гов­ле с Кита­ем. Самые извест­ные кли­пе­ры в мире были созда­ны бостон­ским судо­стро­и­те­лем Д. Мак­ке­ем.
8. Гео­гра­фи­че­ская точ­ка, неод­но­крат­но упо­ми­на­ю­ща­я­ся во рас­ска­зах ипо­ве­стях, отно­ся­щих­ся к лав­краф­ти­ан­ской саге.
9. Выду­ман­ные авто­ром горо­да и река, непре­мен­ные состав­ля­ю­щие «мифа Ктул­ху».